Изменить отношение к труду!

Изменить отношение к труду!

Никогда и нигде не встречала такого массированного, как в России, использования прилагательного «элитный» («элитарный») в стремлении продать товары и услуги – элитные коттеджные поселки», «элитные дома», «элитные квартиры», «элитные двери», «элитные обои», «элитные люстры»… я уж молчу об одежде и обуви. Недавно проезжаю в Подмосковье мимо какой-то мало понятной агломерации краснокирпичных домов и вижу сбоку крупную надпись: «Элитный отель „Настя“».

Вряд ли есть специальные исследования, выявляющие, насколько такое позиционирование помогает продвижению товара. Но меня в данном случае интересует не это, а повсеместное российское стремление хоть как-нибудь «приписаться к элите». И оборотная сторона этой тяги – пренебрежение к человеку, не претендующему на обладание элитными домами и дверями.

Одно время мне казалось, что это реакция на долгие годы принудительного общественного псевдовыравнивания при советской власти. Теперь, однако, думаю, что причины глубже – в так и не совершившейся в России буржуазной революции. Что такое буржуазная революция? Бунт человека протосреднего класса против аристократии. Утверждение уважения к НЕэлите. В Западной Европе был создан целый пласт литературных произведений, утверждающих приоритет нравственных ценностей и моделей поведения простых предприимчивых людей – в пику стилю жизни аморальной разлагающейся аристократии. И это прочно вошло в общественное сознание западного общества. Выпячивать «элитность» – дурной тон, пошлость.

У нас схожую задачу пытались решить в ходе Октябрьской революции и строительства социализма. Но, как становится очевидным сегодня, сделать это не удалось. Обаяние и восхищение аристократией (в широком смысле) продолжает пронизывать наше общество, сопровождаясь пренебрежением к обычному каждодневному труду, старательности, методичности, простоте. Как говорят в психологии, «это не переработано».

70 лет попыток насильственно привить уважение к простому труженику закончились вопиющим провалом: рядовой работник – самая пренебрегаемая и незамечаемая фигура нашего общества. Вот какой-нибудь криминальный авторитет, или политтехнолог, или олигарх – это да! Даже бомжам – и тем уделяется больше внимания: вслед за певцом бури Алексеем Максимовичем в фигуре оборванца видят вызов обществу размеренной обыденности.

* * *

Недавно прочитала книгу одного из лидеров евразийства. Поэтическую, романтическую, возвышенную. Красной нитью в ней проходит воспевание героев – тех, кто живет мечтой, страстью, полетом. В пику пошлым буржуа, стригущим купоны и чахнущим над златом.

Но ведь и оппоненты евразийцев, приверженцы западного пути, тяготеют к элитаризму, умилению избранными, презрению к планктону и быдлу или, говоря словами одной из выразительниц элитарного потребленчества, – к лохам. Яркий пример – недавние митинги и демонстрации. С каким удовольствием было принято митингующими обозначение «креативный класс». С какой готовностью повелись они на деление общества на две части – продвинутых высокоинтеллектуальных «своих» и примитивных недопросвещенных «чужих»!

Разумеется, в обществе, а также в стаде и в стае, всегда есть иерархия – так устроена жизнь высших позвоночных на нашей планете. Но общество, стадо и стая могут быть жизнеспособны только в том случае, если более сильные и энергичные особи, стоящие на верху иерархии, обеспечивают распределение ресурсов, которое устраивает большинство. Более того, «вышестоящие» особи имеют цену только до той поры, пока есть большинство, на которое они опираются и без которого они – ничто. Как только аристократия, элита, лидеры, вожаки, паханы и пр. начинают присваивать себе слишком много ресурсов, сообщество неминуемо теряет устойчивость и гибнет.

Неуважение и пренебрежение к большинству, к общему, к общественному вообще каким-то образом глубоко проросло в плоть российского архетипического мышления, и реформировать эту установку, видимо, будет очень трудно. Люди у нас не любят начинать снизу, с себя, с изменения повседневного, предпочитая сразу браться за решение глобальных задач – скажем, свергнуть верховную власть. Это как-то более ярко, вдохновляюще и масштабно. Не то что навести порядок у себя в районе. Однако мы нуждаемся в реформировании тела, а не снесении головы. Пока не приведем в порядок тело, голова каждый раз будет нарастать одна и та же – несимпатичная.

Несколько лет назад мы перестраивали дачу, все работы выполняла бригада из трех жителей соседнего поселка – отец лет пятидесяти и двое его сыновей двадцати с небольшим. Втроем они могли сделать все – от фундамента до электропроводки и водопровода. Были пунктуальны, аккуратны, никогда я не видела их «употребившими горячительные напитки», никогда не слышала, чтобы они перебросились грубым словом, каждый день приезжали к девяти и заканчивали в семь. Все, что они сделали, оказалось прочно, надежно и удобно.

Увы, таких людей, мастеров обыденного, но очень нужного дела, уважающих свой труд и самих себя, в России становится все меньше. У нас много крикунов, дебоширов, фанатиков, ну и «креативного класса» – специалистов по рекламным слоганам и одежде для собачек… Эти люди тоже нужны. Но базовый скрепляющий слой общества – это так называемые рядовые работники. Без изменения отношения к обычному повседневному труду и людям, которые делают необходимую повседневную работу, общество не может ни быть стабильным, ни развиваться.