Взять Боярскую и махнуть на Мадагаскар

Взять Боярскую и махнуть на Мадагаскар

На телеканале «Россия» состоялась премьера фильма «Петр Первый. Завещание». Картина явно заинтриговала многих зрителей.

Телевизионное сочинение режиссера Владимира Бортко имеет в источниках роман Даниила Гранина и повествует о последних годах жизни императора. Когда он, как оказалось, воспылал поздней страстью к княжне Марии Кантемир и даже подумывал о возведении ее на трон.

Ни о романе Гранина, ни о княжне Кантемир зрители знать не знали, а потому маялись проклятым зрительским вопросом, имеет все происходящее на экране хоть какое-то отношение к действительности или нет.

Я тоже, люди, что называется – «без понятия». Но я и не ищу в искусстве буквального отражения жизни. Там должна быть другая правда – правда души художника! И мне кажется, в фильме Бортко она есть.

Всякий телевизионный фильм состоит на 95 % из крупных планов персонажей, поэтому здесь подбор актеров – первое дело. И вот тут режиссер «Собачьего сердца» маху не дал – актерский коллектив «Петра Первого» подобран хорошо. Конечно, все несколько отдает «Гардемаринами» и «Тайнами дворцовых переворотов» – фильмы Дружининой застолбили тему «века шпаг и париков» в массовой культуре. Но бывают моменты, особенно в игре Сергея Маковецкого (Меншиков) и Ирины Розановой (Екатерина), когда за париками, кринолинами и старомодным изящным цинизмом видна живая душа. Трогательная вера Бортко в актерский талант Михаила Боярского дала в этой картине рельефный образ Дмитрия Кантемира. Между Анной Тимиревой из «Адмирала» и Марией Кантемир большой разницы нет, но хриплое контральто призовой шатенки Елизаветы Боярской по-прежнему пикантно, а ямочки на щеках также обещают счастье избранным. Об этом и песня!

Бортко хотел показать в Петре «живого человека». Обычно под этим кинорежиссеры подразумевают, что их персонаж будет пукать и какать, потому что ничто так не очеловечивает человека, как эти действия. В самом деле, Петр в картине более физиологичен, чем идеальный народный герой Н. Симонова из старого фильма Петрова или веселый сказочный царь А. Петренко из картины Митты про арапа. Но все ж таки это не чрезмерно и оправдано темой фильма – ведь речь и ведется о жизненной, житейской заботе, о болезни, смерти, страстной плотской тяге.

Петр Первый в изображении Александра Балуева предстает больным уставшим чиновником высокого ранга, подорвавшим здоровье на ниве реформ. Каждые десять минут царь валится на пол под душераздирающие крики «Лекаря! Лекаря!» Все царское окружение, состоящее из прожженных циников и воров, заинтересовано в стабильности, а какая тут стабильность, когда неизвестно, что выкинет Великий – у него вот-вот должен появиться ребенок от княжны. А не то возьмет да назначит наследником братца княжны, Антиоха Кантемира. Особенно ярится несчастная жена Екатерина, брошенная царем в сложную женскую пору, – от нее, налитой черной бабьей злобой, можно ожидать чего угодно: предаст, убьет.

Петр уже не «Божья гроза», не сверхчеловек – он просто человек, находящийся на вершине утомительного бюрократического государства, состоящего, в основном, из бесчестных людей. Поэтому в его измученной душе зреет один план – взять княжну и махнуть на райский остров Мадагаскар. (Разумеется, завоевав его и присоединив к России – он же все-таки царь, а не парикмахер.)

Как это понятно! Как человечно! В самом деле, что ни выдумывай, какие дела ни совершай, человека в конце концов окружают несколько людей, и именно от них зависит его жизнь. И когда приближается неизбежное, «взять Боярскую и махнуть на Мадагаскар» – действительно, идеальный выход.

У многих современных «Петров-маленьких», особенно из свободных стран Европы, все с этим получается. А вот у Петра Великого ничего не вышло – ни с княжной Кантемир, ни с Мадагаскаром. Так и умер бедолага среди ощерившихся от злобы придворных.

В конце фильма гроб с телом Петра несут по городу Святого Петра, причем за плечами соратников проплывают современные панорамы Петербурга. Это, конечно, можно счесть художественным приемом. Но вообще-то сплошной исторической застройки, не испорченной мансардами, стеклопакетами, новодельными фасадами и прочим, в Питере не отыскать, так что никаких других видов за гробом и быть не могло. Воскресни сегодня Петр Великий – много работы могла бы найти его знаменитая палка…

Ну что ж, фильм посмотрели – кто с интересом, кто с неприятием. Это трудно назвать победой – но что-то художественное в картине Бортко было. Кинорежиссер и сам не молод. И, наверное, тоже думает о неизбежном. Вот отсюда и лирическое напряжение в рассказе о «живом человеке». А что касается истории, то, я думаю, в спорах об истории важно смотреть на перспективу дел той или иной личности.

Дело Петра дало огромную, длительную, живую перспективу. Фонтаны Петергофа работают (и целыми днями, а не полтора часа по выходным, как в Версале у жмотов французов). Как только растаяли сосули, по городу Петра забегали любопытные туристы, из которых, как известно, растет валюта.

Мосты разводят. Флот до сих пор есть! Даже газеты выходят. И бороды мы, в основном, бреем. И кофе пьем…

Так что попрошу насчет Петра Алексеевича не выражаться!

2011