Недальновидность или государственная измена?

Недальновидность или государственная измена?

(Из выступления С.Н. Бабурина на заседании Государственной думы РФ, 2002 г.)

…Хочу прежде всего подчеркнуть, что вопрос о Калининградской области — это не вопрос только российских органов власти или только жителей Калининградской области. Это вопрос: российская государственность еще существует или она настолько духовно сломлена, морально деморализована и государственно разрушена, что Европейский союз уже юридически по частям будет делить Россию как территорию?

В этом отношении, безусловно, правильный акцент в проекте рекомендаций сегодняшних слушаний сделан на то, что национальная безопасность Калининградской области, как и всей России, начинается с социально-экономического возрождения. С того, чтобы мы повсеместно обеспечили крепость и процветание.

Но когда специальный представитель президента России начинает детально анализировать, добьемся мы права граждан России ездить в запломбированных вагонах в Калининград или не добьемся — мне хочется выступающего или, по крайней мере, себя ущипнуть: не сплю ли я?

Неужели мы сегодня свели проблему Калининграда к вопросу о транзите? Мне довелось быть в 1990 году в составе первой делегации РСФСР в Прибалтийских республиках. Меня, правда, после этой поездки вывели из состава делегации с объяснениями: за проимперские позиции. А позиции заключались в простом: территориальная целостность страны и недопустимость двойных стандартов. К тому времени из Вильнюса уже в течение года вывозились предприятия в Каунас, потому что в обмен на независимость Литва была готова вернуть и Виленский край, и Мемельский край. Многие понимали незаконность нахождения этих территорий в составе Литвы. И когда я об этом говорил публично, это было сочтено за нарушение дипломатического протокола.

Конечно, европейские стандарты на самом деле неплохие, особенно для них, но нам надо не утрачивать чувства реальности и чувства национальных интересов! И давайте всех заставим соблюдать международное право.

В этом отношении, безусловно, я считаю, что абзац, в котором мы так скромно говорим о территориальных долгах Литвы, должен быть перемещен из того пункта проекта рекомендаций, который касается транзита, во второй пункт. И наш МИД наконец-то должен заняться объяснением права оснований нахождения этой территории в составе Литвы.

Почему эта республика, кто бы там ни был у власти — то Бразаускас, то Ландсбергис, — вела себя очень скромно? Потому что ее руководители понимали: вопрос об этих территориях возникает автоматически. Ибо современная Литовская Республика не признает решений, как они говорят, от 1940 до 1991 года.

Но это значит, что осуждение на Втором съезде народных депутатов СССР пакта Молотова и Риббентропа и секретных протоколов к нему явно означает отказ от передачи по этим протоколам Вильнюса и всей прилегающей территории в состав Литвы. Тем более уместно ставить вопрос о Клайпеде (Мемеле), потому что Литва передала Германии эту территорию двухсторонним литовско-германским договором весной 1939 года. А возвратили в 1945 году Клайпеду уже Советскому Союзу, задолго до пакта Молотова и Риббентропа.

Зачитаю одну фразу из письма министра иностранных дел Германии Риббентропа послу Германии в СССР Шуленбургу от 4 октября 1939 года, чтобы не было вопросов о «советских притязаниях». Риббентроп пишет послу: «Во время подписания 23 августа германо-русского пакта о ненападении было также произведено строго секретное разграничение сфер влияния в Восточной Европе. В соответствии с этим Литва была включена в германскую сферу влияния, в то время как на территории бывшего Польского государства граница была проведена по так называемой «линии четырех рек»… Уже тогда я требовал, чтобы район Вильно (Вильнюс) отошел к Литве, с чем советское правительство согласилось. При обсуждении договора о дружбе и границе 28 сентября соглашение было изменено в том смысле, что Литва и Виленская область включались в русскую сферу влияния». Дальше Риббентроп объясняет, что взамен получала Германия. Таким образом, нет пакта 1939 года — у Литвы нет Вильнюса. Почему мы не помним то, что мы обязаны не забывать?

Нет, к сожалению, возможности в кратком выступлении приводить весь массив аргументов. В данном случае я выступаю не как политик, а как эксперт, как это и призывали докладчики. И просто хочу подчеркнуть, что с экспертной точки зрения сведение вопроса о Калининграде к транзиту означает государственную измену, отказ от наших национальных интересов, кто бы это ни делал, на каком бы уровне такие решения ни получали окончательное завершение.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.