Предисловие. Путин и Национальный фронт
Предисловие. Путин и Национальный фронт
Семья Ле Пен (сначала Жан-Мари, а затем Марин и Марион) неизменно поддерживала дружеские связи с Россией. Национальный фронт стал настоящим плацдармом России во Франции.
Венсан Жовер (Vincent Jauvert)
(из статьи в газете «Le Nouvel Observateur», Франция, 26 октября 2014 г.)
…12 июня 2014 года, гостиная «бункер» российского посольства в Париже. Закуски и ледяная водка в честь национального праздника. Атмосфера самая теплая, а зал переполнен. Несмотря на недавнюю аннексию Крыма, здесь собрался цвет дипломатического общества, а также артисты и бизнесмены.
Внезапно открывается дверь, и по толпе проносится шепот. Марин Ле Пен с племянницей Марион, юным депутатом Национального фронта, величественно шествуют вперед. Известный живостью характера посол Орлов встречает их заговорщицкой улыбкой. За последнее время семейство Ле Пен и эмиссар Путина не раз встречались в частном порядке, однако сейчас они впервые решили показаться вместе.
Этот зародившийся в тени важный политический альянс может изменить облик Европы. Последние несколько месяцев Кремль явно делает ставку на Национальный фронт. Он считает, что тому по силам взять в свои руки власть во Франции и изменить ход европейской истории в пользу Москвы.
Стараясь не привлекать внимания, российское руководство проводит все новые встречи с лидерами ультраправой партии, которые вне себя от счастья, что их, наконец, обхаживает великая держава.
«Да, я часто хожу в посольство России, — признает Марион Марешаль-Ле Пен. — Тетя мне это советует».
Лидер НФ — безусловная сторонница Путина. В российской прессе она подчеркивает верность отставному полковнику КГБ, называет его старшим братом с востока, не скрывает восхищения им. Она даже выступает за то, чтобы Франция вышла из НАТО и сформировала военный альянс с Москвой. За последние месяцы она уже дважды была в российской столице. Ее отец Жан-Мари собирается поехать туда в конце октября. «Но мы — не агенты Москвы», — считает нужным подчеркнуть Марион, словно пытаясь скрыть смущение.
Так в чем же суть все более тесных связей, которые объединяют эту семью с кланом Путина? Благодаря рассказам трех представителей семейства Ле Пен и других людей (в том числе и россиян), нам удалось восстановить историю этих отношений, которая берет начало в баре почти полвека тому назад.
* * *
Все началось в Латинском квартале в разгар событий мая 1968 года. В Париж приезжает молодой и талантливый московский художник Илья Глазунов. Уже прославившийся в своей стране творец — по-настоящему скандальный персонаж. Он считает себя монархистом, а в КГБ его называют антисемитом. Как бы то ни было, режим считает его полезным для пропаганды и активно продвигает его.
Во Франции Глазунов должен выполнить поставленную перед ним задачу: ему поручено нарисовать портреты французских деятелей, которых Кремль стремится привлечь на свою сторону. В первую очередь это касается генерала де Голля. Тем не менее, его парижская авантюра пойдет в совершенно ином направлении.
Сегодня Илье Глазунову 84 года. У него — все те же повадки денди, пышная шевелюра и костюм в полоску. В России его почитают. Он встречает нас в названном его именем государственном музее, который был открыт лично Путиным в 2004 году. Он впервые рассказывает нам о встрече с Жаном-Мари Ле Пеном:
«Как-то летом 1968 года один французский приятель повел меня к Сорбонне в кафе, которое принадлежало одному русскому певцу. Там был молодой человек, который выпускал пластинки с песнями нацистов и царской России. Это был Жан-Мари. Он обожал мою страну. И мы по сей день остаемся друзьями».
Не добравшись до де Голля (с генералом они так и не встретились) Илья Глазунов увековечил на холсте министров Эдгара Фора и Луи Жокса, а также Пьеретт Ле Пен, которая тогда только родила Марин («Я держал ее на руках», — хвалится художник). Кроме того, он нарисовал своего друга Жана-Мари в форме офицера десантных войск (этот портрет до сих пор занимает центральное место в вестибюле дома Ле Пен в Сен-Клу).
В течение 20-и лет Илья и Жан-Мари вели переписку и периодически разговаривали по телефону. Вновь встретиться им удалось только в 1991 году, во время первой поездки Ле Пена в Москву. Тогда Глазунов возглавлял антисемитское движение «Память», которое процветало под крылом коммунистической власти и дало России многих из ее нынешних националистических лидеров.
Во время поездки президент Национального фронта был очарован еще одной звездой российских ультраправых — Владимиром Жириновским. Его тоже тайно направлял КГБ. Но это неважно: клоун-Жириновский говорит по-французски и умеет жить. В отношениях «Жирика», по словам которого в России процветает слишком много евреев, и Жана-Мари, для кого газовые камеры — всего лишь «деталь истории», установилась идиллия.
На следующий год они вместе обедали у семьи Ле Пен в Монтрету. «Жирик» приехал со своим помощником Эдуардом Лимоновым, писателем, который впоследствии стал героем книги Эмманюэля Каррера.
«Я заметил в прихожей портрет с подписью Глазунова, Ле Пен был просто счастлив», — вспоминает Лимонов.
В 1996 году лидер российских экстремистов пригласил французского друга на серебряную свадьбу в пригороде Москвы. Восемнадцать лет спустя почетный президент НФ так отозвался об этой прошедшей под надзором вечеринке:
«Это пышное празднество охранял целый батальон ФСБ».
* * *
Однако любовь эта длилась недолго. После прихода к власти Путина в 2000 году Жан-Мари понял, что «Жирик» — не лучшая ставка. Кремль выбрал другой, более надежный фланг ультраправых во главе с партией «Родина».
Поэтому Ле Пен вновь поехал в Москву в 2003 году по приглашению одного из основателей нового движения Сергея Бабурина. Его приняли со всеми почестями:
«В том году мы с Жани за неделю увидели всех больших людей, — вспоминает основатель НФ. — Поездка в Санкт-Петербург, обед в Академии наук, ужин в Союзе писателей».
Затем вдали от взглядов лидер французских ультраправых, который тогда успел побороться с Жаком Шираком во втором туре президентской гонки, провел встречи с ключевыми политиками, близкими соратниками президента России:
«Я долго беседовал с духовником Путина отцом Тихоном. И с одним уже немолодым человеком, который прекрасно знал Францию и хотел непременно увидеть меня: бывшим начальником Путина Владимиром Крючковым (Председатель КГБ с 1988 по 1991 год, «создатель» Жириновского. — Прим. Nouvel Observateur).
Но что они сказали друг другу? Ле Пен хранит молчание…
По всей видимости, лидер НФ пришелся по вкусу новым хозяевам страны, Владимиру Путину и его друзьям: в июне 2005 года он вновь поехал в Москву по приглашению националистического движения «Родина». Тогда был его день рождения, и в подарок ему достался пистолет-пулемет. «Модель еще старше Калашникова», — с гордостью указывает на него Ле Пен. Кроме того, ему позволили (редкая честь) посетить личные апартаменты президента России в Кремле, реставрацией которых занимался его старый друг Глазунов, ставший главным художником и дизайнером режима:
«В Кремле нас с Ильей сопровождал полковник ФСБ».
Клан Путина тщательно обхаживал Жана-Мари Ле Пена, но всячески старался не слишком активно показываться с ним на виду. Открытое общение с ним могло бы прийтись не по вкусу президентам Жаку Шираку и Николя Саркози, которые установили стратегические связи с российской властью. Той же самой стратегии российское руководство придерживалось и в отношениях с Марин Ле Пен после того, как она встала во главе Национального фронта в начале 2011 года.
* * *
Как бы то ни было, в первые же месяцы на новом месте наследница принялась всячески завлекать Кремль. В интервью одной российской газете она призналась, что восхищается Путиным и его авторитарным режимом.
По ее словам, кризис создал возможность для того, чтобы отвернуться от Америки и повернуться к России.
Через год во время президентской кампании она пыталась снискать благосклонность своего кумира, хотела добиться встречи с ним, но напрасно. Как бы то ни было, мысль об открытом сближении с новым лидером НФ быстро приобрела популярность в Москве. Для этого были все основания, начиная с общей идеологии. С момента возвращения в Кремль в мае 2012 года Владимир Путин неизменно представлял себя бастионом «христианской Европы» на пути «западного упадничества» и «гегемонии США». Эти мотивы перекликаются с идеями французских ультраправых.
«Теперь Путин отстаивает те же ценности, что и мы», — с воодушевлением говорил Жан-Мари Ле Пен.
Марин в свою очередь нахваливала «цивилизационную модель» новой России. Обострение дипломатической напряженности между Парижем и Москвой объясняет все остальное.
Едва успев обосноваться в Елисейском дворце, Франсуа Олланд выступил с жесткой критикой позиции России по Сирии, визиты министров становились все реже, а двусторонний диалог пошел на спад. Поэтому Кремлю понадобились новые опоры в Париже. Посол Александр Орлов и его советник по политическим партиям Леонид Кадышев предложили попробовать Марин Ле Пен с ее движением. Кремль дал добро.
Летом 2012 года они приложили руку к появлению в интернете телеканала бывших руководителей Национального фронта ProRussia.tv, который, как следует из названия, придерживается открыто пророссийских позиций:
«При посредничестве посла Орлова мы подписали контракт с государственными СМИ, в том числе ИТАР-ТАСС, — рассказывает директор канала, Жиль Арно. — Они выделили нам 115 тысяч евро на первый год и 300 тысяч на второй».
Канал регулярно приглашает в эфир лидеров ультраправых сил и занимается распространением кремлевской пропаганды на французском языке.
«У нас не было сложностей с Высшим советом аудиовизуальных средств, потому что наши серверы находятся в России», — рассказывает Жиль Арно.
По его словам, в апреле ProRussia было решено закрыть, потому что российские власти намереваются со следующего года сами запустить франкоязычный телеканал с бюджетом в 20 миллионов евро.
* * *
Орлов и Кадышев регулярно проводили тайные встречи с лидерами НФ в посольстве и резиденции дипломата. Ле Пен поняли посыл и сами начали наращивать обороты в пиаре. В декабре 2012 года Марион Марешаль-Ле Пен (она, кстати, вступила в группу франко-российской дружбы в Национальном собрании) отправилась в Москву с первой (и единственной) поездкой за пределы Европейского Союза. Она прибыла на встречу парламентариев по приглашению спикера Думы Сергея Нарышкина, бывшего агента КГБ и близкого друга Путина. Там она оказалась единственным депутатом от Франции.
За обедом Нарышкин попросил гостей (в их числе оказался и старый добрый «Жирик») громогласно поздравить Марион с днем рождения (тогда ей исполнилось 23 года). По возвращении на родину она дала большое интервью друзьям из ProRussia.tv и в частности заявила следующее:
«Россия остановила выбор на НФ. По крайней мере, я на это надеюсь…»
В результате были созданы все условия для первого официального визита в Россию тети Марин. Он состоялся в июне 2013 года и начался с загадочного «круглого стола» на тему «Нравственность и демократия», который прошел… в Крыму.
«Случайность», — уверяет лидер Национального фронта, поддержав аннексию полуострова несколько месяцев спустя.
В Москве Марин Ле Пен с большой помпой принял все тот же спикер Думы Сергей Нарышкин. Кроме того, она встретилась с курирующим оборонные вопросы вице-премьером Дмитрием Рогозиным. И это уже была отнюдь не случайность. Рогозин — друг художника Ильи Глазунова и один из основателей националистической партии «Родина», которая несколькими годами ранее пригласила в Москву Жана-Мари.
Кроме того, Марин Ле Пен произнесла восторженную оду режиму Путина в престижном МГИМО, где готовят будущих дипломатов и шпионов. Она отдала должное «дорогому Илье Глазунову» и заверила российскую власть в своей верности.
* * *
Свою верность она доказала несколько месяцев спустя, во время аннексии Крыма. На скорую руку 16 марта сепаратисты устроили на полуострове референдум. Москве понадобились «независимые» наблюдатели. Европейских ультраправых и, в частности, Национальный фронт попросили подтвердить законность столь спорного голосования. В Крым отправился советник Марин Ле Пен по международным вопросам Эмерик Шопрад (Aymeric Chauprade).
Кто его пригласил? «Российские друзья», — уклоняется он от ответа. В день референдума он заявил российскому телевидению, что все прошло по правилам. Миссия выполнена.
Затем он отправился в Москву и как бы случайно принял участие в закрытой конференции с финансистом сепаратистов олигархом Константином Малофеевым. Тайная беседа состоялось в одном из залов музея Глазунова. «Малофеев снимает его каждый месяц для встреч с европейскими партнерами», — объясняет художник-националист. Затем Шопрад еще, по меньшей мере, дважды возвращался в Москву.
Марин Ле Пен тоже активно принялась за работу. Сближение пошло все боле быстрыми темпами. Так, 12 апреля, менее месяца спустя после аннексии Крыма, она вновь вернулась в российскую столицу. Визит поддержки, хотя некоторые назвали бы его присягой на верность. Там она встретилась не с Путиным, а со своим другом Нарышкиным и главой комитета Думы по иностранным делам, которым из-за санкций теперь закрыта дорога в Европу.
Пять дней спустя ее ждала награда: в эфире российского телевидения президент Путин поздравил Марин Ле Пен с успехами на муниципальных выборах во Франции. В июне Кремлевская партия «Единая Россия» официально заявила о развитии связей с Национальным фронтом (при сохранении контактов с Союзом за народное движение).
Но, может быть, Марин Ле Пен получила что-то еще, за подобные проявления верности? На вопрос о финансировании ее партии из Москвы президент НФ ответила следующее:
«Я не понимают вашего вопроса, это запрещено».
Но затем она вскользь отметила одну возможность:
«Наша партия обратилась с просьбой о займах ко всем французским банкам, но все ответили отказом. Поэтому мы обратились к учреждениям за границей, в США, Испании и, да, в России. Сейчас мы дожидаемся ответа».
О каком российском банке идет речь? «Не знаю, этим вопросом занимается финансист партии». Узнать что-то еще не представляется возможным.
«Мы, разумеется, собираемся погасить эти займы», — считает нужным уточнить Марин Ле Пен, словно у кого-то могут быть на этот счет сомнения.
Жан-Мари Ле Пен собирается вернуться в Москву в конце октября:
«Я поеду на матч по боксу».
Кто его приглашает?
«Российские друзья».
Какие?
Отвечать он не хочет. Он лишь говорит, что снова увидит дорогого Илью, который не оставляет мечты написать портрет Марин.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.