ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КИТАЙСКАЯ ПРЕДПРИИМЧИВОСТЬ
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КИТАЙСКАЯ ПРЕДПРИИМЧИВОСТЬ
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Торг.
Здравствуй, друг мой Вовка!
Людям экономным и рачительным положено торговаться. Данный процесс входит в их жизнь чуть ли не с «младых ногтей».
Быстрая реакция, твердость духа, умение находить нужные слова, знание людей, актерские способности – все эти качества помогают сбить или удержать цену.
Ту самую цену, по поводу которой сейчас идет торг.
Шумный, бурный, беспощадный и бессмысленный, почти как русский бунт.
Бессмысленный потому, что в большинстве случаев продавец заранее знает, за сколько он продаст, а покупателю заранее известно, почем он купит. Тогда спрашивается – зачем все это? Зачем терять время и силы на процесс торга? Зачем впустую «сотрясать Небо и Землю»?
Как зачем, – а ритуал? Предки наши торговались и нам велели.
И не надо забывать про удачу – быть может, именно сегодня солнце так напечет голову госпоже Линь, что она заплатит за сома пятьдесят юаней, а не восемь, как обычно? «Кто не испытывает свою удачу, тому не видать счастья», – гласит старая китайская пословица.
Плох тот солдат, который не мечтает о дембеле, и плох тот торговец, который не жаждет продать что-либо ну хотя бы в два раза дороже.
« – Надежда умирает последней, – сказала Вера, придушив Любовь», – частенько повторяет моя начальница Маргарита. Тоже мастер содрать лишку с заказчика!
Итак, наберись терпения, убедись в собственной безжалостности и спокойно сбивай цену втрое, если не вчетверо, от названной.
Подхожу к торговцу, спрашиваю: «Сколько стоит это?» на китайском – и чувствую, как в его голове начинается круговорот мыслей:
«Иностранец?»
«Интересно – знает ли он настоящую цену?»
«Как быть – не спугну ли его “большой” ценой?»
«Эх, была не была!»
И мне называют цену. Цену всего лотка с товаром и одеждой продавца в придачу.
Я, добросовестно имитируя возмущение, называю как минимум впятеро меньшую цену, и – торг начинается!
Я не понимаю, что мне пытается втолковать торговец, да мне это и ни к чему – цену мне покажут на пальцах или на калькуляторе.
Если торг затягивается, я по-русски говорю: «Ну и хрен с тобой!» – и ухожу.
Делаю два шага и слышу за спиной вопль...
Еще шаг…
Торговец выскочил из-за прилавка и на трясущихся от возмущения пальцах показывает мне новую цену…
Мягко отодвигаю его рукой в сторону и делаю еще шаг…
Очередной вопль, пальцы, заламываясь в страданиях, показывают еще меньшую цену…
Отрицательно качаю головой и словно нехотя позволяю торговцу увлечь себя обратно к прилавку…
И тут мне наконец называют настоящую цену. Ту, что я ожидал, или даже меньше. На это я шевелю бровями, сокрушенно вздыхаю и… покупаю. К нашей обоюдной радости – моей и торговца.
Ритуал соблюден. Пора переходить к следующему лотку.
Вот так и проходят мои дни в Китае. В тяжелом, можно даже сказать – изнурительном, труде.
Пока,
Денис
P.S. «Учитель сказал:
– Благородный муж держит себя строго, но не устраивает споров с людьми, он умеет быть в согласии со всеми, но не вступает ни с кем в сговор»[24].
Кому: Елизавета Кузьмичева «llizzyk@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайские притчи для Лизы.
Здравствуй, дорогая сестренка!
Чтобы ты не завидовала Алиске, посылаю и тебе китайские сказки, вернее, притчи (ты ведь уже взрослая) из «Чжуан-цзы».
Это моя «любимая пятерка».
Наслаждайся!
«Однажды я, Чжуан Чжоу, увидел себя во сне бабочкой – счастливой бабочкой, которая порхала среди цветков в свое удовольствие и вовсе не знала, что она – Чжуан Чжоу. Внезапно я проснулся и увидел, что я – Чжуан Чжоу. И я не знал, то ли я Чжуан Чжоу, которому приснилось, что он – бабочка, то ли бабочка, которой приснилось, что она – Чжуан Чжоу. А ведь между Чжуан Чжоу и бабочкой, несомненно, есть различие. Вот что такое превращение вещей!»
«Наша жизнь имеет предел, а знанию предела нет. Имея предел, гнаться за беспредельным гибельно. А пытаться употребить в таких обстоятельствах знание – верная гибель.
Делая добро, избегай славы; делая зло, избегай наказания. Идя срединным путем, можно себя уберечь, благополучно прожить свои годы, вскормить родных людей, исчерпать свой земной срок».
«Янь Хой сказал: “Я кое-чего достиг”.
– Чего именно? – спросил Конфуций.
– Я забыл о ритуалах и музыке.
– Это хорошо, но ты еще далек от совершенства.
На другой день Янь Хой снова повстречался с Конфуцием.
– Я снова кое-чего достиг, – сказал Янь Хой.
– Чего же? – спросил Конфуций.
– Я забыл о человечности и справедливости.
– Это хорошо, но все еще недостаточно.
В другой день Янь Хой и Конфуций снова встретились.
– Я опять кое-чего достиг, – сказал Янь Хой.
– А чего ты достиг на этот раз?
– Я просто сижу в забытьи.
Конфуций изумился и спросил:
– Что ты хочешь сказать: “сижу в забытьи”?
– Мое тело будто отпало от меня, а разум как бы угас. Я словно вышел из своей бренной оболочки, отринул знание и уподобился Всепроницающему. Вот что значит “сидеть в забытьи”.
– Если ты един со всем сущим, значит, у тебя нет пристрастий. Если ты живешь превращениями, ты не стесняешь себя правилами. Видно, ты и вправду мудрее меня! Я, Конфуций, прошу дозволения следовать за тобой!»
«Конфуций пришел к Лао Даню и стал рассказывать ему о человечности и долге.
Лао Дань сказал: “Когда мякина на току залепляет глаза, земля и небо и все стороны света оказываются не на своих местах. Когда комары и оводы впиваются в наше тело, мы не можем сомкнуть глаз ночь напролет. Человечность и долг терзают наши сердца и не дают нам покоя – нет напасти страшнее! Если вы хотите, чтобы Поднебесный мир не утратил своей изначальной безыскусности, странствуйте по свету привольно, как ветер, и будьте таким, каким делает вас природная сила жизни. К чему эта суета с человечностью и долгом? Вы уподобляетесь человеку, который искал своего беглого сына, стуча в барабан. Лебедю не нужно купаться каждый день, чтобы быть белым. Ворона не нужно мазать грязью, чтобы он был черным. О естественных свойствах белизны или черноты нет нужды спорить. Когда из пруда выпускают воду и складывают рыбу на берегу, рыбы теснее прижимаются друг к другу, увлажняя друг друга своими жабрами. Но они с радостью забудут друг о друге, если снова окажутся в большом озере или реке”».
«Чжуан-цзы удил рыбу в реке Пушуй, а правитель Чу прислал к нему двух своих сановников с посланием, и в том послании говорилось: “Желаю возложить на Вас бремя государственных дел”.
Чжуан-цзы даже удочки из рук не выпустил и головы не повернул, а только сказал в ответ: “Я слыхал, что в Чу есть священная черепаха, которая умерла три тысячи лет назад. Правитель завернул ее в тонкий шелк, спрятал в ларец, а ларец тот поставил в своем храме предков. Что бы предпочла эта черепаха: быть мертвой, но чтобы поклонялись ее костям, или быть живой, даже если ей пришлось бы волочить свой хвост по грязи?”
Оба сановника ответили: “Конечно, она предпочла бы быть живой, даже если ей пришлось бы волочить свой хвост по грязи”.
– Уходите прочь! – воскликнул Чжуан-цзы. – Я тоже буду волочить хвост по грязи!»[25]
Данный текст является ознакомительным фрагментом.