Фронт без тыла

Фронт без тыла

Если кто не заметил, в России победили рак. Как в свое время была побеждена оспа. Так, видимо, решили чиновники, решив прикрыть федеральную программу по борьбе с онкозаболеваниями. Без шума и пыли. И без лишних разъяснений публике. Она, мол, свою задачу выполнила – разумеется, успешно.

Статистика свидетельствует иное: пятилетняя выживаемость онкологических больных в стране – 43 %, это низший уровень в Европе, включая самые бедные страны, не говоря об Америке, где в последние годы произошел настоящий прорыв в этой области. Онкология держит второе место по причинам смертности россиян после сердечно-сосудистых заболеваний.

Теперь онкобольные будут лечиться в рамках общей страховой системы ОМС (высокотехнологичная помощь тоже подверглась бюджетному секвестру), убогие и мало что покрывающие тарифы которой вызывают нервный смех врачей и ужас пациентов. Доля платных услуг в медицине, только по официальным данным, уже превысила 30 % (резкий скачок произошел в последние два года) и будет расти дальше.

Масштабная медицинская реформа в Москве обернулась демонстрациями врачей, которые ждут теперь и в других регионах. На ситуацию уже отреагировал президент, указав чиновникам: надо, мол, как-то разъяснять свои действия.

Вместо разъяснений московские обыватели увидели на дверях подъездов листовки-объявления с указанием срочно, до 1 декабря, явиться в поликлинику для прикрепления. А если не явимся, то что? Вычеркнут из списка живых? Не будут лечить? Почему после успешных компьютеризаций, о которых нам столько пели, надо топать в регистратуру, где по месту прописки лежит медицинская карта, чтобы написать от руки какое-то заявление? Вероятно, потому, что чиновникам так удобнее.

Манеры выстраивать всех в унизительную очередь никуда не делись. Больше того, появились модерновые формы издевательств. Например, московский дептранс расставляет по городу «парковочные ловушки» для автомобилистов (например, там, где раньше можно было парковаться, или там, где парковка жизненно необходима, – у больниц, магазинов), утаскивает машины с помощью сотен эвакуаторов, чтобы потом граждане часами выуживали свои авто, да еще платя за это сумасшедшие деньги. Которые идут непонятно на что, потому что ситуация с парковками что-то зримо не улучшается.

Это все к чему? К тому, что в пору тягостных ожиданий и тревожного состояния экономики, вступившей в конфликт с могучим Западом, надо бы изменить стилистику общения власти с населением. Негоже унижать «тыл», когда страна в кольце, по крайней мере экономическом, врагов и фронтов. Надо сменить эту надменную манеру общаться на казенном языке через губу, взяв на себя труд терпеливо, с цифрами и фактами разъяснять сложившееся положение.

Я не жду, что лично президент, как Рузвельт какой-нибудь, будет еженедельно проводить «беседы у камелька», объясняя свою политику. Но свою часть пиар-работы он все же делает, оттого и рейтинг пока стоит.

Другие же высокие чины могли бы расширить осведомление народа, выйдя за рамки примитивных заявлений о том, что, мол, кто зарабатывает и тратит в рублях, тому и девальвация не страшна. Тем более что в ближайшие год-два ситуация в экономике сулит лишь ухудшение, падение зарплат, уровня жизни, сокращение социальных расходов. Последние уже урезаны в принятом только что голосами правящей партии бюджете – по ряду направлений той же медицины и образования. И люди это чувствуют. Но вместо объяснений им «впаривают» с думской трибуны ничего не говорящие цифры абсолютных расходов в миллиардах рублей. Народ продолжают пытаться кормить сказками.

Склонность власти к скрытности понятна. В непростые времена вопрос «стилистических расхождений» с властью вообще обретает характер вопроса национальной безопасности. Ведь тогда надо не только менять тон общения с народом, используя более доверительный, доходчивый, предусматривающий разъяснение принимаемых мер (тем более что многие из них будут непопулярны и точно потребуют объяснений), но и самой меняться. Чтобы восстановить хотя бы частично доверие общества, отсутствие которого сегодня есть главное препятствие для развития страны, в том числе экономического.

Россия сегодня – страна с вопиющим, величиной с пропасть, разрывом между самыми богатыми и бедными слоями населения. И вот ровно в то же время, когда власть сворачивает программу борьбы с онкологией, журнал Forbes публикует очередной рейтинг российских богатеев, где на первых, почетных местах – руководители государственных банков и корпораций. Глава ЦБ Китая, ВВП которого в четыре раза больше нашего, довольствуется «жалким» годовым доходом $300 тыс.

У нас руководитель одного из крупных – государственных, подчеркиваю – банков с отнюдь не блестящими финансовыми показателями кладет в карман пару миллионов рублей в день. Да он вместе с парой своих коллег мог бы самостоятельно профинансировать всю годовую программу по борьбе с онкологией!

Рост доходов в госаппарате идет темпами, стремительно опережающими даже рост доходов в сытой нефтегазовой отрасли. Никто из высоких чиновников давно не летает эконом-классом. Думские депутаты имеют месячный доход, в пятнадцать раз превышающий среднюю зарплату в стране. И выдают законотворческий бред, который больше смахивает на личный пиар, чем идет на пользу родине.

Продолжают всплывать дикие примеры госзакупок, которые вызывают оторопь беспардонной финансовой разнузданностью. На этом фоне игры московских ведомств в установку тротуарных столбиков, а затем повсеместное их спиливание – детский лепет на лужайке. Кстати, сейчас опять затевают ставить столбики – по Садовому кольцу. По моим подсчетам, 22 500 руб. за штуку, «отлитую» на сей раз в граните. Для сравнения: размеры тарифа ОМС в Москве, усредненные по онкозаболеваниям, колеблются от 4 тыс. до 160 тыс. руб. в год, в среднем 78,7 тыс. руб. за больного. По сердечно-сосудистым заболеваниям – от 29 тыс. до 80 тыс. руб., в среднем 47,3 тыс. руб. Два гранитных столбика…

В «прогнившей» Америке медицинская реформа – вопрос острейшей политической борьбы и общественных дискуссий.

У нас она проводится исподтишка. При этом одновременно – тоже без огласки, но такие вещи всплывают – с воссозданием советской системы «спецлечения» для чиновников, для которых недостаточные тарифы ОМС компенсируют из бюджета. А остальным и так хватит.

Без широкого обсуждения идет и «оптимизация» учебных заведений. Равно как и введение почти во всех регионах (Москва пока с этим не спешит, но и она скоро должна внедрить) в платежках ЖКХ новой графы «Капремонт». При том что непонятно, куда делись все прошлые отчисления граждан на эти цели. Тарифы – на усмотрение местных властей. Откуда берутся расценки, кто их посчитал, как будут тратить деньги – молчок. В подавляющем большинстве случаев они пойдут в общий котел местного уполномоченного чиновниками оператора-монополиста. О праве граждан собранием жильцов постановить собирать деньги на собственный домовой счет (такое право дано законом, но время выбора хитроумно ограничено) региональные власти предпочитают умалчивать, считая, что лишняя честность и открытость тут ни к чему. Как и во всех других вопросах.

А ведь без открытости, без подотчетности власти невозможен не только переход к условно «либеральной модели» экономики, когда снятие дурацких административных барьеров, снижение налогов могли бы раскрепостить предпринимательство, вытянув экономику (этого не будет без повышения доверия к госинститутам, начиная с судебной и кончая исполнительной властью всех уровней), но и даже переход к модели мобилизационной.

Даже в советские годы, когда действовала система привилегий для номенклатуры, вожди знали, как говорится, меру.

В сытые годы высоких нефтяных цен неформальный договор населения с властью подразумевал: общественная пассивность и счастливое невникание в масштабы коррупции, неэффективности госаппарата и его трат является разменом на дозволение обывателю копить, потреблять и богатеть.

В наступающие «худые» годы власть продолжает себя вести, как ни в чем не бывало, не считая нужным сменить тон и содержание диалога (его скорее вообще нет, этого диалога) с обществом. И это рано или поздно станет самоубийственно опасным для нее. При таком «гнилом» тыле победы на западном «фронте» не видать.

2014 г.