БЕЛОРУССКИЙ РАССВЕТ

БЕЛОРУССКИЙ РАССВЕТ

Отец у меня русский, мать – белоруска. А я кто?

Такой вопрос я никогда не задавал себе в советское время, потому что он не мог даже возникнуть: один народ, одно прошлое, общее будущее.

К сожалению, в 90-е годы пришлось искать ответ на подобные вопросы: ведь великую страну разделили не только границы по земле, но самое страшное – их пытаются провести и по нашим душам, по нашему разуму. «Национальный вопрос» вдруг стал чуть ли не главным, во многом определяющим суть происходящего вокруг.

Но себе изменить я не мог, и себя самого тоже. Вот почему я часто езжу в Белоруссию, стараюсь вновь и вновь подчеркивать, что нет у нас границ ни в душе, ни в разуме.

Публиковать о том, что вижу, с кем встречаюсь, о чем думают мои знакомые и друзья в Минске, могу только в «Правде». Для других изданий написанное «не формат».

Это не легенда. Это быль.

Конец войны. Еще по Бобруйскому тракту подтягиваются к передовой тыловые части. Еще слышна на Западе канонада, и потому на душе тревожно: а вдруг немцы вернутся?! Еще прошлое не ушло, а будущее не приблизилось – время затянуто дымом пожарищ, тянется вязко – живем ведь в вырытых наскоро землянках.

Ночи стоят темные, безлунные.

Я запас много лучин, нащипал их, высушил. Но спичек осталось две или три, дед бережет их, а потому ложимся рано, чтобы встать пораньше, до первых сполохов на востоке. Мне по-прежнему кажется, что не солнце встает, а зарево от горящих деревень.

Дед приучил вставать всех на рассвете.

– Это лучшее время, – говорил он, – потому что дает надежду на Победу.

Он партизанил два года. Потому и жил Победой. А когда взяли Берлин, узнал об этом, выпил полстакана самогонки и сказал, чтобы его не трогали. Лег на лавку и к утру помер.

Если доводится мне встречать рассвет, будь то при бессоннице или в самолете, летящем навстречу солнцу, на даче или на рыбалке (это случается чаще всего), я обязательно вспоминаю своего деда. Мудрость его таилась как раз в том, что он прекрасно понимал – только рассвет приносит ощущение цельности прожитого отрезка времени, надежду на успех и уверенность в победе.

Мне кажется, что родная моя Республика нынче переживает как раз такой Рассвет.

Наука Беларуси для меня Вселенная. В нее ввел академик В.Ф. Купревич, который сыграл, как мне кажется, решающую роль в становлении научных исследований на Белой Руси. Василий Феофилович был человеком нестандартным, неожиданным и очень романтичным.

Мы встретились в Кремле. На сессии Верховного Совета СССР. Среди большого количества банальных речей выступление президента Академии наук Белоруссии В.Ф. Купревича было неожиданным и сенсационным. Он говорил о том, что человеческую жизнь можно продлить до 300–400 лет уже сейчас, что жизнь бессмертна, так как космическое пространство наполнено «спорами жизни», которые путешествуют по Вселенной и, попадая в благоприятные условия (подобные тем, что на Земле), сразу же начинают развиваться…

Было начало 60-х годов, и слышать подобное было странным, но объяснимым. Ведь это было начало космической эпохи человечества, и все люди вольно или невольно становились романтиками. Время позволяло матросам, штурмовавшим Зимний дворец, и сельским учителям становиться академиками – известными учеными, как это случилось с Купревичем, и они в свою очередь возвышали науку до космических высот.

К счастью, традиции их пока не нарушены…

Я имею в виду стремление Беларуси в космос.

Время летит стремительно, а потому будущее всегда приходит быстрее, чем иногда этого хочется. И вот уже внучка поступает в университет, и ты удивляешься, насколько стремительно прошли годы.

А что же сделано за это время?

Наука России выживала. Она то уходила в небытие, то вновь появлялась на общественной арене, но каждый раз говорилось о недостатке финансирования, о деградации тех или иных отраслей, о том, что пора, наконец, заняться не экономикой нефти и газа, а экономикой знаний.

Что скрывать, но аналогичные процессы после распада СССР шли и в Белоруссии. Но так как в республике нет беспредельных минеральных и природных ресурсов, то отношение к науке здесь было иным. В общем-то, сразу стало понятным, что реформирование науки – это потребность сегодняшнего дня, а не будущего. Все, о чем звучит в России сейчас, в Белоруссии стало реальностью уже давно.

«Съезд ученых» – звучит непривычно в наше время. Отвыкли мы от таких «высоких» слов, а напрасно, потому что именно такие встречи коллег определяют нравственное состояние общества! Почти год ученые Беларуси готовились к этой встрече, и то, что она прошла эффективно и чрезвычайно полезно, ни у кого не вызывает сомнений. Съезд ученых не только одобрил ход реформ науки, но и стимулировал их.

Концепция развития науки Беларуси, одобренная учеными и руководством Республики, определяет приоритеты научно-технической деятельности. Это 11 целевых программ, которые нацелены на выполнение масштабных проектов. Научные силы республики объединены в мощные центры, во главе которых стоят крупнейшие ученые Академии.

Космос, энергетика, развитие села, здоровье нации, биологические технологии, электроника и оптика, машиностроение – всем этим сегодня занимаются ученые Беларуси. Естественно, они работают вместе со своими коллегами из соседних стран, и в первую очередь с учеными Российской Академии наук.

Неудача при запуске первого спутника Беларуси могла вызвать уныние и разочарование. Казалось бы, именно эти чувства должны властвовать над создателями космической техники – ведь более трех лет они денно и нощно создавали «Белку» (так ласково называют в Минске своего первенца «БелКА» – Белорусский космический аппарат).

Но я ошибся.

Разочарование, безусловно, было, когда на 85-й секунде полета произошла авария ракеты-носителя, но Президент А.Г. Лукашенко, который был в ту ночь на Байконуре, сразу же сказал, что надо делать второй спутник, и это смягчило боль от потери. В космос нет гладких дорог, неудачи подстерегают здесь на каждом шагу, потому что нет одинаковых пусков, ракет и спутников – все в космосе неповторимо. Ученые Беларуси об этом знают не понаслышке – еще в середине 70-х годов они делали первых космических фотографов-разведчиков для нужд обороны Советского Союза, и тот опыт, бесспорно, пригодился нынче. Космос требует особых технологий, новых методов работы, интеллектуальных порывов, новейшей техники и нестандартного приборостроения – и все это называется «космической индустрией». Если она есть в стране, значит, у нее соответствующий уровень развития и прогресса. Запуск своего спутника – свидетельство тому.

Наивно и даже нелепо утверждать, что прорыв в космос для Беларуси – это амбиции, удовлетворение тщеславия, повышенная самооценка возможностей. Если все измерять таким аршином, то вольно или невольно можно оказаться среди невежд, потому что только они воспринимают космос как некое политическое деяние. На самом же деле участие в космических исследованиях сегодня – это и зеркало, позволяющее судить об уровне науки в стране, и локомотив, который тянет экономику в будущее. Именно экономику, потому что развитие космической индустрии позволяет рваться науке и технике вперед.

Это логическое объяснение того, почему в Беларуси существует программа внеземных исследований, создаются спутники Земли и строится Центр управления полетами.

Зачем Беларуси спутник?

Как и любой стране, он нужен для дистанционного зондирования полей, лесов, водохранилищ, сельскохозяйственных угодий и болот. А также для контроля лесных пожаров, других стихийных бедствий, строительства дорог, поселков и городов. «Космический глаз» видит все, а потому сегодня съемки из космоса не только весьма ходовой товар, но и достаточно затратный. Тем не менее, снимки из космоса дешевле, чем аналогичная земная съемка.

Кстати, обработку космических съемок будут вести в Минске на суперкомпьютерах, которые созданы усилиями ученых России и Беларуси. Я имею в виду общую программу, которая уже реализована. Первые мощные компьютеры работают в Академии наук Беларуси, в Московском университете. Лишь несколько стран – США, Япония и Китай – способны выпускать столь мощные электронные машины, без которых трудно вести исследования на околоземных орбитах.

Может быть, пользоваться спутниками других стран?

Так и поступают сегодня те государства, которые сами не способны работать в космосе. Однако несложные экономические подсчеты показывают, что лучше все-таки запустить свой спутник (если есть, конечно, такая возможность), чем постоянно платить за космические снимки. Да и цена их, подобно газу и нефти, постоянно растет. Вот почему все больше стран предпочитают иметь на орбитах собственные космические аппараты. Среди них – и Беларусь.

Реформирование науки в Белоруссии завершено. Разработаны Государственные комплексные целевые научно-технические программы. Их всего одиннадцать. Это, так сказать, «главные направления удара». И для их реализации в Республике созданы научно-производственные центры и производственные объединения. Ученые и инженеры, конструкторы и технологи, академики и молодые специалисты собраны вместе, в единый кулак, чтобы в кратчайшие сроки и с минимальными затратами решить самые важные проблемы. О них Председатель президиума НАН Беларуси профессор Михаил Мясникович высказался предельно ясно:

– Для того чтобы рос жизненный уровень граждан Беларуси, чтобы гармонично развивалось общество, нужен активный рост высокотехнологичных компаний, создание совершенно новых предприятий и производств. В этих целях президентом страны утверждена Государственная программа инновационного развития Республики Беларусь, подготовленная по его поручению Правительством и учеными. Все без исключения НИИ, КБ, вузы обязаны определить свое место в ее реализации, имея в виду, что около 70 процентов проектов программы планируется реализовать на базе научных отечественных разработок. Сверхсложная и очень ответственная задача для научного сообщества. Ведь большинство проектов – это совершенно новые для нас проблемы. Инновационная система должна обеспечить устойчивый и необратимый путь развития нашей страны – в этом ее основная суть…