Узколобые критики Сталина даже не могут вообразить всей сложности и масштабности стоявших перед ним и партией проблем

Узколобые критики Сталина даже не могут вообразить всей сложности и масштабности стоявших перед ним и партией проблем

Юрий Жуков. Я бы начинал все разговоры о том, что сделал Сталин накануне войны, с событий 1930 года. Когда речь идет о первых пятилетках, об индустриализации, действительно мало кто вспоминает, что все это происходило в условиях бушующего экономического кризиса, который, как и сейчас, охватил весь мир. И это не могло не отразиться на делах в нашей стране. Ведь многие крупные заводы, в первую очередь – машиностроительные, тракторные, автомобильные, авиационные – оборудовались станками и запчастями, купленными на Западе. А в условиях кризиса кредитов не давали, наше сырье не брали, поставки сокращались. Вот здесь и проявил себя Сталин.

Привлеку ваше внимание к такому факту. В декабре 1930 года Сталин занимает первую (до того он был только на партийной работе) государственную должность – член Комиссии по обороне при Политбюро и Совнаркоме. Эта Комиссия была промежуточным звеном между армией, флотом и оборонной промышленностью, а значит, играла важнейшую роль в подготовке Вооруженных Сил и страны в целом к возможной войне. Почему именно сейчас Сталин вошел в эту Комиссию? Да потому, что в конце 20-х годов наша армия проявила очевидную неподготовленность к широким боевым действиям. Я имею в виду конфликт на КВЖД.

Все это заставило обратить самое пристальное внимание на слабую подготовку и техническую оснащенность армии, на необходимость скорейшего, неотложного развития оборонной промышленности. В феврале 1931 года состоялось уже упомянутое здесь знаменитое выступление Сталина, где он заявил, что в прошлом нашу страну часто били и если мы за десять лет не нагоним развитые страны, то нас разобьют. Тогда же Сталин вносит на Политбюро предложение о создании Северного флота.

У нас часто любят подчеркивать «диктаторские замашки» Сталина. Но судьба этого предложения говорит об ином. Сталинская записка из Политбюро направляется в Комиссию по обороне. Секретарь Комиссии, видный военачальник времен Гражданской войны, шесть месяцев ничего с документом не делает! На запрос Поскребышева, личного секретаря Сталина, как обстоят дела с запиской, ему письменно отвечают: будем разбирать вопросы по флоту – тогда к ней и обратимся. А это была уже осень 1931 года. То есть военное начальство высокомерно или даже пренебрежительно отнеслось к предложениям «гражданского лица». А в 1933 году к власти в Германии приходят фашисты с Гитлером во главе. С этого момента Сталин переходит уже к твердой линии, которая охватывает все направления государственной политики.

Во-первых, это внешняя политика. Мы вступаем в Лигу Наций и развертываем действия по созданию системы коллективной безопасности в Европе. Хотя буквально за пару месяцев до этого мы именовали Лигу Наций «подлым орудием империалистических держав». Оно, конечно, так и было. Но перед лицом угрозы фашистской агрессии Сталин счел возможным использовать ее трибуну. Мы заключаем оборонные договоры с Францией и Чехословакией, которые носили антигерманскую направленность. Велись аналогичные переговоры с Англией. Что это означало для тогдашней верхушки партии, которая состояла из людей, прошедших Гражданскую войну, где они сражались против Антанты? С их точки зрения, это практически было предательством идей мировой революции. Они не понимали и не принимали государственнического подхода Сталина, его геостратегических замыслов. Но ведь без дипломатических усилий нельзя было хоть на какое-то время предотвратить войну.

Во-вторых, с принятием Конституции 1936 года произошло сплочение населения страны не по классовым признакам, а как граждан СССР. В новой Конституции отсутствовала классовая преамбула, с которой начиналась прежняя Советская Конституция. Далее. Впервые за всю историю нашей страны вводится всеобщее тайное голосование. До сих пор – и при выборах в царскую Думу, и при первых советских выборах – всегда были «лишенцы», то есть люди, лишенные политических прав. Сотни тысяч таких людей теперь могли выразить свою волю. Выборы становились прямыми, а не по куриям, не были многоступенчатыми, как устанавливалось по царскому манифесту 1905 года. Все это объединяло людей, они почувствовали себя равноправными гражданами страны. Наконец, Сталин предложил выборы альтернативные, то есть с несколькими кандидатами на одно место.

Виктор Кожемяко. Однако ведь это предложение Сталина, о котором, кстати, до сих пор мало кто знает, не было реализовано. Объясните, пожалуйста, почему.

Юрий Жуков. Да, к сожалению, пункт об альтернативности выборов в конце концов сняли. Под диким давлением ряда партийных руководителей типа Хрущева. Создавая проект новой Конституции, Сталин исходил из того, что нужны новые образованные кадры, пусть даже из «бывших». Это ясно показал опыт первой пятилетки. Многие партийные руководители, в том числе из когорты старых большевиков, не соответствовали по своим знаниям и навыкам новым задачам хозяйственного и культурного развития. Они выросли в условиях революционной борьбы, подполья, Гражданской войны. Они были пламенными ораторами, умели выхватить саблю и бесстрашно обрушиться на врага. Но лишь немногие из них могли соответствовать перспективным задачам построения развитого промышленно-аграрного государства. А будучи первыми секретарями парторганизаций разного уровня, они должны были руководить промышленностью, строительством, образованием, наукой и т.п. Не имея достаточной подготовки, а иногда даже и элементарного образования, можно ли с этим справиться? А как их удалить, никто не знал. Сами же они, вкусив власти, уходить не собирались.

Альтернативные выборы, а также предложение Сталина о подготовке дублеров партийных руководителей и об отправке действующих на учебу должны были более или менее безболезненно решить проблему. Но партийная верхушка резко выступила против этих предложений. Многие партийные руководители убеждали Сталина, что в их областях, районах, городах действуют антисоветские силы, что они могут через выборы прорваться во власть, что надо сначала с ними покончить и т.п. На июньском (1937 года) Пленуме ЦК, где обсуждался закон о выборах, перед Сталиным, Молотовым и их сторонниками возникает конкретная альтернатива. Какая? Либо Политбюро дает первым секретарям добро на репрессии, либо на этом же Пленуме в последний день Эйхе, Постышев, Хрущев или кто-либо другой поднимаются и говорят: вот, мол, товарищи, марксизм-ленинизм – а вот что делает товарищ Сталин. Разве, дескать, это не оппортунизм, разве он не ренегат, разве он не предатель дела Октября? Предлагаем вывести товарища Сталина из состава ЦК. Зал поднимает руки, а за кулисами «ребята Ежова» берут Сталина под стражу – и его больше нет.

Между прочим, «расстрельные списки» от первых секретарей были во много раз больше, чем те, которые представили следователи НКВД. У нас не любят вспоминать, что первые реабилитации начались еще в конце 1938-го и в 1939 году, когда удалось избавиться от ежовщины. А суды над работниками спецслужб, повинными в несправедливых репрессиях, проводились открыто, гласно. В этот период почти полтора миллиона несправедливо репрессированных были освобождены от судебной ответственности. Все это надо иметь в виду, дабы реально представлять сложность тех условий, в которых приходилось действовать Сталину.

В-третьих, о чем здесь уже начался разговор и что было, пожалуй, самым главным – техническая подготовка к обороне. Первые пятилетки создали тяжелую промышленность, то есть основу для дальнейшего промышленного развития. Но остро не хватало квалифицированных рабочих кадров. Для нормального освоения рабочей профессии нужно было минимум полтора-два года. Не хватало инженеров, знающих новейшие технологии. Мало иметь танковые заводы – нужны конструкторы, которые разработают новые танки. Ведь известно, что основные модели танков Т-34, КВ, ИС мы разработали перед самой войной. Это же касается самолетов, артиллерии, новейшего стрелкового вооружения. А ведь нужно еще время, чтобы их освоить и запустить в серию.

Уже упомянутый Северный флот начинают разворачивать лишь в 1933 году. Для перегона военных судов с ленинградских верфей был построен Беломорско-Балтийский канал. Кораблей тоже не хватало. С легкой руки «товарища» Троцкого многие царские военные суда пустили на металлолом. В городе Молотовске (ныне Северодвинск) заложен огромный судостроительный завод. Но ведь линкор, крейсер, авианосец не построишь за неделю даже при самой беззаветной стахановской работе. По наиболее оптимистическим расчетам, первые крупные военные суда должны были сойти с верфей к началу 1942 года.

И на все нужны деньги, сырье, оборудование, транспорт, кадры и пр. Узколобые критики Сталина даже не могут вообразить всей сложности и масштабности стоявших перед ним и партией проблем. Здесь верно было сказано, и это по всем хозяйственным, плановым документам прочитывается, что нормальная готовность к отражению широкомасштабной агрессии у нас могла появиться только к концу 1942 года. Такова объективная реальность, а вовсе не «злой умысел» или просчет Сталина.