Собчак неисчерпаем, как электрон

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Собчак неисчерпаем, как электрон

29.02.2000

Стоило Собчаку умереть, как он стал распадаться на множество отдельных частей -Хакамад, инфузорий, мафиотропов, антропофагов, путинофилов, либералококов, скуратофобов и прочих простейших. Микробиологи из администрации президента -Волошины, сурковы, глебы павловские, специалисты по палочкам Коха, туманным спирохетам и возбудителям дизентерии, - облачились в белые халаты, уединились в секретном боксе и выпустили из длинного полированного ящика с бронзовыми удобными ручками все эпидемии и поветрия. Тяжелая болезнь, поразившая общество, именуемая «Президентскими выборами», получила дополнительное развитие. В землю опустили пустой гроб. Собчак не умер. Он среди нас. Помогает избраться Путину. По-профессорски интеллигентно и тонко ведет его предвыборную кампанию.

Слеза Путина, упавшая на гроб Собчака, - величайшее достижение предвыборного путинского штаба. Сильный человек, разгромивший чеченцев, волевой разведчик, державник, «железный Феликс» может плакать. Сострадает перед телекамерами, почти как настоящий человек, похожий на миллионы сограждан. Эта синтетическая, из искусственного льда, слеза была подобрана одним из охранников и возвращена в администрацию на случай следующего погребения.

Распространенная угроза таинственных мстителей убить Путина повергла в трепет множество чувствительных женщин. А мужественное решение его, несмотря на смертельную опасность, появиться на похоронах обратило к нему миллионы суровых мужских сердец. Похороны под защитой снайперов, саперов, космической и агентурной разведки выглядели, как операция антитеррора. Напоминали сцену голливудского триллера об убийстве президента. Вовлекали в выборную кампанию обожателей Сильвестра Сталлоне.

Собчака хоронили пышно, как Пушкина. «Погасло солнце русского романтизма...» Эта пышность и всенародная скорбь, сравнение Собчака с Сахаровым и Лихачевым, делало Путина учеником этих возвышенных и гениальных творцов. Не из ФСБ, не из мутного рассола, в котором кисли и распадались мелкие клерки поздней советской эпохи, вышел наш герой. Но из Нижегородской ссылки Сахарова. Из соловецкого заточения Лихачева. Из «Медного всадника» и «Слова о полку Игореве». Из атомной бомбы и сигареты Елены Боннэр.

Пока спускали под землю нарядный, полированный, как дорогой комод, ящик, Путину удалось решить несколько государственных дел.

Назвав смерть Собчака гибелью, а его самого - жертвой травли, Путин еще больше приблизил покойного к Пушкину и прямо указал на Дантеса. Этим «коллективным Дантесом» явились прокурор Скуратов, мэр Петербурга Яковлев, экс-министр МВД Куликов, экс-премьер Примаков. Все они, несущие тайну кремлевского воровства, сакральную тайну «семьи», мистическую тайну самого «выдвиженца» Путина, объявлены исчадиями, которым нет веры, нет места в обществе, и всякий, проходя мимо них, да плюнет и исполнится отвращения. Как на смену погибшему Пушкину явился Лермонтов, так на смену Собчаку приходит Степашин. Его, «друга ваххабитов», настоящего кавказца и офицера в бурке, подаренной террористами, станет продвигать Путин в петербургские мэры, потихонечку сжевывая незадачливого Яковлева, выскочку, русачка, простолюдина, случайно прорвавшегося в Смольный сквозь золотую плесень демократии.

Похороны Собчака стали вторым рождением усопшего либерализма. Напоминали праздник Пурим, где торжествовали победу над иноверцами, над всеми Сосковцами, Коржаковыми, Ивановыми, петровыми, Сидоровыми. На похоронах торжествующе и победно предстали все, над кем еще недавно витала угроза каторги, кого милосердный Путин освободил от позорных оков. Там были Березовский и Станкевич, романтики и мученики русского либерализма, шоу- и нефтебизнеса эпохи Собчака.

Следующим крупным мероприятием в «пиар-кампании» Путина могла бы стать смерть Ельцина.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.