Ядерный снос ВТЦ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Ядерный снос ВТЦ

Автор этих строк был кадровым офицером в советской войсковой части 46179, которая была также известна как «Служба Специального Контроля 12-го Главного Управления Министерства Обороны СССР». 12-е Главное Управление, в свою очередь, было организацией, которая отвечала в СССР за безопасное хранение, производственный контроль, регламентное обслуживание и пр. всего ядерного арсенала страны. В то время как Служба Специального Контроля отвечала за засечку ядерных взрывов. На неё также возлагалась обязанность по контролю над соблюдением международных договоров, касающихся ядерных испытаний. Это особенно важно в связи в свете существования так называемого «Договора о Мирных Ядерных Взрывах» 1976 года между СССР и Соединёнными Штатами Америки [известен в СССР как «Договор между СССР и США о Подземных Ядерных Взрывах в Мирных Целях 1976 года»]. В соответствии с положениями этого Договора, стороны были обязаны информировать друг друга обо всех ядерных взрывах в невоенных целях.

Во время моей службы в вышеупомянутой организации в конце 80х годов я узнал о существовании так называемой «системы аварийного ядерного сноса» встроенной в Башни-Близнецы Всемирного Торгового Центра в Нью-Йорке. Собственно «система ядерного сноса» базировалась на мощных термоядерных зарядах (около 150 килотонн в тротиловом эквиваленте), которые располагались на глубине 50 метров ниже самой нижней точки фундамента каждой из Башен. В те времена это казалось мне странным, если честно, т. к. было трудно поверить в то, что власти США могут быть сумасшедшими настолько, чтобы сносить здания посреди населённого города при помощи подземных ядерных взрывов. Однако, если я понял это правильно, никто не собирался сносить Всемирный Торговый Центр на самом деле. Это было всего лишь средством обойти некие бюрократические препоны. Ужасающая воображение система ядерного сноса была встроена в Башни-Близнецы не для того, чтобы сносить их в реальности, а просто для того, чтобы добиться разрешение построить их вообще.

Проблема заключалась в том, что тогдашний строительный кодекс Нью-Йорка (равно как и строительный кодекс Чикаго) не позволяли Департаменту Зданий выдавать разрешения на постройку какого бы то ни было небоскрёба до тех пор, пока его проектировщик не предоставлял Департаменту также и удовлетворительный способ сноса такого строения, причём как сноса в будущем, так и сноса в случае возникновения аварийной ситуации. Поскольку в конце 60х годов (когда постройка Башен-Близнецов была впервые предложена) подобный тип зданий на стальной раме был принципиально новой концепцией, никто не знал, как сносить такие здания. Традиционные («обычные») методы сноса были применимы только по отношению к зданиям старого типа. Требовалось что-то принципиально новое для неправдоподобно прочных стальных Башен-Близнецов. Т. е. требовалось нечто новое, что могло бы убедить чиновников из Департамента Зданий выдать разрешение на их постройку. И это «нечто новое» было, в конце концов, найдено: ядерный снос.

Краткая история концепции атомного и ядерного сноса.

Первоначальная идея применения ядерных зарядов для сноса различных конструкций родилась практически одновременно с появлением собственно ядерного оружия в начале 50х годов. Вначале ядерные боеприпасы назывались не «ядерными», а «атомными», и поэтому сама концепция сноса строений с использованием этих боеприпасов получила соответственное название — «атомный снос». Эти слова умудрились пережить полвека и, несмотря на переименование бывшего атомного оружия в «ядерное оружие», эти слова сохранились в языке и по сей день. Они до сих пор встречаются в названиях специальных инженерных устройств — «SADM» и «MADM». [Что есть портативные ядерные заряды, известные в СССР также как «ядерные чемоданчики», «ядерные мины» и «ранцы ядерные». ] Первый из двух расшифровывается как «Special Atomic Demolition Munitions» («Специальный Атомный Боеприпас для Сноса»), второй — как «Medium Atomic Demolition Munitions» (можно перевести на русский как «Среднекалиберный Атомный Боеприпас для Сноса»). Многие ошибочно полагают, что первый из них — т. н. «SADM» — якобы означает «Small Atomic Demolition Munitions», а не «Special…» (то есть «Малый Атомный Боеприпас для Сноса», а не «Специальный…»).

На самом деле в этом нет особенно большой ошибки — называть это устройство «малым» вместо «специального», поскольку т. н. «SADM» и вправду очень мал — его взрывная мощность не превышает 1 килотонну в тротиловом эквиваленте. Учитывая, что все современные портативные ядерные устройства имеют варьируемую мощность, которая может быть установлена на самую нижнюю отметку в 0,1 килотонну, а в некоторых изделиях и даже в 0,01 килотонну (эквивалент 100 и 10 тонн тротила соответственно), они и в самом деле имеют полное право именоваться «малыми» боеприпасами.

Другие популярные имена этих «Специальных Атомных Боеприпасов для Сноса» это: «mini-nuke» (адекватно перевести на русский дословно сложно, но давайте переведём это как «ядерный мини-заряд») и «suite-case nuke» («ядерный чемоданчик»), хотя второе, вероятно, является логически неправильным названием. В реальности большая часть подобных боеприпасов похожа на большие кастрюли, которые весят порядка 50–70 килограммов, и которые предназначены для переноски за спиной — наподобие ранцев. Поэтому вряд ли такие устройства уместятся в чемоданчик. Однако имеются также современные портативные ядерные заряды, которые сделаны на основе плутония-239 вместо урана-235. В результате гораздо меньшей критической массы плутония, их габариты могут быть значительно уменьшены — некоторые из позднейших портативных ядерных зарядов на основе плутония могут и в самом деле уместиться в «дипломате».

«Среднекалиберные Атомные Боеприпасы для Сноса» («MADM») гораздо больше и по размеру и по взрывной мощности. Их мощность может доходить до 15 килотонн в тротиловом эквиваленте [примечание переводчика: 15 килотонн — это мощность атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму], вес — до 200 килограммов, и размер — примерно достигать размера большого газового баллона, используемого в домашнем хозяйстве.

Любой из упомянутых «атомных боеприпасов для сноса» может с успехом применяться для разрушения крупных объектов, которые не могут быть разрушены при помощи разумного количества обычной взрывчатки — особенно в случае возникновения экстренной ситуации, когда нет ни времени, ни возможности тщательно подготовить «нормальную» процедуру сноса при помощи обычных средств. Например, это могут быть мосты, дамбы, туннели, подземные сооружения, крупные здания повышенной прочности, и т. п.

Однако, К.П.Д. (коэффициент полезного действия) такого сноса при помощи «SADM» и «MADM» весьма невысок. Как вы, вероятно, знаете, основной целью сноса (контролируемого разрушения) зданий методом «имплозии» является не просто уничтожение этих зданий при помощи взрывов так, чтобы их обломки разлетались вокруг, а обрушение их настолько чётко и аккуратно, насколько это возможно, и с причинением минимально возможного вреда посторонним сооружениям.

[Примечание переводчика: «имплозия» — в противоположность «эксплозии» — это когда взрывная энергия направляется вовнутрь, а не наружу. Чтобы было понятнее — граната взрывается, поскольку её разрывает взрывчатка, находящаяся внутри неё. В то время как типичный ядерный заряд на основе плутония содержит плутониевое ядро, вокруг которого располагаются заряды обычной взрывчатки, которые при одновременном подрыве как бы «обжимают» это ядро со всех сторон, переводя плутоний за счёт увеличения плотности материала из под-критического состояния в над-критическое при той же самой массе плутония. Если в случае гранаты мы имеем дело с «эксплозивным зарядом», то в случае атомной бомбы, описанной выше, мы имеем дело с «имплозивным зарядом». На Западе слово «имплозия» применяется не только для описания конструкции атомной бомбы, но и в строительной индустрии: при сносе зданий взрывчатка располагается так, чтобы обломки здания не разлетались в разные стороны, а наоборот, как бы «складывались» внутрь здания, чтобы здание обрушилось строго вертикально и чтобы гора его обломков занимала как можно меньшую площадь.]

Поэтому инженеры, которые рассчитывают снос зданий, должны чётко определить точки несущих конструкций, на которых надлежит располагать заряды взрывчатки — с целью перебить эти несущие конструкции в нужных местах. Почти во всех случаях взрывчатка прикрепляется более чем в одной точке, поскольку это практически невероятно, чтобы подобные сооружения имели всего лишь одну несущую балку или единственную несущую колонну.

Подрывники, которые по замыслу должны использовать атомные боеприпасы для сноса конструкций в случае крайней необходимости, не могут иметь ни достаточного времени, ни достаточной инженерной подготовки для производства таких сложных расчетов как в случае обычного сноса зданий при помощи взрывчатки. Максимум, что такие подрывники могут иметь — это базовую сапёрную подготовку и элементарные навыки по части применения ядерного оружия вообще. Использование атомных боеприпасов в подобных случаях направлено не на то, чтобы разрушить сооружение как можно более аккуратно, а на то, что бы уничтожить его вообще, причём уничтожить его любой ценой.

Взрывная мощность атомного боеприпаса, используемого для подобных целей, в любом случае будет излишней, и большая часть его взрывной энергии будет потрачена впустую — как и в случае любого другого ядерного взрыва. Поэтому большая часть энергии, высвобожденной в результате ядерного взрыва такого «атомного устройства для сноса», будет израсходована на широко-известные факторы ядерного взрыва, такие как световое излучение, ударная волна, проникающая радиация и электромагнитный импульс.

Как вы, вероятно, можете догадаться, ни один из этих известных поражающих факторов воздушного ядерного взрыва не имеет ни малейшего отношения к собственно задаче сноса и не может привнести в него малейшей лепты. Однако все эти поражающие факторы ядерного взрыва непременно внесут свою лепту в уничтожение окрестностей сносимого здание — и вред, который они нанесут окрестностям, может быть весьма существенным, скорее всего, превышающим по своему размеру стоимость собственно процедуры сноса.

Поэтому можно с уверенностью утверждать, что ядерный снос в вышеописанном смысле будет иметь значительно меньший К.П.Д. по сравнению с хорошо рассчитанным сносом при помощи обычной взрывчатки. Поскольку в случае последнего почти вся энергия взрыва будет израсходована на перебивание несущих конструкций, а не на создание ударной волны или светового излучения.

Кроме того, атомный боеприпас для сноса сам по себе является довольно дорогой штукой. Стоимость такого мини-устройства на основе урана составляет как минимум пару миллионов американских долларов, если не больше (подобное же устройство на основе плутония будет стоить гораздо дороже). Очевидно, что тысяча тонн тротила будет стоить дешевле, чем килотонна атомных боеприпасов. И при этом, возможно использовать эту тысячу тонн тротила для сноса как минимум нескольких зданий, в то время как при помощи ядерного мини-заряда можно уничтожить одно-единственное здание (и при этом повредить множество прочих вокруг).

Учитывая всё это, можно сделать вывод, что это не является разумным решением — использовать малокалиберные или среднекалиберные атомные боеприпасы для сноса какой бы то ни было гражданской инфраструктуры в мирное время, т. е. в условиях, когда имеется достаточно времени, чтобы подготовить их снос обычными средствами. И в любом случае «обычный» снос зданий обойдётся дешевле, чем атомный. Ядерные заряды могут быть использованы для сноса сооружений только при чрезвычайных обстоятельствах.

Так почему же эта самая старинная концепция атомного сноса, несмотря на свой низкий К.П.Д. по сравнению со сносом при помощи обычной взрывчатки, и, несмотря на свою дороговизну, была в конце-концов возвращена к жизни и использована в системе ядерного сноса Всемирного Торгового Центра?

Это произошло в связи с возникновением нового поколения зданий, появившихся в конце 60х годов. А именно зданий на стальной раме. Несмотря на широко распространённое заблуждение, ещё не было ни одного случая сноса небоскрёба на стальной раме способом обычной «имплозии» где бы то ни было в мире. По крайней мере, до разрушений Башен ВТЦ. Потому, что почти все небоскрёбы это относительно новые здания и их время быть снесёнными за ненадобностью просто ещё не подошло.

Самым высоким зданием из числа когда-либо снесённых был Сингер Билдинг в Нью-Йорке, который был построен в 1908 м году и снесён в 1968 м. Это здание было весьма чахлым по сравнению с неправдоподобно прочными современными небоскрёбами, в несущей конструкции которых используются полые стальные балки.

Поэтому, несмотря на широко распространённое заблуждение, на самом деле, невозможно разрушить подобное здание на стальной раме, используя типичные методы сноса. В прошлом, когда здания были кирпичными или панельными, их несущими конструкциями являлись бетонные опоры и бетонные несущие балки. Иногда эти бетонные несущие конструкции усиливались за счёт вставок металлической арматуры, иногда же они были чисто бетонными. Но в любом случае было возможно высчитать необходимое количество взрывчатки, которая должна быть приложена к этим несущим конструкциям в нужных местах (либо взрывчатки, которая должна быть помещена внутрь отверстий, высверленных в таких конструкциях) с целью обеспечить перебивание всех этих несущих одновременно, и таким образом, обеспечить обрушение здания точно вниз и в пределах очертаний его периметра.

Однако всё это более невозможно проделать, когда речь заходит о современных зданиях на стальной раме — таких, как, например, Башни-Близнецы Всемирного Торгового Центра в Нью-Йорке или здание № 7 ВТЦ, или Сиэрс Тауэр в Чикаго.

Вот как выглядела, например, стальная конструкция одной из Башен-Близнецов ВТЦ:

Здесь нет никаких «несущих конструкций» в бывшем смысле этого слова — сама по себе Башня как таковая является «несущей конструкцией». Стальная рама ВТЦ состояла из исключительно толстых двустенных стальных колонн, расположенных в центре и по периметрам. Этот так называемый «шаблон из полых балок» был принципиально новым подходом в строительстве, который позволил пространные этажи, в которых потолки более не поддерживались внутренними колоннами, традиционно применявшимися в предыдущих сооружениях. Башни-Близнецы состояли из поддерживавших пустотелых стальных колонн (квадратных в сечении), располагавшихся по всем четырём фасадам на расстоянии одного метра друг от друга и образующих таким образом исключительно прочную структуру, которая выдерживала также все горизонтальные нагрузки (например, за счёт ветров) и которая принимала участие в поддержании веса самих Башен наравне с центральными колоннами.

Структура периметров Башен состояла из 59 таких колонн на каждом из четырёх фасадов. Центральное ядро Башен состояло из 47 прямоугольных в сечении стальных колонн, которые были единым целым от самого гранитного основания Манхэттена и до самых верхушек Башен. Как выглядели все эти колонны, вы можете увидеть на фотографии ниже, на которой изображены остатки таких колонн, найденные на «ground zero» после сноса ВТЦ, последовавшего за атаками 11 сентября:

Отметьте, что эти центральные (прямоугольные в сечении) и внешние (квадратные в сечении) колонны явно принадлежали не к нижним частям Башен-Близнецов, а к верхним частям. Поэтому их пощадил странный процесс измельчения стали в порошок, которому подверглись нижние части структуры Башен, от которых не осталось ничего, кроме микроскопической стальной пыли.

А вот ещё одна фотография — это из опубликованного доклада Национального Института Стандартов и Технологий («NIST») — по поводу 11 сентября. На этой фотографии хорошо видно как выглядели стальные колонны периметров Башен во время их возведения:

Эти стальные колонны были неправдоподобно толстостенными — каждая стенка толщиной в 2,5 дюйма (6,35 см), поэтому общая толщина каждой из колонн составляла 5 дюймов (12,7 см). Чтобы представить насколько это много, вот хороший пример для сравнения: лобовая броня лучшего из танков времён Второй Мировой Войны — Т-34 — была всего лишь 1,8 дюйма (4,5 см) и она была одностенной.

Тем не менее, в те времена не существовало практически ни одного артиллерийского бронебойного снаряда, способного пробить эту броню. Разумеется, что никакая взрывчатка точно также никогда не сможет прорвать лобовую броню танка (за исключением только кумулятивных зарядов; но и даже и кумулятивные заряды не смогут прорвать такую броню в том смысле, в каком мы рассматриваем это здесь — такие заряды смогут всего лишь прожечь узкое отверстие в броневой плите).

Принимая во внимание, что стальные рамы Башен-Близнецов состояли из двустенных колонн, которые были почти в три раза толще лобовой брони танка Т-34, можно с уверенностью утверждать, что было невозможно найти какой бы то ни было способ одновременно перебить такие колонны во многих местах, чтобы обеспечить эффект «имплозии» — который и является основной целью контролируемого разрушения зданий (сноса).

Разумеется, что было технически возможно — перебить некоторые из таких колонн в определённых местах, используя исключительно крупные кумулятивные заряды, прикреплённые к каждой колонне, но даже и такое неправдоподобное решение никогда не привело бы к желаемому результату. Башни были попросту слишком высокими и слишком прочными — их стальные рамы должны были бы быть перебиты в слишком многих местах на каждом из их этажей — решение, которое не смог бы позволить себе никто. И даже если бы некто и мог бы себе такое позволить, то и в этом случае не было бы никакой гарантии, что подобное высотное сооружение обрушится прямо в пределах очертаний своего периметра. Его обломки могли бы вполне разлететься на полмили в окрестностях, учитывая просто высоту самих зданий [415 метров]. Поэтому снести эти здания при помощи традиционных методов сноса было абсолютно невозможно.

То же самое может быть сказано и о здании № 7 ВТЦ и о Сиэрс Тауэр в Чикаго. И то и другое здания были сконструированы с использованием похожих толстых двустенных стальных рам, которые было невозможно перебить одновременно во многих местах по причинам, рассмотренным выше. Однако, в соответствии с законами США, регулирующими строительство небоскрёбов, их архитекторы должны представлять удовлетворительный проект сноса для того, чтобы строительный проект был вообще утверждён Департаментом Зданий. Никому не может быть дозволено возвести небоскрёб, который будет невозможно снести в будущем. Это и есть основная причина, по которой подобные системы ядерного сноса вообще встраиваются в небоскрёбы. Это может звучать иронично, но подобные системы ядерного сноса небоскрёбов не были предназначены для сноса этих самых небоскрёбов на самом деле, особенно учитывая, что никто пока не обладает практическим опытом в подобной отрасли. Системы ядерного сноса были предназначены всего лишь для того, чтобы убедить Департамент Зданий разрешить само строительство. По всей видимости, разработчики и апологеты подобных систем искренне надеются, что их смелые замыслы не будут приведены в исполнение на практике в течение их собственной жизни.

Как это работает?

Прежде всего, современная система ядерного сноса не имеет ничего общего с бывшей идеей атомного сноса, в которой используются устройства «SADM» и «MADM», описанные выше. Это принципиально новая концепция. В процессе современного ядерного сноса заряд, предназначенный для разрушения здания, не производит атмосферного ядерного взрыва — с его хорошо известными атомным грибом, световым излучением, ударной волной и электромагнитным импульсом. Он взрывается довольно глубоко под землёй — почти точно так же как взрывается ядерный заряд во время типичных подземных ядерных испытаний. Поэтому его взрыв не производит ни ударной волны, ни светового излучения, ни проникающей радиации, ни электромагнитного импульса. Он может нанести только относительно небольшой ущерб окружающей среде за счёт последующего радиоактивного заражения, которое, тем не менее, разработчики подобных проектов считают незначительным фактором, которым можно пренебречь.

В чём основное отличие между атмосферным и подземным ядерным взрывами?

На начальном этапе любого ядерного (равно как и термоядерного) взрыва вся его энергия выделяется в форме так называемой «первичной радиации», которая по большей части (почти на 99 %) находится в спектре рентгеновского излучения (а её оставшаяся часть — около 1 % — представлена гамма-излучением, которое вызывает радиационные поражения, плюс излучением в видимой части спектра, которое производит белую вспышку).

Поэтому почти вся энергия ядерного взрыва, представленная рентгеновскими лучами, расходуется на нагревание воздуха в радиусе десятков метров вокруг эпицентра ядерного взрыва. Это происходит потому, что рентгеновские лучи не могут путешествовать далеко в воздушной среде, в связи с тем, что их быстро поглощает воздух.

Нагревание такой относительно небольшой зоны воздуха вокруг эпицентра ведёт к тому, что возникает известный огненный шар, который является ничем иным, как раскалённым воздухом. Этот светящийся шар является причиной главных поражающих факторов ядерного взрыва — светового излучения и ударной волны, поскольку оба этих фактора происходят исключительно за счёт высоких температур вокруг его эпицентра.

Когда же речь заходит о подземном ядерном взрыве, тот тут картина совершенно иная. Поскольку вокруг «концевого бокса» отсутствует воздух, вся энергия, мгновенно высвобождаемая в момент ядерного взрыва в форме рентгеновских лучей, будет потрачена на нагревание окружающей породы.

В результате этого, порода перегреется, расплавится и испарится. Исчезновение испарённой породы вызовет появление подземной полости, размер которой напрямую зависит от взрывной мощности используемого ядерного боеприпаса.

Вы можете получить представление о том, сколько породы может испариться при подземном ядерном взрыве из приведённой ниже таблицы, в которой количества испаряемой и расплавляемой породы разного типа представлены по принципу «тонн породы на килотонну взрывной мощности»:

Пример: взрыв 150-килотонного термоядерного заряда, помещённого достаточно глубоко в гранитной породе, вызовет появление подземной полости диаметром примерно 100 метров — наподобие той, что показана на рисунке ниже:

Все небоскрёбы имеют фундамент, нижняя точка которого находится на глубине 20–30 метров ниже поверхности земли. Поэтому, возможно так рассчитать позицию «концевого бокса», чтобы ядерный взрыв создавал подземную полость, верхняя граница которой не доставала бы до поверхности земли, но доставала бы до нижней границы фундамента небоскрёба, который подлежит сносу.

Например, в конкретном случае с Башнями-Близнецами Всемирного Торгового Центра в Нью-Йорке их фундаменты располагались на глубине 27 метров. В то время как 150-килотонные термоядерные заряды, предназначенные для их сноса, были расположены на глубине 77 метров (считая от поверхности земли), или на 50 метров ниже подземных оснований Башен.

Такой термоядерный взрыв на глубине 77 метров создаст исключительно перегретую подземную полость, верхняя граница которой как раз достанет до нижней точки основания Башни, подлежащей сносу. Однако она не достанет до поверхности земли, до которой останется ещё 27 метров — поэтому окружающие здания не подвергнутся известным поражающим факторам ядерного взрыва (за исключением, вероятно, только радиоактивного заражения). Сносимая башня должна потерять точку опоры, в связи с исчезновением фундамента, и погрузиться в перегретую полость, температуры внутри которой должны быть высокими настолько, чтобы расплавить здание Башни полностью. Системы ядерного сноса здания № 7 Всемирного Торгового Центра и Сиэрс Тауэр в Чикаго были тоже рассчитаны подобным образом.

Однако есть ещё один фактор, который должен быть обязательно принят во внимание при расчётах системы ядерного сноса небоскрёбов. Это собственно испарённая порода (в данном случае гранитная), которая находится внутри подземной полости. Куда же должна деться вся эта бывшая каменная порода, перешедшая в газообразное состояние? Картина физических процессов при подземном ядерном взрыве является весьма интересной. Давайте рассмотрим её.

Типичные физические процессы во время идеально глубокого подземного ядерного взрыва:

1) Ядерный взрыв начинает нагревать породу вокруг эпицентра.

2) Порода испаряется. В результате исчезновения испарившейся породы возникает т. н. «первичная полость», наполненная бывшей породой, перешедшей в газообразное состояние. Исключительно высокое давление газов внутри полости стремится к её расширению. Расширение полости происходит за счёт окружающего слоя пока ещё твёрдой породы.

3) Полость достигает конечного «вторичного» размера за счёт того, что высокое давление газов расширяет полость от её первичного размера (показан пунктирной линией) до её вторичного размера. Поскольку расширение было за счёт окружающего слоя породы, этот окружающий слой породы оказывается очень плотно спрессованным.

4) Окончательная картина: белым цветом показана полость (её вторичный размер); синим — т. н. «зона смятия» — т. е. порода, полностью превращённая в микроскопический порошок с размером частицы порядка 100 микрон [сравнимо с диаметром человеческого волоса]; зелёным — т. н. «зона дробления» — т. е. зона частично или полностью раздробленной породы.

Диаграмма выше показывает все важные физические процессы при идеально глубоком (т. е. находящемся на достаточном удалении от поверхности земли) подземном ядерном взрыве. Из неё можно уяснить, что исключительно высокое давление испарённой породы внутри полости делает как минимум две важные вещи. 1) Оно расширяет саму полость от «первичного» размера до «вторичного». 2) Потому, что расширение происходит за счёт окружающих слоёв твёрдой породы, оно производит две зоны повреждений вокруг полости; каждая из эти двух зон представляет из себя разную степень повреждения этой породы.

Зона, непосредственно примыкающая к полости, на ядерном жаргоне называется «зоной смятия». Толщина этой зоны может быть сравнима с диаметром полости, а сама эта зона наполнена очень странным материалом: породой, полностью измельченной в порошок. Порошок является микроскопическим, со средним размером частицы порядка 100 микрон [чуть меньше толщины человеческого волоса]. Более того, данное состояние вещества внутри «зоны смятия» является уникальным — оно не встречается нигде в природе кроме как после подземных ядерных взрывов.

Если вы возьмете в руки камешек из этой зоны, но сделаете это очень аккуратно, то он всё ещё будет держаться вместе как одно целое и будет напоминать камень и по форме и по цвету. Однако стоит всего лишь сжать этот «камень» пальцами и он тут же рассыплется в микроскопический порошок, из которого он и состоит. Следующая за «зоной смятия» зона на профессиональном жаргоне называется «зоной дробления». Эта зона наполнена породой, раздробленной на различные куски — от очень мелких (размером в миллиметры), до относительно крупных фрагментов. Чем ближе к границе «зоны смятия», тем меньше будут такие куски, и чем дальше от эпицентра — тем крупнее. И, наконец, за границами «зоны дробления» практически не просматривается повреждений окружающей породы.

Однако выше мы рассмотрели физические процессы, которые справедливы для «идеально глубокого» подземного ядерного взрыва. Когда же ядерный заряд закопан недостаточно глубоко, картина будет слегка иной. Зоны «дробления» и «смятия» уже не будут идеально круглыми, как в предыдущем случае. Они будут скорее эллиптическими — т. е. сравнимыми по форме с яйцом, острый конец которого нацелен вверх, или даже ещё более вытянутыми вверх по сравнению с яйцом. Это происходит за счёт того, что давление испарённых газов встречает меньше сопротивления по направлению к земной поверхности (поскольку в этом случае поверхность находится слишком близко), и поэтому как «зона смятия», так и «зона дробления» распространяются вверх гораздо дальше, чем в любом другом направлении.

Рисунок выше является иллюстрацией сопротивления окружающей породы в случае, когда полость находится на небольшой глубине. Очевидно, что сопротивление материалов со стороны поверхности земли будет меньшим по сравнению с сопротивлением материалов в любом другом направлении. А поскольку всё и всегда распространяется только по пути наименьшего сопротивления, становится понятно, почему такая полость распространяется преимущественно в сторону земной поверхности и почему она никогда не будет идеально круглой формы. Форма такой полости всегда будет эллиптической.

Когда распространяющиеся вверх верхние границы «зоны дробления» и «зоны смятия» встречают фундамент сносимой Башни, картина будет отличаться ещё сильнее. Потому, что материалы, из которых сделана Башня, отличаются от окружающей гранитной породы в смысле сопротивления материалов. Кроме того, внутри самой Башни имеется множество пустого места, в то время, как гранитная порода в любом другом направлении (в стороны и вниз) является цельной. Поэтому распространение верхних границ зон «дробления» и «смятия» по телу Башни будет наибольшим. В случае Башен-Близнецов и Сиэрс Тауэр «зона дробления» может вполне распространиться на высоту 350–370 метров, в то время как «зона смятия», которая продвигается сразу следом, может достигнуть 290–310 метров. Однако в случае более короткого здания № 7 ВТЦ оно целиком попадает в «зону смятия» — т. е. оно превращается в порошок полностью. Способность ядерного взрыва превращать в порошок сталь и бетон в равной мере является одной из его уникальных особенностей.

Покинутый овощной киоск в Манхэттене покрытый пылью

Фотография выше показывает пример этого самого микроскопического порошка, который покрыл весь Манхэттен после сноса ВТЦ. Многие по ошибке поверили, что это был якобы «бетонный порошок». Нет, это не был бетонный порошок. Это был «порошок всего» — по большей части представленный стальным порошком. Несмотря на распространённое заблуждение, в конструкции ВТЦ бетон почти не использовался. Бетон использовался в очень ограниченном количестве в очень тонких бетонных плитах этажей Башен-Близнецов и нигде более. Башни-Близнецы ВТЦ состояли в основном из стали, а вовсе не из бетона.

И именно поэтому этот мельчайший порошок по большей части состоял из стали. Хотя, конечно же, это не был чисто «стальной порошок» — там был также «мебельный порошок», «деревянный порошок», «порошок ковровых покрытий», «порошок компьютерных деталей» и даже «человеческий порошок», поскольку остававшиеся в Башнях люди были точно также превращены в порошок, как и сталь, бетон и мебель.

Многие недоумевают — почему здание № 7 обрушилось строго вниз довольно аккуратно и целиком, в то время как каждая из Башен-Близнецов обрушивалась, разбрасывая не только порошок, но и довольно крупные обломки в значительном радиусе вокруг. На этот вопрос довольно легко ответить — если вы посмотрите на распределение зон «смятия» и «дробления» по корпусам Башен-Близнецов и здания № 7, то ответ будет очевидным:

Рисунок выше показывает примерное распределение зон повреждения в случае ядерного сноса небоскрёба при помощи 150-килотонного термоядерного заряда, расположенного на глубине 50 метров ниже основания фундамента. Не забудьте, что заряды для сноса в данном конкретном случае не были закопаны «идеально глубоко», и поэтому формы зон «смятия» и «дробления» также не будут «идеально круглыми» — они будут эллиптическими, с острым концом направленным вверх — т. е. в сторону наименьшего сопротивления материалов. Отсюда легко уяснить почему здание № 7 целиком попало в «зону смятия» и почему в случае сноса здания № 7 не было тяжёлой неповреждённой верхушки, которая могла бы вызвать эффект подобный тому, какой мы видим в случае падения Близнецов.

Распределение повреждений по корпусам сносимых небоскрёбов можно понять гораздо лучше, если вы просмотрите детали разрушения Близнецов и ВТЦ-7 на соответствующих видео-роликах, которые во множестве имеются на YouTube.

Северная Башня начала падать мгновение назад.

Эти две фотографии показывают, как падала Северная Башня (она пала второй по счёту). Чётко видно, что Башня превратилась в мельчайшую пыль. Справа внизу чётко видно, что здание № 7 (красивое коричневое глянцевое здание) не было повреждено ни в малейшей мере. На фото выше кажется, что ВТЦ-7 «короче», чем то, что на фото ниже, но это не оттого, что здание якобы разрушалось, а просто оттого, что вертолёт с фотографом был в движении, и вторая фотография была сделана под другим углом и с большего расстояния. Здание ВТЦ-7 в реальности падёт только через 7 часов после этого момента.

ВИДЕО: http://www.youtube.com/watch?v=OcsBQHvggnU

Видео (снятое с трёх разных точек) падения Северной Башни Всемирного Торгового Центра. На этом видео очень хорошо видно, что неповреждённая верхушка башни неожиданно стала падать вниз, практически не встречая на своём пути какого бы то ни было сопротивления — будто бы под ней были не обломки стальных конструкций, а мелкодисперсный порошок, который мог оказать сопротивления не больше чем просто воздух. В сущности, так оно и было — верхушка башни здесь падает со скоростью равной скорости свободного падения.

http://www.youtube.com/watch?v=QY3qYr3dpdU

Видео падения Южной Башни Всемирного Торгового Центра. На этом видео также хорошо видны подробности падения — неповреждённая верхушка башни падает вниз со скоростью свободного падения, не встречая на своём пути каких бы то ни было обломков конструкций, но встречая исключительно мелкодисперсный стальной порошок, который она разбрасывает по все стороны по мере своего падения.

http://www.youtube.com/watch?v=MXeAPcsD3-o

Это видео падения Северной Башни. Здесь очень интересно заметить сильное землетрясение ровно за 12 секунд до начала падения башни, которое состояло из одного основного толчка и одного “после-толчка”. По степени сотрясения чётко видно, что магнитуда землетрясения явно превышала пять с половиной баллов по шкале Рихтера — что указывает на то, что само это землетрясение было вызвано не менее, чем 100-килотонным подземным взрывом. На самом деле, магнитуда этого землетрясения была гораздо выше — она приближалась к 5.8 по шкале Рихтера, поскольку землетрясение было вызвано взрывом именно 150-килотонного ядерного заряда. Кроме того, уже после падения Башни с правой стороны от неё (после проезда грузовика) хорошо видно как рассыпается в порошок одна из уцелевших периферийных несущих сборок (которая выглядит как стальная “пика”) которую пропустила падавшая верхушка Башни.

Детальный вид той самой уцелевшей стальной несущей периферийной сборки, которая рассыпается в порошок, но снятый другой видеокамерой под несколько более благоприятным углом.

http://www.youtube.com/watch?v=CM88xJX5FsA

это — хорошо известная среди исследователей 11 сентября видеозапись падения Северной Башни, сделанная Этьеном Соретом (Etienne Sauret), на которой, если хорошо присмотреться, отлично видно сотрясение верхушки Башни ровно за 12 секунд до начала её падения. Это всё то же самое землетрясение, вызванное взрывом 150-килотонного ядерного заряда глубоко под землёй, которое видно и на предыдущем видео. Эти 12 секунд понадобились, чтобы ядерный взрыв глубоко под землёй сумел испарить достаточное количество породы и создать необходимое давление газов в полости, которое, в конце-концов и преодолело “предел прочности” материалов, окружающих полость, и создало “волну смятия”, распространившуюся со сверхзвуковой скоростью по телу башни, превратив её в порошкообразную структуру. Чтобы рассмотреть момент сотрясения башни постарайтесь зафиксировать взгляд неподвижно на самой башне и не отвлекаться, иначе вы можете не обратить внимания на это сотрясение.

А это детали превращения в порошок Южной Башни (пала первой по счёту, несмотря на то, что была поражена вторым «самолётом» т. н. «террористов» и пожар в ней продолжался гораздо меньший отрезок времени).

Следует добавить, что, несмотря на очевидную недостаточность 150-килотонного заряда для того, чтобы превратить в порошок самые высокие небоскрёбы до самой верхушки (как видно из рисунков и фотографий выше, Башни-Близнецы были превращены в порошок только на 80 % их полной высоты, и их верхушки оказались неповреждёнными и тяжёлыми), ядерные заряды большей мощности не могут быть использованы в индустрии ядерного сноса по чисто легальным причинам. Проблема заключается в том, что в соответствии с «Советско-Американским Договором о Мирных Ядерных Взрывах 1976 года» мощность ядерных зарядов, используемых в невоенных целях, ограничена 150 килотоннами для каждого индивидуального взрыва и полутора мегатоннами [1500 килотоннами] агрегатной мощности для групповых взрывов.

Поэтому индустрия ядерного сноса должна была уместиться в эти легальные рамки: в случае сноса Всемирного Торгового Центра можно было использовать столько зарядов, сколько было необходимо, но каждый из зарядов не должен был превышать 150 килотонн. Поэтому система ядерного сноса ВТЦ состояла из трёх подобных зарядов — с агрегатной мощностью в 450 килотонн. Тем читателям, которые с трудом представляют себе насколько мощным является 150-килотонный заряд, можно напомнить, что мощность атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму в 1945 году, была менее 20 килотонн.