И это все — русские

И это все — русские

Зачем я написал эту большую главу?

Уж конечно, не для того, чтобы доказать — не было в русской истории жестокости, деспотизма, подлости низших, отвратительного измывательства высших. Было! Все было, господа!

Но, во-первых, было вовсе не только в одной русской истории…

Мейссенский фарфор известен во всем мире. Вот история фарфора известна меньше… Создал его Иоганн Фердинанд Бётгер в начале XVIII века. В 1710 году в Мейссене начала работать первая мастерская. А чтобы мастер Иоганн не мог создать вторую мастерскую, саксонский герцог Август велел посадить мастера в тюрьму. На всякий случай. Чтобы не было конкуренции.

Герцог вовсе не был таким уж садистом. Он велел хорошо кормить мастера, давать ему все, что попросит.

Свидания с женой? Пусть хоть переселяется к супругу. Свидания с друзьями? Без вопросов. Надо только хорошенько обыскивать посетителей, чтобы не принесли чего неподходящего. Никаких предметов, с помощью которых мастер сумеет бежать.

Герцог часто приходил к мастеру, вел с ним долгие умные беседы, показывал себя чуть ли не другом. Но из заключения не выпускал. Мастер умер года за два до смерти герцога в своей комфортабельной тюрьме.

Мораль проста: не надо считать самодурство, произвол и жестокость откровением русской души. Римская империя жила в режиме рабовладения явно без русского влияния.

А во-вторых, и это самое главное — на Руси было много чего.

За тысячу двести лет русской истории перед нами возникли совершенно разные, иногда прямо противоположные типы русских людей.

Древляне режут полян, сжигают их города… Они русские.

Ученые из Петербурга создают Периодическую таблицу элементов и учение о биосфере. Тоже русские.

Буйные новгородцы выгоняют не потрафившего князя. Русские, русский обычай.

Выезжает на кривые улицы Москвы не то царь, не то хан, и все встречные-поперечные бросаются ниц, физиономиями в грязь. И это — русские, что тут поделать!

Московские дьяки вымогают взятки у просителей. Русские.

Помещики отпускают на волю крепостных без выкупа. Тоже русские.

Франциск Скорина переходит в католицизм. Он русский.

Протопоп Аввакум требует сожжения живыми всех, кто пляшет под музыку. Пусть сумасшедший, но русский.

Нестеров пишет картину «Философы»: Павел Флоренский прогуливается вместе с Сергием Булгаковым, они тихо беседуют о чем-то. Русский художник изображает русских философов.

Порой русские даже встречаются, спорят, воюют как представители разных укладов, направления развития, государств.

Вот русская шляхта, буйная феодальная вольница, стоит у престола выборных польских королей. И с отвращением смотрит на дорогих сородичей, прибывших из далекой, дикой, слишком холодной Московии. На их полутатарскую одежду, на холопские земные поклоны… Им не о чем говорить, они вызывают друг у друга разве что смех, эти разные русские люди.

Вот московиты завоевывают Прибалтику, шведские земли, на которых сейчас стоит Петербург. Земли эти населены, в том числе и русскими людьми. Только они не московиты, эти русские, они — последние из новгородцев. И они — лояльные, честные подданные шведского короля. Швеция проигрывает войну, и русские люди грузятся на корабли — плыть домой, в Швецию.

— Предатели! — ругают их солдаты московитского царя Петра, который вскоре объявит себя еще и императором.

— Мы привыкли быть гражданами… Мы не холопы. Это вы холопы, оставайтесь… — примерно так отвечают им новгородцы, отплывая в Европу, домой.

И те и другие — явно русские.

Если уж об особенностях русских — так это скорее невероятная пластичность. Какими только не бывали русские, какие только роли не играли! И пресловутая ментальность у всех разная.

Русские евразийцы очень любили поговорку: «Поскреби русского — увидишь татарина». Ох, не советую скрести… Ох, наскребете на свой хребет, господа «патриоты»… А то ведь вдруг вылезет вовсе не татарин, а оборотистый новгородец, питерский интеллигент, купец из города, управляемого по Магдебургскому праву, член местного муниципалитета. И будет плохо, потому что совершенно неизвестно, как все эти лица отнесутся к вашим убеждениям. У новгородцев ведь всегда были с собой эдакие увесистые трости-дубинки — а то в морских плаваниях много кого можно встретить. Новгородцы — это еще что! А то поскребешь современного русского — и вылезет русский шляхтич с саблей и пистолетами за поясом. Или соратник Разина или Пугачева — те вообще с кремневыми ружьями, а у тех такой калибр… Эдакая небольшая пушка, знаете.

Так что вы лучше не скребите, плохо будет.