Разговоры в автобусе и в городской Думе

Разговоры в автобусе и в городской Думе

Потрясла эта смерть город Тамбов? Не сказал бы. Ни скорбных демонстраций, ни гневных митингов. Рассказывали, правда, что был пикет возле городской Думы: члены Союза советских офицеров и Движения в защиту армии вышли с протестом против чубайсовской вакханалии, несущей людям гибель.

Конечно, о случившемся говорят. И наиболее типичный настрой я понял уже по дороге с вокзала в центр. Несколько пассажиров автобуса рядом со мной обсуждали именно эту тему.

– Вы слышали вчера по телевизору, что Чубайс прислал телеграмму нашему губернатору?

– О чем?

– Дескать, виновные должны быть наказаны.

– А сам он не виновный?

– Стрелочников ищут. Как всегда. Какого-нибудь стрелочника и накажут в конце концов. Чубайса, что ли? Не дождемся.

– Да, Чубайс будет жировать. Ему все нипочем!

А накануне состоялось расширенное заседание президиума городской Думы, о котором подробно рассказал мне Виктор Николаевич Ершов – депутат, зам. председателя комиссии по развитию городского хозяйства.

И без этого ЧП собирались заслушать руководителей местных энергосистем о постоянном отключении электроэнергии. Оно приняло в городе характер настоящего бедствия! Каждый день, по два часа и более, в разное время. Утверждается в мэрии график, согласуемый с энергетиками, пытаются о предполагаемых отключениях жителей заранее извещать. Но, как говорится, гладко было на бумаге. Планы то и дело смешиваются ведомством Чубайса, а люди успевают узнать об изменениях далеко не всегда. Ничего хорошего, конечно, если вас систематически лишают света, пусть даже предупреждая об этом. Ну а если неожиданно, без предупреждения, то и совсем беда.

Смерть человека резко обострила намеченное раньше обсуждение в городской Думе.

Однако каков результат страстных дебатов? Подготовить обращение к президенту страны и правительству – о недопустимости отключения жизнеобеспечивающих объектов и жилья от снабжения электроэнергией…

Отключение было внезапным.

Но ведь человек погиб!

Как такое могло произойти и есть ли уверенность, что не повторится снова, еще и еще? Здесь ли, там ли, где угодно в большой стране.

Начальник Тамбовского гарнизонного госпиталя А. Миронов сказал мне, что без разрешения пресс-службы Московского военного округа интервью дать не может. Что ж, понимаю, армейская дисциплина. Но есть запись его объяснения на том же президиуме гордумы. Есть его обращение к мэру города А. Ильину, датированное роковым 15 января. О событиях этого дня. И картина вырисовывается следующая.

В 10 часов 20 минут в госпитале внезапно, без всякого предупреждения было отключено электричество. Жизнь сразу замерла. Остановилась вся действующая лечебно-диагностическая техника. Нетрудно представить, что это значит нынче в условиях любой больницы, но здесь особенная опасность возникла в реанимационном отделении, где медики как раз в это время боролись за жизнь полковника А. Ледовского. Ведь дыхательная и диагностическая аппаратура, с помощью которой проводились реанимационные мероприятия, мгновенно вышла из строя!

У врачей одна мысль: избежать самого худшего. Ясно, электричество почему-то выключено, и начинаются лихорадочные звонки из госпиталя в «Тамбовэнерго». Ответы на разных уровнях невнятные и противоречивые, но основной ужас в том, что нет конкретной реакции – свет не дают.

Главный врач в отчаянии ищет по телефону главного энергетика, который мог бы срочно вмешаться. Таковым на данный момент оказывается заместитель начальника «Тамбовэнерго» П. Абакумов. Позже, когда непоправимое уже случится, начальник госпиталя – командир войсковой части 86691 подполковник медицинской службы А. Миронов – напишет в своей докладной мэру города: «В ходе телефонного разговора с представителем Тамбовской областной электросети г-ном Абакумовым П.Г. установлено, что аварийной ситуации на момент отключения электроэнергии нет, отключение произведено планово, согласно графику, утвержденному вице-мэром г-ном Бобровым А.Ф.».

К смыслу этого заявления мы еще вернемся. А в те минуты, секунды, когда вопрос стоял о жизни и смерти, начальнику госпиталя было не до выяснения, «планово» это произошло или «непланово». Он был озабочен одним: скорее дайте электричество! И последний, уже самый отчаянный звонок – прокурору:

– У меня умирает человек!!!

Свет дали только после этого. В 11 часов 40 минут. Но, как будет сказано в уже процитированной мною докладной, «в результате развившихся осложнений наступил летальный исход в 11.20».

Да, официально интервью мне подполковник медслужбы Миронов не давал. Но передо мной в официальном кабинете был ведь еще и просто Александр Евгеньевич Миронов – человек, которого, как и меня (да нет, наверное, больше, гораздо больше!), потрясло случившееся. Я понял, что он и сейчас ни о чем другом просто думать не может. Потому про звонок прокурору и другие, что ему предшествовали, у него вырвалось, видимо, с тем же отчаянием, с каким он тогда звонил.

А я долго молчал, прежде чем решился произнести вопрос, изначально представлявшийся мне кощунственным, но, уверен, у кого-то обязательно сидящий в голове: был бы жив человек, если бы не ЭТО?

– Для медиков главное – не все сделали, что могли.

Я прямо-таки кожей ощутил, насколько трудно дался ему ровный тон ответа. И тут же он с этого тона сорвался:

– Конечно, кто-нибудь подумает или будет даже говорить, что человеку 73 года. Как ни дико, в нынешних условиях вообще это для некоторых чуть ли не оправдание чего угодно! Но ведь у меня и мальчишки лежат, наши сыны. И с любым из них то же может произойти! Вы понимаете?! В любое время. То есть на кон поставлены уже не бытовые приборы – на кону жизнь человеческая!