Бескровный теракт

Бескровный теракт

Подростком читал в новостях про всяких европейских террористов — басков, ирландцев и кто тогда еще был. Как они устраивали теракты. Захотят, допустим, вокзал взорвать, звонят — так, мол, и так, мы сейчас вокзал взорвем, имейте в виду. Власти, конечно, сразу всех эвакуируют и вокзал ленточкой обтягивают, к назначенному часу он стоит пустой. Ба-бах, взорвалось. В новостях картинка, власти идут на уступки или, наоборот, сохраняют твердость, история делится на «до» и «после» теракта, но при этом никто не погиб, да и вокзал, в общем, не так чтобы сильно пострадал — работ дня на три максимум.

Европа. Я читал про это в новостях и, наверное, как все тогда, сравнивал все это с нашими террористами — сейчас, в 2013 году, моя рука, не дрогнув, выводит словосочетание «наши террористы», раньше-то по-другому писали, но это к делу сейчас даже не относится, я вообще за политкорректность; так вот, сравнение с нашими террористами напрашивалось, и, в принципе, это просто был еще один, черт знает какой по счету повод обратить внимание на то, что мы совсем не Европа. И, кстати, вот уж я о чем не задумывался (и сейчас не знаю) — что тогда думали европейцы об этих бескровных терактах. По идее, должны были думать, что терроризм — зло, а вокзалы взрывать нехорошо, но с другой стороны — никто ведь не погиб, и жалеть некого, да и вокзал не так чтобы жалко, то есть в итоге ничего не отвлекает от таких абсолютно академических размышлений о проблемах терроризма. «Давайте порассуждаем». У нас тогда, кстати, тоже еще можно было об этом рассуждать, но такие рассуждения уже становились плохим тоном, Россия была беременна Путиным. Пройдет совсем мало лет, и осенью 1999 года в передаче «Однако» вместо заставки покажут грозовое небо под песню «Вставай, страна огромная», а потом ведущий Михаил Леонтьев скажет, что неплохо было бы закатать Чечню в асфальт.

Вместо асфальта в итоге Чечню закатали в мрамор — дороже, но эстетичнее, и пожар в главной мраморной высотке с самыми большими в мире круглыми часами хоть и похож картинкой на военный Грозный, все же больше ассоциируется с бескровными терактами в Европе девяностых. Никто не погиб, хоронить некого, жалеть некого и можно, в общем, спокойно порассуждать — поделом или не поделом. Но никто не хочет рассуждать, и я тоже не хочу, потому что ну его нафиг, убьют еще.