На работу

На работу

Моим первым работодателем после колледжа в 1948 г. была очень уважаемая исследовательская организация, ныне известная как Conference Board. Я покинул ее в 1953 г. и присоединился к Уильяму Таунсенду, ветерану Уолл-стрит, который был на 41 год старше меня, чтобы поучаствовать в создании небольшой консалтинговой фирмы, Townsend-Greenspan & Company. У нас были замечательные отношения в течение пяти лет, до самой его смерти в 1958 г. Я продолжил работу, слабо представляя, что будет дальше. Меня еще нельзя было назвать специалистом по макропрогнозам, но я уже имел опыт прогнозирования на отраслевом уровне.

Я с умилением смотрю на 1950–1960-е гг., когда я специализировался на отраслевом (микро) прогнозировании с небольшим финансовым контекстом. Погружение в тонкости отдельных рынков доставляло мне огромное удовольствие, такая детализация была недоступна для макромоделей. В начале моей работы, когда сталь была еще дефицитным товаром, я проштудировал все восемь сотен страниц отраслевой библии — «Производство, прокатка и обработка стали» (The Making, Shaping and Treating of Steel). Годы спустя, в 1997 г., во время встречи с членами Американского института сталелитейной промышленности я без ложной скромности заявил, что являюсь единственным председателем ФРС США, который прочел эту книгу от корки до корки. Возражений не последовало.

Шли годы, Townsend-Greenspan превратилась в довольно диверсифицированную компанию, использовавшую микромоделирование для анализа разных, иногда глобальных, рынков — нефтяных, газовых, угольных, фармацевтических и автомобильных, всех, кроме высоких технологий — их развитие все еще было делом будущего. Наш успех шел по нарастающей в течение 1960-х гг., мы стали брендом в микроэкономике, и компания процветала.

Широкий спектр отраслей, которыми мы занимались, неотвратимо подводил нас все ближе к прогнозированию макроэкономического развития. Но использование тех же методик, которые мы привыкли применять для микроэкономического анализа, не всегда давало хорошие результаты при расширении до глобального уровня. Мы, например, считали, что при глобальном спросе на нефтепродукты, исторически демонстрировавшим ценовую неэластичность (т. е. не реагировавшим на колебания цен), быстрый рост цен на нефть вследствие эмбарго ОПЕК 1973–1974 гг. может продолжаться годами. Однако спрос на нефть, к моему удивлению, быстро падал с увеличением цен, показывая, что он имеет более высокую ценовую эластичность, чем я и многие другие эксперты предполагали. Уровень потребления нефти на доллар реального ВВП неожиданно пошел вниз, ослабляя свое давление на инфляцию. Я со своим прогнозом, очевидно, попал пальцем в небо.