Просто вспомните

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Просто вспомните

Сразу столько важных событий — Урлашов и Собянин с подписями для Навального, и суд по Болотному делу (Кривова забыли привезти!), и ускорившийся вятский суд, и Академия наук, и изгнание из Кремля всесильного путинского охранника Золотова — новости валятся одна за другой, только успевай зажмуриваться.

Поэтому давайте о самом главном. О девяносто третьем годе, опять.

Первая полоса «Известий» с фотографией большого митинга. Заголовок — «Агрессивное меньшинство пытается пересмотреть итоги народного волеизъявления», чуть ниже — «ОМОН принял удар на себя», восторженный рассказ о подвигах полицейских. Кто-то сразу же комментирует — Арам Ашотович в своем репертуаре». Комментарий смешной, даже если комментатор шутит. Это не Арам Ашотович, это Игорь Несторович, давно уже покойный. Двадцать лет этой первой полосе, ага. Ничего не изменилось. Карусельщик, майор из Гулага, знай гоняет по кругу коня.

Хотя, если скажешь, что за двадцать лет не изменилось ничего, то тебе, конечно, возразят. Тебе скажут, что по-другому тогда было нельзя, что тогда в Кремле сидел не ужасный Путин, а прекрасный Ельцин, а противостояли ему, наоборот, не прекрасный Геннадий Гудков, а ужасные Макашов и Баркашов, и если бы они прорвались к власти, то страшно представить, что тогда случилось бы.

(Кстати, а что случилось бы? Наверное, Макашов и Баркашов напали бы на Чечню, или, черт их знает, взорвали бы в Москве пару жилых домов — да?).

«Я видел, я помню, я жил тогда в Москве, я был у Останкино, я был у Белого дома, я помню», — людей, готовых исполнить этот речитатив, достаточно, чтобы, по крайней мере, посвятить им этот текст. Им, которые сегодня недовольны Путиным, арестом Урлашова, Болотным делом, Академией наук, но не готовы сказать себе, что ошиблись двадцать лет назад, и что если ты однажды готов согласиться с растаптыванием конституции во имя чего-нибудь важного, то спустя двадцать лет не удивляйся, что, допустим, мэра одного большого города «за шкирку выволакивают из машины» и арестовывают непонятно за что. Урлашов — не дебютант, его волокут тропой Ильи Константинова и Олега Румянцева. Протоптанная тропа на самом деле.

Но я даже не об этом. Бог с вами, не видите причинно-следственной связи между 1993-м и 2013-м годом — ваше право. Давайте лучше вот так.

Вы же все равно мне сейчас скажете, что Макашов и Баркашов, что красно-коричневые, и что Ельцин с Грачевым спасли тогда страну. Но прошло двадцать лет, впечатления уже стерты, вы ведь не все уже помните точно, правда же? Давайте, чтобы более аргументированно рассказывать мне про Макашова и Баркашова, вы прочитаете, ну не знаю, твиттер Маргариты Симоньян за декабрь 2011 года, или Сергея Минаева, или Владимира Соловьева.

Там ведь все то же самое, те же аргументы — как будто полтора года назад Сурков достал из кремлевского сейфа методичку 1993 года. Те же фашисты, те же красно-коричневые, те же радикалы, которые, если не дай Бог придут к власти, немедленно нас с вами повесят. Обратите внимание на слово «Тесак» — Баркашов сейчас уже на пенсии, и вместо него теперь Тесак, нашистский образцово-показательный националист, которого рекламируют в «Лайфньюсе» и засовывают во все интернет-голосования, чтобы все думали, что оппозиция — это Тесак. Более того, если бы сейчас в России не было интернета, если бы единственным источником информации для вас был бы телевизор, то вы бы действительно, как двадцать лет назад, поверили, что оппозиция — это Тесак, и Паук, и Джигурда.

Да, вы жили тогда в Москве и видели эту озверевшую разбушевавшуюся оголтелую толпу — может быть, своими глазами, может быть, по телевизору, может быть, вообще в пересказе — неважно. Важно, что у вас есть представление о той толпе, которую раздавил танками Ельцин, и что вам не нравится эта толпа, и вы не готовы считать ее родственницей той толпе, которая выходит теперь на Болотную площадь (точнее, уже не выходит, и не факт, что выйдет когда-нибудь еще, но это вообще другой разговор).

То настроение — «ой, они вышли на улицу, приходится выбирать маршруты объезда», — оно ведь тоже никуда за эти двадцать лет не делось. О тех людях, которые сейчас сидят, в произвольном порядке арестованные за всю Болотную, еще год назад даже оппозиционеры говорили, что это агрессивные провокаторы, которые били полицейских, и которым место в тюрьме. Вы, конечно, знаете, что это несправедливо — но почему же вы повторяете тот же тезис применительно к предшественникам Болотной из 1993 года? Кстати, бывало ли у вас в жизни такое, что вас везли по московским улицам в автозаке? Наверняка бывало, прошлой весной все катались. Задумывались ли вы, как это выглядит со стороны — вот едет по улице автозак, останавливается на светофорах, и обыватели в своих машинах толкаются с ним на перекрестке и думают — вот, мол, менты повезли кого-то, наверняка негодяя какого-нибудь. Или даже ничего не думают, не обращают на ваш автозак внимания. Для вас это, может быть, главное событие всей жизни, а для соседа по пробке вообще не событие — он вас, может быть, и не замечает.

И вот подумайте — может быть, двадцать лет назад вы тоже чего-то не замечали? То есть ходили по тем же улицам, смотрели даже куда-то, думали о чем, но не заметили, не обратили внимания, не учли. Демократия, которую так хочется защитить сегодня от Путина, умирала двадцать лет назад на московском асфальте, а вы прошли мимо и не заметили.

Закройте глаза. Попробуйте вспомнить. Смелей. Вас даже никто уже не просит каяться — просто вспомните. Это важно, очень.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.