Роль СНГ на постсоветском пространстве

Роль СНГ на постсоветском пространстве

Десятилетие Содружества Независимых Государств дает пусть не самый радостный, но весьма своевременный повод для размышлений. Размышлений о роли межгосударственных объединений, существующих на территории прежнего СССР, прежде всего о роли СНГ. Размышлений о будущем народов, не так давно живших в единой стране. О социальных и политических процессах, протекающих на постсоветском пространстве.

Содружество Независимых Государств формально взяло на себя перед тремя сотнями миллионов жителей единой страны обязательство заменить СССР. С первой своей задачей — задачей обеспечить легитимацию убийства Советского Союза и мирный переход к системе раздельно существующих независимых государств — Содружество справилось. С решением следующей — интеграцией участников СНГ в некое экономическое, а то и социально-политическое единство — ситуация оказалась сложнее. Отсутствие результатов именно на этом направлении привело к разделению процессов интеграции на разные уровни и разные скорости.

Но в социально-политических и правовых механизмах объединения для миллионов людей, многие из которых по-прежнему осознают себя гражданами Советского Союза, речь идет не о традиционном процессе перехода к состоянию связанности отдельных дифференцированных частей и функций системы в целое, а о восстановлении разрушенного естественного единства. Потому применительно к просторам прежнего Союза Советских Социалистических Республик уместнее говорить не об интеграции, а о реинтеграции.

Попыток превратить СНГ в инструмент реинтеграции постсоветского пространства практически не было. Уже в 1994 году родилась альтернативная идея Евразийского союза, выдвинутая Н. Назарбаевым. Идею демонстративно «не услышали» в Москве и, соответственно, в других государствах СНГ. Но 2 апреля 1996 года рождается Сообщество России и Белоруссии, подчеркнувших этим своим актом дальнейшее нежелание ждать отстающих в вопросах интеграции. Незамедлительно, в марте того же 1996-го, под впечатлением начавшегося российско-белорусского процесса сближения подписывается Договор об углублении интеграции в экономической и гуманитарных областях, объединивший Белоруссию, Казахстан, Киргизию и Россию. Почти сразу к «четверке» присоединился Таджикистан. Но и в этом объединении громких заявлений оказалось больше, чем повседневной отдачи.

Наконец, 10 октября 2000 года в столице Республики Казахстан городе Астана главами Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Российской Федерации и Таджикистана подписан Договор об учреждении Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС). Но, обладая при создании большим интеграционным потенциалом, ЕврАзЭС имеет те же внутренние слабости, что и предшествующие ему организации.

И в СНГ, и в ЕврАзЭС, и даже в провозглашенном российско-белорусском Союзном государстве в концентрированном виде высвечиваются две ключевые политико-правовые проблемы постсоветской реинтеграции: институциональный паралич власти и отсутствие самостоятельной правовой базы. Проблемы диалектически взаимосвязаны: модернизация институционального механизма СНГ, Союзного государства или ЕврАзЭС невозможна без юридической для того основы, а основная предпосылка формирования их правового фундамента — это преодоление институционального паралича.

Без наднациональных органов власти, отсутствующих в механизмах реинтеграции, надо забыть о серьезном отношении к этому процессу. Если Исполнительный комитет СНГ, Постоянный комитет Союзного государства или Интеграционный комитет ЕврАзЭС не обретут хотя бы некоторых черт и полномочий Европейской комиссии (не будем мечтать о Совмине СССР), то не надо строить иллюзий— российская реинтеграция останется интеграционным фантомом.

Правовая основа российской реинтеграции должна складываться путем перехода от модельных актов консультативно-совещательных органов к общеобязательным решениям наднациональных органов. Только наличие своих правовых актов, действующих без их ратификации национальными парламентами, может создать реальную международную организацию, работающую на российскую реинтеграцию. Без этого любая организация — только клуб по интересам, не более того.

Разрешение политико-правовых проблем постсоветской реинтеграции целиком зависит от политической воли глав государств — участников объединительного процесса. И, если говорить уже в первом приближении без обиняков, то шанс Содружества Независимых Государств — в расширении до его границ и далее Евразийского Экономического Сообщества.

Но основной вектор возрождения единой великой русской государственности — это воссоединение Белоруссии и России. Хотелось бы, чтобы вслед и даже параллельно Белоруссии к единению с Российской Федерацией шли Украина, Молдавия, Казахстан…

Реинтеграция постсоветского пространства — это воссоединение Белоруссии и России в единое союзное государство — федерацию. На этапе воссоединения двух государств название «Союз Беларуси и России» вполне приемлемо, но в объединении под таким названием не могут участвовать другие государства. Оптимальным, на наш взгляд, названием может быть «Российский Союз». Однако название — дело серьезное, требующее широкого обсуждения. Не стоит сбрасывать со счетов концепцию «Евразийского Союза», как и «Союза Суверенных Республик (ССР)». Как бы там ни было, название не должно закрывать двери в союзное государство перед другими республиками прежнего Союза ССР (но не больше: пришедшие в Союз через силу единому государству не нужны).

Жизнь порой преподносит сногсшибательные сюрпризы, рождает уникальные исторические возможности. Агрессия НАТО против Союзной Республики Югославии весной 1999 года привела к шквальному всплеску прорусских настроений в югославском обществе. Основываясь на этом, высшие органы государственной власти Союзной Республики Югославии поставили перед Российской Федерацией и Республикой Беларусь вопрос о присоединении своей страны к Союзу Беларуси и России.

В 1999 году Московский Кремль, несмотря на активность российского парламента, предложений Белграда, в лучшем случае, не расслышал. После ухода президента С. Милошевича и вступления на пост главы СРЮ В. Коштуницы официальная линия Белграда пытается вновь «системно балансировать» между Западом и Востоком. Исторический шанс объединения православных славян почти упущен. Это не снимает с нового российского руководства обязанности определить позицию России в отношении тройственного союза. Ведь высказанная в югославском обществе идея объединения с Россией вошла в историю, а войдя в историю, идея не умерла, она стала частью национального самосознания и сербов, и русских.

Вопрос осложнялся и осложняется опасениями, что включение Югославии в интеграционный процесс приведет к потере темпов в российско-белорусском воссоединении. Позиция России должна основываться на двух диалектически взаимосвязанных моментах: с одной стороны, нельзя из опасности разрушения Союзного государства Беларуси и России недальновидно отказываться от исторического шанса вовлечения в интеграцию Югославии; с другой — нельзя смешивать различные процессы и игнорировать закономерности многоуровневой интеграции.

Перспективы интеграции на постсоветском пространстве — это объединение Белоруссии, России и Югославии в межгосударственный союз — Евразийскую конфедерацию (ЕАК) с перспективой вовлечения в него Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Украины и, возможно, других государств. Основным направлением деятельности российско-белорусско-югославского союза на первом этапе его существования могло бы стать осуществление согласованных международно-правовых мер по преодолению последствий агрессии НАТО против Югославии, восстановление общеевропейского миропорядка, обеспечение взаимной безопасности и экономического товарищества.

Современный этап объединения Российской Федерации и Республики Беларусь в единое Союзное государство призван сделать необратимым воссоединение двух братских государств и народов. Россия и Беларусь проделали путь от Сообщества через Союз двух государств к осознанию исторической необходимости воссоединения в едином Союзном государстве. Новый импульс этому процессу был придан подписанием 8 декабря 1999 года Договора о создании Союзного государства.

Решения Совета Министров Союза от 25 апреля 2000 года, определившие параметры организационно-технического механизма союзного правительства (численный состав Постоянного комитета, штаты его аппарата, сроки и пути формирования), стали следующим шагом. Хотя объективных причин для медлительности нет и не было, возможности по ускорению процесса конституирования Союзного государства по-прежнему не используются.

К 2002 году положение в российско-белорусском Союзном государстве существенно осложнилось. С января 2000 года процесс его формирования перешел практически в виртуальную плоскость, усиливая разочарование от несбывшихся надежд среди жителей обоих государств.

Не надо питать иллюзий: пламя энтузиазма потухло. Виной тому бюрократизация процесса реинтеграции, его малая социальная отдача для основной массы жителей государств — участников СНГ, столкновение политических интересов правящих элит и многое другое. Последние ожидания сторонников объединения России и Белоруссии в одно государство связаны с возможностью выйти из наметившегося тупика после избрания 9 сентября 2001 года на второй срок Президентом Республики Беларусь А.Г. Лукашенко, что дает повод президентам двух государств повернуться лицом к вопросам реинтеграции.

За минувшие десять лет изменилась не только Россия, изменился мир. Оказалась разрушенной Ялтинско-Потсдамская система мирового порядка, глобализм породил новую.

Вопреки широко пропагандируемым представлениям, глобальность имеет мало общего с глобализацией. Нет ничего более ошибочного, чем видеть в глобализации глобальные проблемы, стоящие перед человечеством. Глобализация — не некое объективно существующее явление, а политическая доктрина, определенным образом оценивающая и деформирующая современные процессы развития мира. Глобализация — это социально-политическая модель, по которой развитие мира заключается во всеобъемлющем процессе унификации человечества по североамериканским стандартам. Практическая реализация принципов глобализма и создает ныне новый мировой порядок.

Не будем голословны. «Глобальная экономика с сетевой структурой будет управляться быстрым и, в значительной степени, неограниченным обменом информацией, идеями, культурными ценностями, капиталом, товарами, услугами и людьми: это и есть глобализация… Государства останутся доминирующими игроками на мировой сцене, но правительства будут все слабее и слабее осуществлять контроль трансграничных потоков информации, технологий, болезней мигрантов, вооружения и финансовых сделок (законных и незаконных)… Глобальное влияние США в экономической, технологической, военной и дипломатической областях будет несравнимым с другими нациями так же, как и с региональными и международными организациями в 2015 году. Это могущество не только будет гарантировать превосходство Америки, но также превратит Соединенные Штаты в ключевую движущую силу международной системы».

Именно таково «авторское» понимание глобализации. Цитаты взяты из доклада Национального разведывательного совета США «Глобальные тенденции развития до 2015 г.: диалог о будущем с неправительственными экспертами», подготовленного в декабре 2000 года.

Нужно ли и можно ли противостоять глобализации? В уже цитировавшемся докладе Национального разведывательного совета США за декабрь 2000 года при осуществлении развития мира в глобализационной системе координат прогнозируется и то, что «роль государства сокращается, поскольку его функции приватизируются или выполняются в партнерстве общественного и частного секторов», и то, что «глобальные элиты процветают, но большая часть мирового населения не в состоянии извлечь пользу из глобализации… Управление и политическое руководство слабы как на национальном, так и на международном уровнях».

Российская реинтеграция наиболее значима в противодействии человечества глобализации, в выработке альтернатив. Отделяя механизмы глобализации от иных процессов человеческого развития, можно и нужно сформулировать альтернативный вариант развития мира — мультикультурный цивилизационный прогресс, позволяющий сохранять многообразие реальности, прежде всего в культуре, экономическом укладе, образе жизни, политических и правовых институтах. С учетом сложившейся за последние пятнадцать лет международной ситуации альтернатива обретает форму деятельного антиглобализма. Именно в антиглобализме присутствуют сегодня равнодостойная международная кооперация и межгосударственная интеграция.

Рассматривая российскую реинтеграцию как воссоздание существовавших ранее государственной общности и целостности единого полиэтнического народа, мы не можем не отметить, что и в недавнем прошлом, и ныне беды постсоветского пространства — это последствия нежелания (или неспособности?) Российской Федерации стать Россией. Той Россией, которая на протяжении веков собирала под свое крыло народы, помогая им сохранять самобытную национальную культуру, являла миру уникальную славяно-православную цивилизацию. Ошибочно полагать, что Россия обречена возродиться, даже при полном бездействии ее граждан. И Египет был могуч, и Рим велик. Так и ныне не следует забывать, что есть и параллельные российской реинтеграции варианты антиглобализма. На сегодняшний день это великий Китай, Арабский мир, Европейский союз.

…За десять лет Россия прошла путь от великой, но наполненной внутренними противоречиями полиэтнической империи до россыпи экономически ослабленных национальных государств. Но в море провалов и утрат набрал силу процесс национального самоосознания, который позволяет верить в близость национального возрождения. Требуются дела. Сегодня мы еще можем сообща собрать осколки разбитой в 1991 году великой страны и, не склеивая их механически, переплавить в новую форму единой Родины. И эта общая Родина — Россия.

Статья написана в 2002 г.