2.3. Тайное соглашение между Ельциным и Путиным

2.3. Тайное соглашение между Ельциным и Путиным

Вернемся в 1999 год. 31 декабря президент Ельцин в своем предновогоднем обращении преподнес россиянам новогодний подарок и заявил об уходе в отставку с поста президента и назначении Путина и. о. президента до проведения досрочных выборов (назначенных на 26 марта). За это, в соответствии с предварительной договоренностью между Ельциным и Путиным, в начале января 2000 г. Путин издал указ «об иммунитете первого президента России и членов его семьи от любых судебных и административных преследовании»[57]. Весь политический фарс с досрочной отставкой Б. Ельцина с поста Президента России был осуществлен именно ради этой цели, то есть ухода от политической и уголовной ответственности за свои многочисленные преступления.

По свидетельству самого Б. Ельцина, его первый разговор с В. Путиным на тему о досрочной отставке президента состоялся 14 декабря 1999 г. и был очень долгим. Владимир Путин не сразу согласился с предложением и доводами Б. Ельцина. «Думаю, я не готов к этому решению, Борис Николаевич», — сказал В. Путин.

После столь категоричного отказа Б. Ельцин стал уговаривать своего собеседника, ссылаясь на свой непростой жизненный опыт:

«Я когда-то тоже хотел совсем иначе прожить свою жизнь. Не знал, что так получится. Но пришлось… Пришлось выбирать. Теперь вам надо выбирать», — напирал Б. Ельцин.

Путин сделал еще одну попытку отказаться от не столь уж неожиданного для него предложения — постарался убедить Б. Ельцина уйти своевременно, то есть в июле 2000 года:

«Вы очень нужны России, Борис Николаевич. Вы мне очень помогаете… Очень важно, что мы с Вами работаем вместе. Может, лучше уйти в срок?» Ельцин настаивал, даже уговаривал, и Путин, в конце концов, выдохнул: «Я согласен, Борис Николаевич». Но и теперь Ельцин не сказал о намеченной дате ухода.[58]

Спустя 15 дней, 29 декабря 1999 года в 9 часов утра Ельцин вновь пригласил Путина в свой кабинет и сообщил ему о намеченной дате своего ухода, а также обсудил технические детали передачи власти. Предметом переговоров президента и его преемника был довольно широкий круг вопросов, включавший обязательства друг перед другом и по отношению к тем лицам, кто составлял ближайшее окружение Ельцина («семья»), а также судьбу всех первых лиц российской власти. Есть предположение, что результатом этих переговоров был документ, подписанный обеими сторонами и переданный на хранение Патриарху Всея Руси Алексию II.

О содержании переговоров и документа, если таковой был составлен, можно судить по косвенным обстоятельствам, то есть по дальнейшим конкретным событиям и решениям. Как уже говорилось, главным пунктом соглашения были обязательства будущего президента в предоставлении Б. Ельцину полного иммунитета от судебного преследования, поскольку у всех были свежи в памяти громкие судебные процессы сразу над двумя бывшими президентами Южной Кореи, приговоренными за свои преступления перед страной к смертной казни. У Б. Ельцина были все основания опасаться аналогичного исхода за свои проступки, которые по своей тяжести далеко превосходили преступления обоих южнокорейских диктаторов.

Были оговорены и материальные условия жизни первого президента России, штаты его охраны, секретариата, службы протокола и пресс-службы. За ним закреплялась одна из его главных подмосковных резиденций — «Горки-9», часть кабинетов и помещений в Кремле, где он мог работать и принимать гостей. Официальный статус Б. Ельцина определен как «Первый Президент России».

Другим важным пунктом соглашения Б. Ельцина и В. Путина было, как об этом можно судить по всем последующим событиям, сохранение на постах всех главных лиц в Администрации президента. Это было важно и даже необходимо для самого Путина, который не имел еще своей команды и своего кадрового резерва. Правда, работая в Администрации президента, он включил в ее состав близких ему людей из Санкт-Петербурга (Дмитрий Медведев, Дмитрий Козак, Виктор Иванов, Игорь Сечин). Но основной костяк администрации после ухода из нее Татьяны Дьяченко (дочери Б. Ельцина) и ее мужа Валентина Юмашева (главный редактор ельцинских мемуаров), был все-таки ельцинский: Александр Волошин, Сергей Приходько, Владислав Сурков. Ушел руководитель Управления делами Президента РФ Павел Бородин, за которым тянется длинный шлейф скандалов, связанных с весьма «свободным» использованием бюджетных средств. На его место В. Путин поставил своего человека Владимира Кожина, с которым работал еще в питерской мэрии.

Было решено сохранить почти неизменным весь состав правительства, с которым В. Путин работал уже с 9 августа 1999 года. За счет перераспределения обязанностей в состав правительства были включены близкие Путину «питерские либералы» — Герман Греф и Алексей Кудрин. Кандидатура Михаила Касьянова на пост премьера, безусловно, была предложена Б. Ельциным, поскольку тот был человеком, близким «семье».

Ряд обязательств брал на себя и Б. Ельцин, в частности, не подвергать публичной критике деятельность своего преемника. Но и В. Путин не должен был публично критиковать «Первого Президента России», что он и делал на протяжении двух сроков своего президентства.

Несомненно, и то, что Путин обязался сохранять в неизменности Конституцию Российской Федерации, написанную «под Ельцина». В этом плане понятно, что В. Путин дал обязательство оставаться на посту президента России не более двух сроков. Именно в силу этих обязательств, он, как заговоренный, твердил о невозможности изменений положений Конституции относительно двух президентских сроков. В области экономики, несомненно, было засвидетельствовано обязательство нового президента не проводить пересмотр основных итогов проведенной в 90-е годы грабительской приватизации и не преследовать олигархов, ограбивших народ России. Б. Ельцин был согласен с жесткой позицией Путина лишь по отношению к Борису Березовскому — этому «царедворцу», основательно поднадоевшему уже и самому Ельцину: «В конце концов, от Березовского было больше вреда, чем пользы. Он не работал, а мешал. Поэтому Путин правильно сделал, что занял по отношению к Березовскому… жесткую позицию»[59]…

Первый указ Путина в качестве и. о. президента России как раз и касался пожизненной неприкосновенности Б. Ельцина и членов его семьи, и условий дальнейшей жизни и охраны Ельцина. Так произошла смена власти в стране, история которой не знала столь необычной отставки главы государства.

13 января 2000 г. в ходе рабочей поездки в Санкт-Петербург Путин официально подтвердил свое намерение баллотироваться на пост президента России и заявил о своей поддержке кандидатуры В. Яковлева — помощника, а затем соперника Собчака — на выборах губернатора Санкт-Петербурга. Это был тонкий политический ход, поскольку последний пользовался авторитетом у большинства петербуржцев, значит время для «расправы» над В. Яковлевым еще не пришло.

15 февраля 2000 г. Путин был зарегистрирован Центризбиркомом кандидатом на пост президента. 18 февраля он посетил в качестве кандидата Иркутск, где поддержал идею предлагавшегося Союзом правых сил (СПС) референдума по четырем вопросам: о необходимости расширения гарантий защиты частной собственности; об ограничении депутатской неприкосновенности; о направлении в зоны вооруженных конфликтов только военнослужащих-контрактников; об ограничении права президента немотивированно отправлять в отставку правительство.

25 февраля было опубликовано «Открытое письмо Владимира Путина к российским избирателям». Через три дня на встрече в Москве со своими доверенными лицами Путин заявил, что «крайне важно создать равные условия для всех участников политической и экономической жизни России. Надо исключить то, чтобы кто-то присосался к власти и мог использовать это для своих целей. Ни один клан, ни один олигарх не должны быть приближены к региональной и к федеральной власти. Они должны быть равно удалены от власти и пользоваться равными возможностями». Однако принципы, изложенные Путиным, не соблюдались ни одного дня прежде всего им самим.

В ходе избирательной кампании Путина была опубликована книга «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным». Эта наскоро составленная по инициативе Бориса Березовского из интервью трем журналистам «Коммерсанта» книжка была в тот момент единственной серьезной публикацией, посвященной Путину. Сегодня многие высказывания, опубликованные в этой книге, могут вызвать в лучшем случае улыбку. В целом, у Путина собственной идеологии и своей политической программы не было. Он ограничивался общими популистскими фразами. Еще в 1999 г., в начале своего премьерства на вопрос о его политической платформе как кандидата в президенты Путин ответил: «Главная моя задача — чтобы стало лучше жить народу. А политическую платформу выработаем потом». Позднее, в 2001 г., отвечая на вопрос, какой он видит Россию в 2010 г., Путин сказал: «Мы будем счастливы». Если под «мы» Путин имел в виду тех людей, которые окажутся у власти в России, он не ошибся…

В период перед выборами руководство страны старалось навязать избирателю идею об отсутствии альтернативы Путину, указывая, что основной конкурент Путина — кандидат от коммунистической партии Зюганов — для России, безусловно, худший выбор, чем Путин. Действительно, согласно социологическим опросам за Путина намеревались голосовать не только приверженцы «Единства» и СПС, но и некоторые сторонники КПРФ Зюганова и «Яблока» Явлинского — хотя лидеры этих партий также принимали участие в выборах. Победа Путина на предстоящих выборах должна была стать легитимизацией уже существующего к тому моменту «режима Путина».

В январе в новой Думе были созданы две фракции поддержки и. о. президента — «Единство» (лидеры — Борис Грызлов, Франц Клинцевич) и «Народный депутат» (Геннадий Райков). Две другие центристские номенклатурно-олигархические фракции — «Регионы России» (Олег Морозов) и «Отечество — Вся Россия» (Евгений Примаков, Вячеслав Володин) также декларировали лояльность Путину. В этих четырех центристских пропутинских фракциях состояло более половины депутатов Государственной думы. В период существования Думы 3-го созыва твердое пропрезидентское большинство составляло в ней от 230 до 235 депутатов, почти всегда голосующих в соответствии с командами заместителя руководителя Администрации президента Владислава Суркова. Помимо поддерживающего и. о. президента думского центра практически столь же лояльной стала ЛДПР Владимира Жириновского и большая часть фракции «Союз правых сил» (лидеры — С. Кириенко, затем — Борис Немцов и Ирина Хакамада).

На президентских выборах Путин был официально поддержан «Единством» Б. Грызлова — С. Шойгу, НДР Виктора Черномырдина, «Отечеством» Ю. Лужкова, объединением «Вся Россия» В. Яковлева — М. Шаймиева, движением «Народный депутат» Г. Райкова, «Союзом правых сил», «Аграрной партией России» (АПР) Михаила Лапшина и рядом других организаций. Особую и неоценимую поддержку Путину оказало Общественное российское телевидение Б. Березовского.

Плохо ориентировавшийся в избирательной кампании, Путин обещал все что мог. 2 марта на встрече с избирателями в Звездном городке он пообещал поддержать российскую орбитальную станцию «Мир», заверив, что «вопрос только в финансировании и он будет решен» (через год президент Путин санкционировал ликвидацию космической станции — она была утоплена 6 марта 2001 г.). 5 марта в интервью телеканалу ВВС Путин, обращаясь к западному зрителю, заявил, что не исключает возможности вступления России в НАТО, чем вызвал недоумение у многих российских политических деятелей и чиновников. (В НАТО Россия вступать не стала и, наоборот, усилила антинатовскую риторику, подкрепив ее заявлением о выходе из тех или иных договоров, о противостоянии ПРО и возобновлении полетов российской стратегической авиации, прекращенных в 1992 г.).

20 марта во время «рабочей поездки в Чеченскую Республику» он совершил широко освещавшийся в СМИ перелет на боевом истребителе Су-27 в качестве второго пилота-штурмана. Понятно, что этот цирковой номер был рассчитан на поднятие популярности Путина у простых избирателей. Но поскольку люди, делавшие из Путина президента, не объяснили ему, зачем посадили его в военный самолет, Путин, отвечая на вопросы американского телеведущего Теда Каппела, растерялся и пролепетал, что на военном самолете летел из экономии государственных средств.

И все-таки 26 марта 2000 г. Путин был избран президентом, получив, согласно официальным данным, 39 740 434 голоса избирателей (52,94 %). Победа Путина уже в первом туре вызывает обоснованные сомнения поскольку в ряде регионов, в частности, в Дагестане, Башкирии, Саратовской области, Татарии и др., имели место фальсификации в пользу В. Путина, которому были приписаны десятки тысяч голосов, поданных в действительности за других кандидатов. Официальные списки избирателей, составляемые Центризбиркомом, за три месяца между парламентскими и президентскими выборами выросли на 1 млн. 300 тысяч человек (108 072 000 избирателей на парламентских выборах и 109 372 000 на президентских), несмотря на ежегодную убыль населения России на 800 тысяч человек. Наиболее правдоподобным реальным результатом, полученным Путиным 26 марта 2000 г., следует считать 48–49 %.

Независимые исследования на предмет выявления фальсификаций президентских выборов 26 марта 2000 г. имели место только по двум регионам — Дагестану и Саратовской области. Нарушения в Дагестане проверяла (по жалобе избирательного штаба Г. Зюганова) думская «Комиссия по изучению практики применения избирательного законодательства РФ при подготовке и проведении выборов и референдумов в Российской Федерации» во главе с Александром Салием (фракция КПРФ). Согласно официальным данным, в Дагестане за Путина проголосовало 877 853 человека (более 75 %). Комиссия Салия установила, что только в 63 протоколах избирательной комиссии, составляющих всего 16 % от общего числа дагестанских протоколов в пользу В. Путина было приписано 88.263 голоса, что красноречиво говорит о масштабах фальсификаций.[60]

Аналогичная картина наблюдалась и в Саратовской области, где было установлено, что только по 28 избирательным участкам (всего в области было 1825 избирательных участков) Путину приписано 3769 голосов.[61]

При всем при этом не вызывает сомнения и тот факт, что случись необходимость провести 2-й тур голосований, Путин все равно выборы выиграл бы. Однако этого не случилось и вместо второго тура, который должен был бы состояться 7 мая 2000 года, в этот день была проведена инаугурация ВПР.

Для многих политических наблюдателей неожиданный успех В. Путина на выборах казался необычным и даже необъяснимым. Политический обозреватель газеты «Известия» Александр Архангельский писал: «Стоит присмотреться внимательнее, если не к фигуре главного кандидата на главный пост, то к сумме обстоятельств, сопровождающих его продвижение к вершинам власти.

Обстоятельства эти, прямо скажем, печальны. Одинокая фигура балансирует над пропастью; под нею нет никакой опоры. Ни реальной политической силы, которая сохранит верность в случае, если удача вдруг отвернется; ни финансовой базы; ни надежного (пускай неизбежно коррумпированного) окружения. Не публичный политик, а какой-то солдат политической удачи, единственный расчет которого на собственные силы, на ясный и ледяной ум, на везение, на счастливую звезду, которая до сих пор не подводила, может статься, не подведет и в будущем».[62]

Другие увидели в столь откровенном признании любви народа к В. Путину, как ностальгию по «сильной руке», как спонтанное пробуждение культа личности после многих лет разочарований в лидерах, не имеющих харизмы И. В. Сталина.

Писатель Михаил Чулаки возвышение В. Путина сравнивал со сказкой, в которую поверил народ: «И как это мы не заметили, что на наших глазах разыгралась грандиозная история Золушки — да к тому же в мужском варианте, что случается несравненно реже. В чем прелесть и сказочность сюжета: власть досталась не одному из тех многих, кто годами рвался к ней, а тому, кто вчера и вообразить себя не пытался в роли президента. Столь волшебный поворот истории не мог не заворожить страну, когда появился наш герой, выбрать кого-нибудь из потрепанных властью политиков значило нарушить намечавшуюся сказку».[63]

Итак, «народный кумир» В. Путина, «заступник», «принц на белом коне» — кому что больше нравится, но в совокупности это давало горючий материал для разжигания культа личности нового национального героя, пришедшего на смену деспоту и самодуру макиавеллистского типа — «царю Борису».

В то же время, как в западной, так и в российской печати, многократно встречались упреки в «кагэбэшных корнях» В. Путина, утверждения о том, что В. Путин — закоренелый чекист и призван установить в России, ни много, ни мало, как чекистскую диктатуру, а в конечном итоге восстановить СССР. Популярная байка о том, что на всех ключевых постах в исполнительной власти с приходом В. Путина расставлены бывшие чекисты, не выдерживает серьезной критики. «И дело не только и не столько в том, что ни одна из по-настоящему влиятельных кремлевских фигур — от Дмитрия Медведева и Алексея Кудрина до Игоря Сечина — не имеют ничего общего с КГБ СССР, — пишет политолог Станислав Белковский. — Если понимать под чекизмом не запись в анкете, а некую неосоветскую имперскую идеологию, то именно ей-то сегодняшний Кремль абсолютно чужд… Классический чекист всегда мечтал о великой Империи от южных гор до северных морей и гордился тем, что именно он оберегает это невиданное в истории Нечто (правда, события августа 1991 года показали, что не так уж страшен был КГБ, как он сам про себя думал, но речь сейчас не об этом). А современный кремлевский чиновник думает только о том, сколько накапало на его персональных пенсионных счетах всемирного значения в банках первой категории сложности. Ну, еще, конечно, — о яхтах, «Мерседесах», разновидностях горных лыж и о том, стоит ли купить 16-летней любовнице домик в Барвихе, чтоб далеко не ездить, или пока что рановато. Нет, совсем не кагэбэшное мышление получается».[64]

Надо заметить, что над созданием образа В. Путина как национального лидера России немало поработали политтехнологи с использованием разного рода манипуляций общественным сознанием. Еще перед выборами 26 марта 2000 года многие газеты писали об умелой работе спичрайтеров и имиджмейкеров, которые создали образ сильного лидера, «молодого и энергичного руководителя, скромного, но не лезущего в карман за словом решительного человека». «Путина придумали политтехнологи», «Путин — это политический миф, созданный специалистами по пиаркампаниям» — таково было заключение многих из его оппонентов.

Слов нет, славно потрудились политтехнологи Путина, создавая образ всенародного любимца происхождением из простых народных глубин, о чем он не однажды напоминал завороженным слушателям: «Я помню, как у меня папа на пенсию уходил. Он самый был простой человек, работал мастером на заводе всю жизнь». «К таким условиям работы, как в Кремле, я, конечно, не привык. У нас в Питере такое только в Эрмитаже можно увидеть. Здесь своеобразная обстановка, такая дворцовая, я никогда к этому не стремился».

По замыслу политтехнологов, эдакая «природная скромность» должна отделять его от так называемой, «элиты», выдвинувшей Путина в президенты, от «семьи» и олигархов, купающихся в немыслимой роскоши. Все делалось для того, чтобы избиратели после таких откровений президента не доверяли публикациям о строительстве Путиным в бытность замом Собчака элитного коттеджа в заповедном месте, об изготовлении для Путина личной яхты по образцу царского «Штандарта», о зарубежной земельной собственности Путина в Испании, о реконструкции под президентскую резиденцию великокняжеского дворца в Стрельне, о 40 миллиардах долларов США на счетах в швейцарских и немецких банках, делающих его самым богатым человеком не только в России, но и в самой Европе, — о чем Путин предпочитает молчать или отвечать на назойливые вопросы вездесущих журналистов, как в известном анекдоте, «уклончиво».

Так, в своей последней, в качестве президента, пресс-конференции он раздраженно разразился всем запомнившейся тирадой на вопрос журналиста «Ассошэйтед пресс»: «Некоторые газеты писали о том, что вы самый богатый человек в Европе. Если это правда, каковы источники Вашего богатства?»

В. Путин: «Это правда. Я самый богатый человек не только в Европе, но и в мире: я собираю эмоции, я богат тем, что народ России доверил мне руководство такой великой страной, как Россия, — считаю, что это самое большое мое богатство. Что касается различных слухов по поводу денежного состояния, я смотрел некоторые бумажки на этот счет, просто болтовня, которую нечего обсуждать, просто чушь. Все выковыряли из носа и размазали по своим бумажкам. Вот так я к этому и отношусь».

Доверчивый зритель и слушатель охотно «клевал» на наживку имиджмейкеров и потому время от времени возникали навязчивые разговоры о том, что Путин до времени вынужден скрывать свою истинно патриотическую позицию, что у него-де связаны руки обязательствами, но придет час, и мы еще увидим настоящего Путина — бесстрашного чекиста, героя разведки, вышедшего из самых народных глубин защитника Отечества.

Два президентских срока надеялись увидеть, да так ничего и не увидели. «Мы смотрели в пустой стакан и уверяли себя, что он наполнен чем-то хорошим, всем нам полезным и необходимым. Но стакан пуст, хотя многим и сегодня очень не хочется верить в очередную пустоту. Это политтехнологи, как всем известные трудолюбивые портняжки голого короля, усиленно питали наши иллюзии, напрасные надежды, ничем не обоснованную веру в волевого, сильного, жесткого, умного и решительного Путина».[65]