Прибрал господь…

Прибрал господь…

Пока я писал эту книгу, в возрасте 58 лет померла легенда американского феминизма – агрессивная феминистка Андреа Дворкин. О мертвых – либо хорошо, либо ничего. Попробую.

Андреа Дворкин была культовой фигурой всех американских феминисток. Эта здоровенная, толстая баба с несколько дебиловатым выражением лица (если не верите, попробуйте найти в сети ее фотографии) ненавидела мужчин всеми фибрами своей дефектной души. Секс с мужчиной представлялся Дворкин омерзительным мероприятием. Отсюда и ее знаменитая идея о запрете порнографии, так откровенно изображающей гетеросексуальные акты.

Всю свою жизнь лесбиянка-теоретик посвятила продвижению одной-единственной достаточно примитивной мысли: порнография унижает женщину. Фамилию этой женщины лесбиянка никогда не называла, но мы-то с вами понимаем, что ее фамилия полностью совпадает с той, что написана на могильном камне Андреа.

Свои личные чувства покойная пыталась натянуть на всех остальных женщин. Она полагала, что если каких-то женщин порнография не унижает, значит, они неправильно себя чувствуют. А как правильно они должны себя чувствовать, могла объяснить только Дворкин. Она была убеждена: порнография должна унижать всех женщин. Потому что она, Дворкин, так считает.

Казалось бы, в свободном либеральном обществе подобные вопросы решаются просто: если тебя порнография унижает – не снимайся в порнографии. Не снимай порнографию сама. Наконец, не покупай порнографию!.. Но поскольку свободным и либеральным американское общество назвать можно только с большой натяжкой, эти простые соображения теоретикам никогда в голову не приходят. Они хотят, чтобы все думали, как они: если я не люблю манную кашу, то пусть ее запретят! Запретят для всех – и для тех, кто любит, и для тех, кто не любит. Потому что Я так хочу и даже придумала для этого важное теоретическое объяснение: в манной каше противные комки.

«Объяснения» у запретителей всегда находятся самые благородные – те самые противные комки; забота о детях; борьба с развратом или еще какая-нибудь трудно формализуемая ерунда. На самом же деле все эти «объяснения» есть то, что в психологии называют рационализацией или объективизацией. Попросту говоря, облачение в словесные псевдорациональные конструкции своих внутренних страхов и комплексов. Как правило, свое животное стремление к запрету чего-либо запретители оборачивают в фантик морали, обертку заботы о ближнем или, как в случае Дворкин, в замысловатую бумажку «унижения женщин».

Покойница была злобной закомплексованной бабой невеликого ума. И это все, что я могу сказать о ней хорошего. Все остальное – гораздо хуже…