Суверенная африканская демократия

Суверенная африканская демократия

1 июня 2007 г.

Вот прилетел из Африки и спешу поделиться. Все так актуально. И забавно.

Был я в одной тамошней стране, в которой построена суверенная демократия… Не надо тут искать злобных параллелей, которых нет; случись какому супостату на нас напасть, думаю, что запишусь добровольцем сражаться за суверенитет. Сказать такое, конечно, легко, но я тут не голословен, поскольку точно помню, как в молодости порывался поехать воевать за сербов. Не сделал я этого тогда исключительно по причине нехватки денег. Будь у меня тогда пара тысяч долларов, чтоб купить экипировку и оставить что-то жене с малолетним ребенком на первое время, то точно б сорвался. Фраза о том, что не в деньгах счастье, обретает тут новое звучание; будь у меня тогда некая сумма, я мог бы давно уже, подобно товарищу солдата Швейка, бежать с оторванной головой, метко стреляя при этом из винтовки по неприятельским аэропланам. Хотя – если ж глубоко копать – в Чечню я на боевые действия хоть и ездил, однако же в сугубом статусе штатского журналиста. И автомата в руки там не брал. Но противоречие тут только мнимое: я же подписывался на войну, а в Чечне, как нас учит руководство, войны не было уж сто лет с лишним, а одна только контртеррористическая операция. Которой положено заниматься профессионалам, а уж никак не народному ополчению.

Итак, суверенная демократия.

Не далее как в прошлом веке эта африканская страна обрела суверенитет, прогнав европейцев.

– А что, действительно была такая необходимость? – расспрашивал я там местных.

– Да конечно! Мы же были рабами, а нашей страной командовали белые. Это было довольно обидно. Ну мы и решили вопрос.

– И довольны?

– Да не то слово.

Ну и ладно. Я спрашивал чисто для общего развития. Мне просто интересно сравнивать. Не Россию с Африкой – про это я достаточно уже написал и еще, может, отчитаюсь, – а суверенные страны, которые были колониями, с несуверенными, которые так и стонут под гнетом белых, неполиткорректно говоря, колонизаторов. Во мне эти сравнения вызывают почему-то очень живой и парадоксальный отклик. Перед суверенной африканской страной я побывал на острове Реюньон, который имеет статус заморской территории Франции (оцените всю деликатность термина. Ну не писать же – колония). Там я тоже расспрашивал местных (практически по-африкански чернокожих) о жизни. И наблюдал за ней. Разница такая. Томящиеся под пятой Франции реюньонские туземцы ни в чем себе не отказывают, пользуясь плодами французского социализма со всеми страховками, медицинами, пособиями и даже – вот уж странность для жарких стран – замечательной питьевой водой из крана. Несуверенные реюньонцы, как я заметил, были ко мне совершенно равнодушны и никаких услуг, заглядывая в глаза и теребя за рукав, не предлагали. Они занимались своими делами – или же лежали на траве, покуривая марихуану.

Не то в посещенной мной африканской стране.

Она живет куда бедней Реюньона, и на каждом углу на тебя кидаются местные, пытаясь впарить какую-то ерунду за бешеные деньги или просто по-братски требуя поделиться, потому что им надо «ням-ням» (странно, я думал – это чисто русское выражение.) Один из них предложил мне знакомство с девицами предосудительного поведения. Я под благовидным предлогом – чтоб долго ему не рассказывать о своей завидной моральной устойчивости – отказался.

Он обиделся:

– Ты, наверно, наслушался грязных историй про СПИД? Это все ложь.

– Что ты, что ты! – Я не хотел его обидеть.

– Ну раз так, то я, чтоб ты не сомневался, приведу тебе свою сестру! Совершенно здоровая красавица двадцати лет, хоть сейчас на конкурс красоты. Всего за 50 долларов.

Африканские цены после торга тают раза в два. Без пяти минут «Мисс Африка» обошлась бы дешевле бутылки рядового вина в ресторане, я как раз только пообедал. Обошлась бы – будь я падким на сомнительные удовольствия субъектом, грязным каким-нибудь сластолюбивым старикашкой.

Церемонно отказавшись от сестры, я все-таки задумался о смысле происходящего.

В самом деле, для юной прелестницы не было бы ничего оскорбительного в том, чтобы предложить интим заезжему досужему иностранцу. Особенно такому спортивному искрометному пузатому красавцу, как я.

Куда обиднее для нее было бы унижаться под гнетом некой европейской державы и жить на подачки от белых людей – знаете, все эти пособия, построенные с барского плеча больницы и дороги, жалкие тысячедолларовые (!) пенсии…

Если человек – это звучит гордо, то он должен быть готов умереть за суверенитет. Например, от голода. Или от СПИДа. Сестра на панели – еще не самое страшное. Мог бы и сам на амбразуру.

Но не все это понимают, не у всех есть достаточно гордости. Вот на Реюньоне провели недавно референдум – а не отделиться ли от Франции, не взять ли столько суверенитета, сколько можно унести?

Неловко вам говорить, но туземцы Реюньона большинством голосов предпочли стонать под французским игом. Более того, они даже не стыдятся говорить и думать, что они умные…

Что за люди, в самом деле?