Анекдоты как двигатель реформ
Анекдоты как двигатель реформ
Слова, как известно, могут становиться материальной силой. Слова, которые вызывают сильные эмоции — в особенности.
Анекдоты — сильное снадобье для уставшего от рутины организма. Повторяясь в тысячах интерпретаций, они оставляют неизгладимое впечатление у особенно восприимчивых интеллигентов. Содержание уже забыто, а впечатление остается и воздействует на мировоззрение и поведенческие реакции.
Хоть и писал Щедрин, что смеяться надо со смыслом, а не только в силу одной бессовестной смешливости, серьезное отношение к анекдотам — дело опасное. Для размягченных некрофилией мозгов — в особенности.
Дело в том, что современные российские реформы делались и делаются людьми, жизненные установки которых вполне можно представить в виде совокупности небольшого числа анекдотов. Они только по виду не зависят от анекдотов, а на деле — увлечены анекдотическим содержанием собственного рассудка и черпают оттуда (скорее всего безотчетно) основания для своих поступков, а подчас — и докторских диссертаций.
Несколько классических примеров внедрения анекдотов в сознание реформаторов мы и приведем.
Хохма № 1 (“Стратегия выживания”)
Мы смогли бы решить наши проблемы, если бы объявили войну Швейцарии, а на следующий день капитулировали и сдались в плен.
Этот анекдот не просто классика, а вполне всерьез принимаемая многими установка. Дело дошло до того, что один известный писатель, полвека назад воевавший с фашистами, теперь объявляет о том, что лучше было бы, чтобы Гитлер тогда нас победил.
Не удивительно, что подобная установка достигла военных, которые заранее капитулировали перед США, переместив прицелы своих ракет с конкретных целей в абстрактный эфир. Не удивительно, что российские спецслужбы начали сдавать свою агентуру (например, дело Эймсов). Не удивительно, что вдохнувшие ядовитых испарений “демократии” российские ученые начали сдавать врагам России стратегические секреты.
“Капитулировать, так капитулировать! — читайте книжки предателя родины Резуна-Суворова, смотрите на его наглую физиономию по первой программе телевидения в передаче “Час пик”! Мы рождены, чтоб анекдот сделать былью!” — вот кредо тех, кто отправлял государственные полномочия в период номенклатурного мятежа.
Хохма № 2 (“Рецепт Сидорова”)
Сантехник Сидоров попал в тюремную камеру за то, что при ремонте сливного бачка сказал: “Тут надо менять всю систему”.
Ссылки на порочность системы стали для российской интеллигенции (конечно же “творческой”!) главным поводом для проведения реформ. Определив государство, в котором доводилось жить, как тоталитарное, а систему — как административно-командную, некоторые интеллектуалы решили, что способны на развалинах “тоталитаризма” построить нечто совершенно новое — “демократическое”. Истолковав по-своему заявление сантехника Сидорова, они принялись “менять”.
Разрушение тогда многим было выгодно и реформаторов не передавили сразу, оставив это удовольствие “на потом”. Когда же от разрушения надо было перейти к становлению того, что смутно грезилось в мечтах, оказалось, что на месте разрушенного нельзя создать ничего нового. Интеллектуал-демократы начали причитать, что реформами управляют “не те” люди, что эти вообще против реформ. Скулеж шел как раз накануне больших разборок с той шушерой, оставленной для расправы.
Кстати, один из современных западных (а значит весьма уважаемых доморощенными либералами) мыслителей — Карл Поппер, называл то, что у нас определено как “Рецепт Сидорова”, “холизмом” (от английского слова whole — весь, оптом). Холисты соглашаются на реформы только глобального масштаба, а тонкое регулирование общественных процессов им не по душе. Раньше холистами в России были большевики, теперь либерал-демократы. И тем, и другим история, похоже, уготовила одинаковую участь — участь более жестокую, чем участь слесаря Сидорова. В определенный момент на них просто объявляют охоту.
Хохма № 3 (“Изобретение Петровича”)
Слесарь Петрович помог секретному КБ решить вопрос с обеспечением необходимой прочности крыльев нового бомбардировщика. Там где крылья обычно ломались, он просверлил цепочку отверстий, сославшись на многочисленные опыты с туалетной бумагой, которая никогда не рвется вдоль прорезей. Оплата за изобретение составила две бутылки водки (эквивалент одного ваучера).
Команда Гайдара, похоже, именно изобретение слесаря Петровича решила применить для макроэкономических процессов. Когда все-таки крылья реформ обломились (не важно по прорезям или в другом месте), стали ссылаться на то, что дырок в крыльях насверлили маловато. Ведь бумажные эксперименты говорили: надо следовать слесарю Петровичу с максимальным усердием!
Может быть оплата не соответствовала изобретению? Все-таки дать каждому реформатору по своей кормушке оказалось делом накладным. Если верхушке реформаторов удалось “изыскать” вознаграждение (кому личную корпорацию, кому персональный институтик, кому банк…), то рядовым “слесарям” осталось лишь ссориться за посты в “Выборе России”.
Хохма № 4 (“Цена реформ”)
Сегодня за рубль дают 200 г колбасы, завтра будут давать по морде.
В одном из вариантов эта хохма сводится к фразе: “На тебе три рубля и ни в чем себе не отказывай!”
Насверлив дырок в российской экономике, в которые утекли сбережения граждан и громадная собственность, мы получили такую инфляцию, что российский рубль стал одной из самых мелких монет в мире. Даже после деноминации в 1000 раз подать нищему рубль, действительно, опасно. Особенно если этот несчастный — беженец с Кавказа (“ми нэ мэстные, ми сами бэжэнцы”). Можно действительно по физиономии схлопотать.
Хохма № 5 (“Профессионализм”)
Сантехник Степаныч, вылезая из сточного коллектора и отряхиваясь от налипшего дерьма, поучает своего стажера: “Учись, Петруха, а то так и будешь всю жизнь в колодец ключи подавать!”
Жить в дерьме и поучать других — любимое дело российского либерального интеллигента и чиновника-казнокрада. В отличие от сантехника Степаныча, они поучают, не вылезая из дерьма. К тому же Степаныч умеет хотя бы гайки крутить, а эти — просто “дерьмократы”.
Яркий пример — правительство Гайдара-Черномырдина, которое называло себя “правительством профессионалов”. Степаныч стал Виктором Степановичем, забыв трудовые навыки, но унаследовав атмосферу прежнего рабочего места и любовь к поучениям.
Хохма N5 (“Пятый пункт”)
На собеседовании во время приема в институт абитуриент на ломаном языке заявляет: “Мама — чуваш, папа — чуваш, а я русский”.
Дохихикались над чукчами, евреями и хохлами до такой степени, что забыли что такое “русские”. Зато появились сибиряки, уральцы, амурцы и прочие, как бы уже не считающие себя русскими. Что уж говорить об украинцах и белорусах, поторопившихся отмежеваться от русских своими суверенитетами! Страна расползлась под смешочки на кусочки, нация развалилась на этнические обломки, воспряли “титульные нации”, не имевшие в свой дороссийский период ни государственности, ни высокой культуры, а иногда и письменности.
Мы предлагаем читателю дальше продолжить изыскания и убедиться в том, что анекдоты стали реальностью нашей жизни. Если слесари и сантехники, посмеявшись над очередной хохмой, шли крутить свои гайки, то политически озабоченные интеллигенты делали бородатые шуточки своей жизненной и политической программой. Теперь и те, и другие анекдотов уже не сочиняют и не рассказывают. Сама жизнь стала дурным анекдотом.
Ну не анекдот ли, что премьером страны в течение шести лет разрухи был человек с фамилией Черномырдин, проведший детство в деревне Черный Острог за воровством зерна с колхозных полей и овощей с соседских огородов, а также же разведением голубей на вырученные от этого бизнеса деньги?
Если читатель думает, что все это выдумки, то ошибается. Свидетельство мы почерпнули в милой телепередаче, которая между прочим поведала, что Чубайс в детстве был учеником-паинькой, исправно постигавшим основы марксизма-ленинизма, а Немцов развлекался в школьные годы тем, что закручивал свои “фестивальные” волосы рожками и в ответ на возражения учителей брился наголо.
Как же избавиться от напастей, которые несут в себе анекдоты? Может запретить их всех разом, а “сильно грамотных” шутников — по лагерям? Пожалуй, тут подходит другой рецепт: нельзя допускать к управлению государством тех, кто шуток не понимает, кто сам себя и нашу страну превращает в пошлый анекдот.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.