2.1. Как Путин завоевал доверие Бориса Ельцина
2.1. Как Путин завоевал доверие Бориса Ельцина
Итак, после поражения А. Собчака на выборах в Санкт-Петербурге, когда над Путиным стали сгущаться тучи в связи с расследованием криминальной деятельности КВС, встал вопрос о срочном переводе его в Москву, желательно с повышением. Здесь ему неоценимую услугу оказал Анатолий Чубайс, возглавивший весной 1996 года Администрацию президента Ельцина. Чубайс добился перевода Путина в Москву на должность заместителя управляющего делами президента России. Таким образом, для Санкт-Петербургских следователей и депутатов, расследовавших коррупцию в городе, Путин стал недосягаем.
Новая должность сулила крупномасштабную работу. Будучи заместителем руководителя Управления делами президента с июля 1996 г. Путин надзирал за недвижимостью, находящейся на балансе Управления и оценивающуюся примерно в 600 млрд. долларов. После распада Советского Союза указом Ельцина зарубежная собственность России также перешла в распоряжение этого ведомства, а состояла она из 715 объектов недвижимости в 78 странах мира площадью свыше 550 тысяч квадратных метров.
Вслед за Путиным в Управлении делами оказался его старый знакомый по Дрездену офицер КГБ Сергей Чемезов. Вот что он сам рассказывал об этом периоде: «На должность руководителя Управления внешнеэкономических связей меня рекомендовал Владимир Владимирович. Я занимался тем, что пытался упорядочить использование российской загрансобственности, возвращал государству некогда ему принадлежавшее, но утраченное в результате бездарного хозяйствования. Порой вскрывались такие факты, что впору было за голову хвататься».[42]
Часть российской загрансобственности находилась на территории бывших советских республик и стран «социалистического содружества», в Восточной Европе. Так, при выводе трехмиллионной армии, входящей в состав группы советских войск в Восточной Германии, а также полуторамиллионной Западной группы войск, размещавшейся на территории Польши, Чехословакии и Венгрии (без учета членов семей военнослужащих), на территориях покидаемых стран оставалось значительное число объектов различного назначения: детские сады, школы, культурные центры, здания, в которых размещались Общества дружбы, а также представительства различных внешнеторговых ведомств, корреспондентские пункты и прочее. Определенная часть советской зарубежной собственности передавалась восточноевропейским странам. Для людей предприимчивых это открывало самые широкие возможности, так как объекты по договоренности могли перепродаваться за согласованные сторонами суммы и даже бесплатно. При такой системе на бумаге объекты передавались за одни суммы, а продавались за другие. Разумеется, разница оседала в карманах заинтересованных лиц, ответственных за проведение сделок, причем речь шла о многомиллионных суммах.
О размахе коррупции в высших эшелонах российской власти интересны свидетельства бывшего советского гражданина, живущего в Швейцарии, консультанта крупного швейцарского банка Филиппа Туровера:
«Володя Путин — это особая и длинная история, — рассказывал Туровер. — Мне доводилось с ним сталкиваться… За восемь месяцев своей работы в Управлении делами президента в 1996–1997 гг. Путин отвечал за советскую собственность за рубежом. Объясню. Кроме долгов бывшего Советского Союза Россия получила многомиллиардную собственность за рубежом, в том числе и принадлежащую КПСС. В 1995–1996 гг. на нее претендовали различные организации — МИД, Минморфлот и многие другие. Но в конце 1996 г. Ельцин издал указ о том, что вся собственность СССР и КПСС за рубежом переходит совсем не Министерству государственного имущества, а почему-то в Управление делами президента. И вот тут на нее и наложил лапу господин Путин. Естественно, по команде сверху.
Когда он приступил к так называемой классификации собственности бывшего СССР и КПСС в 1997 г., тут же были созданы всевозможные подставные фирмы АО и ООО. На эти структуры и оформлялась большая часть самой дорогой недвижимости и другие зарубежные активы. Таким образом, до государства зарубежная собственность дошла в весьма общипанном виде. И ощипал ее нынешний премьер».[43]
Как видим, опыт работы в Санкт-Петербурге пришелся, как нельзя кстати.
Руководил Управлением делами президента Павел Бородин. До 1993 г. он был председателем Якутского городского совета. На этом посту сумел понравиться Борису Ельцину, посетившему в декабре 1990 г. Якутию. Запомнился Ельцину теплый прием в выстуженной зимней Якутии — яранги для высокого гостя, установленные на поле аэропорта, роскошный меховой национальный костюм, врученный ему прямо у трапа самолета, обильные угощения.
1 апреля 1993 г. Бородин вступил в должность исполняющего обязанности начальника Главного социально-производственного управления администрации президента России. В ноябре 1993 г. он возглавил вновь созданное подразделение — Управление делами президента России. В 1996 г. у него появился, как уже говорилось, новый заместитель — Владимир Путин, приведший с собой проверенного в делах Сергея Чемезова. 23 августа 1996 г. Управление делами президента подписало контракт со швейцарской фирмой «Мерката» о реконструкции Большого Кремлевского дворца. Выгодный контракт швейцарская фирма получила без конкурса. Вскоре эта же фирма выиграла тендер на реконструкцию здания Счетной палаты. Общая стоимость контрактов составила примерно 492 млн. долларов. Как впоследствии было установлено швейцарскими следователями, за содействие в получении контракта «Мерката» выплатила 62 млн. долларов комиссионных, из которых 41 %, равный 25 607 978 долларам, был переведен на счета швейцарских банков, принадлежащие Бородину и его родственникам.
Однако отношения Бородина и Путина не сложились. Не исключено, что представитель старой школы чиновников видел в молодом, энергичном и агрессивном Путине угрозу своему месту (и справедливо).
В Управлении делами президента Путин прежде всего занялся решением квартирных вопросов в Москве для себя и своих соратников, перевозимых им из Санкт-Петербурга (квартира в Москве это очень важный момент в карьерном росте и финансовом благополучии чиновника). В Управлении делами Путин курировал внешнеэкономические связи и всю договорно-правовую деятельность Управления. В его ведении было создание компаний, призванных управлять собственностью Кремля за рубежом.
В Управлении догадывались о лояльности Путина другим людям и структурам, и о намерении Путина сменить Бородина. Ошибки Собчака Бородин повторять не собирался. Путина не пустили даже в основной офис Управления в Никитском переулке. Кабинет Путина находился на Варварке. Правда, на три дня Путин все-таки оказался в кресле Бородина. Ельцин, по совету дочери, взял да и уволил Бородина. Но через три дня Ельцина уговорили Бородина восстановить. Увольнение этого никто, кроме Бородина, не заметил. Но Бородин о нем помнил и вскоре после восстановления в должности попросил Путина от него забрать. Мстительный Путин Бородину тоже отплатил: как только Путин стал исполнять обязанности президента, он снял Бородина с должности и назначил его секретарем Российско-Белорусского союза — главой бессмысленной структуры.
Как принято в российской бюрократической машине, Путина перевели с повышением. В марте 1997 г. Чубайс стал первым заместителем премьер-министра (место руководителя Администрации президента занял будущий зять Ельцина Валентин Юмашев). Поддерживающие Путина Чубайс и Юмашев быстро сумели провести через президента новое назначение Путина. 25 марта 1997 г. Путин стал заместителем руководителя администрации президента и начальником Главного контрольного управления (ГКУ). На этом посту он сменил другого представителя петербургской команды — Чубайса, бывшего заместителя Собчака и старого знакомого Путина — Алексея Кудрина, назначенного заместителем министра финансов. Собственно, именно Кудрин рекомендовал назначить вместо себя Путина, и так как Путина поддерживали еще и Чубайс с Юмашевым, назначение на высокую должность прошло без осложнений. В числе причин, по которым Юмашев одобрил кандидатуру Путина, называют преданность, продемонстрированную Путиным по отношению к своему бывшему начальнику — Собчаку, и отсутствие у Путина излишней политизированности.
Из тесного офиса на Варварке Путин перебрался на Старую Площадь, в роскошный кабинет, который некогда принадлежал председателю Комитета партийного контроля при ЦК КПСС, члену Политбюро ЦК Арвиду Пельше. Рассказывая о планах на новой должности, Путин сообщил о планируемых им проверках различных государственных структур, естественных монополий, вооруженных сил и военно-промышленного комплекса. Он рассчитывал выявить в этих структурах злоупотребления и, таким образом, улучшить ситуацию с государственным бюджетом. Путин подчеркнул, что деятельность ГКУ носит консультативный характер и сведения о выявленных правонарушениях будут передаваться в Генеральную прокуратуру, а сами проверки должны будут осуществляться в сотрудничестве с Генпрокуратурой и другими правоохранительными органами. Основным направлением работы ГКУ под руководством Путина была борьба с нецелевым использованием бюджетных средств в регионах страны и в федеральном центре. Первым документом, подписанным Путиным на посту руководителя ГКУ, было распоряжение о начале проверки именно в этой области.
На новой должности Путин активно собирает информацию о 89 субъектах Российской Федерации, прежде всего о губернаторах. Может быть именно эти компрометирующие губернаторов материалы стали золотым ключиком к их сердцам: удивительно, что за год работы в ГКУ Путин ни с кем из губернаторов не разругался, но со всеми нашел общий язык.
В мае 1998 г. в администрации Ельцина прошли крупные кадровые перестановки. 25 мая Путин был назначен заместителем руководителя администрации, ответственным за региональную политику. В отличие от своей предшественницы — старой соратницы Ельцина Виктории Митиной, — Путин получил должность первого заместителя главы администрации. Однако он недолго совмещал обе должности. 1 июня на посту руководителя ГКУ его сменил генерал-лейтенант госбезопасности Николай Патрушев, также выходец из Санкт-Петербурга, которого в Москву перетащил Путин. Он же рекомендовал назначить Патрушева своим преемником.
Отставку Митиной и назначение на ее место Путина связывали с желанием администрации установить жесткий контроль над региональным руководством (в частности, в свете подготовки к выборам 2000 г.), — Митина, по мнению наблюдателей, с этой задачей не справлялась. Ожидалось, что работа Путина, который, будучи директором ГКУ, установил контакты с руководителями регионов и освоил рычаги влияния на них, будет более эффективной. 4 июня, в ходе своей первой пресс-конференции в новой должности, Путин сообщил, что руководство страны будет уделять больше внимания региональной политике, контроль за выполнением президентских поручений, распоряжений и указов на местах усилится, однако не следует ожидать «закручивания гаек». Путин также рассказал о результатах своей деятельности на посту главы ГКУ — выявленных злоупотреблениях (в частности, в виде нецелевого использования бюджетных средств) и возбужденных уголовных делах. Так, Путин указал на нарушения, обнаруженные в финансовой деятельности компании «Росвооружение», и продолжающуюся проверку этой организации.
Проверка была вызвана, прежде всего, тем, что во главе этой организации стоял человек, поставленный Коржаковым, — Евгений Ананьев. Путин же задумал поставить руководителем этого третьего после нефти и газа лакомого куска российской экономики своего знакомого, офицера действующего резерва ФСБ. Эту шахматную партию Путин выиграл с блеском. Он добился увольнения Ананьева, реконструировал Росвооружение и поставил во главе новой организации своего сослуживца по разведке Андрея Бельянинова (первым заместителем Бельянинова стал Чемезов).
15 июля 1998 г. Путин был назначен вместо Сергея Шахрая главой Комиссии при президенте России по подготовке договоров о разграничении полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации. С тех пор ни один такой договор подписан не был.
Главное контрольное управление было влиятельным органом власти, и В. Путин совмещал этот пост с должностью заместителя руководителя администрации по региональной работе и члена комиссии Совета безопасности РФ по экономической безопасности.
Летом 1997 года В. Путин впервые лично познакомился с Б. Ельциным, поскольку по занимаемой должности он был обязан время от времени докладывать президенту. Б. Ельцин об этих встречах вспоминает в своих мемуарах: «Иногда Путин оставался в администрации за старшего. И тогда встречаться нам приходилось чаще. Путинские доклады были образцом ясности. Он старательно не хотел «общаться», как другие замы, то есть излагать свои концепции, воззрения на мир и на Россию; казалось, специально убирал из наших контактов какой бы то ни было личный элемент. Но именно поэтому мне и хотелось с ним поговорить! Поразила меня и молниеносная реакция Путина. Порой мои вопросы, даже самые незамысловатые, заставляли людей краснеть и мучительно подыскивать слова. Путин отвечал настолько спокойно и естественно, что было ощущение, будто этот молодой, по моим меркам, человек готов абсолютно ко всему в жизни, причем ответит на любой вызов ясно и четко. Вначале меня это даже настораживало, но потом я понял — такой характер».[44]
Пользуясь все возрастающим доверием президента, В. Путин нашел подходящий момент, чтобы реабилитировать себя за самовольные действия, способствовавшие побегу А. Собчака за границу в самый неблагоприятный для него момент, когда, с одной стороны, он лежал в госпитале с обширным инфарктом, а, с другой стороны, Генеральный прокурор РФ Юрий Скуратов по «делу» Собчака направил с санкции самого Б. Ельцина в Санкт-Петербург специальную следственную бригаду во главе с генералом Леонидом Прошкиным, заместителем начальника следственного управления. Многие «демократы», в частности, А. Чубайс, Б. Немцов и В. Юмашев обращались в начале ноября 1997 года к Б. Ельцину с просьбой о защите А. Собчака от уголовного преследования. В. Путин не стал обращаться к президенту, а 3 или 4 ноября тайно приехал в Санкт-Петербург и, пользуясь своими связями в Ленинградском Управлении ФСБ, организовал фактически похищение А. Собчака из клиники профессора Юрия Шевченко — главного кардиохирурга Санкт-Петербурга, будущего Министра здравоохранения РФ. «Тяжелобольного А. Собчака вынесли на носилках во внутренний двор клиники, поместили в машину «скорой помощи» и выехали в аэропорт Пулково, где его ждал финский самолет, специально оборудованный для перевозки таких больных. Аренда этого самолета у частной финской медицинской компании обошлась анонимному нанимателю в 30 тысяч долларов».[45]
Похищение А. Собчака из тщательно охраняемой клиники было осуществлено 7 ноября, поэтому отсутствие Собчака было обнаружено только 10 ноября. Это стало сенсацией, некоторые сравнивали побег Собчака из ельцинской России с побегом дочери И. Сталина Светланы Аллилуевой из брежневского СССР в 1967 году.
Для последующей репутации операция «похищение» имела для В. Путина чрезвычайно важное значение. С одной стороны, он раз и навсегда реабилитировал себя за фактическое предательство А. Собчака в июле 1996 года, о чем уже сказано выше, и в глазах «демократов» остался верным «собчаковцем». С другой стороны, он очень тонко рассчитал момент, когда можно было признаться своему новому покровителю о мотивах его личного участия в организации побега А. Собчака.
Летом 1998 года в условиях все более обострявшегося политического и социального кризиса Б. Ельцин решил заменить руководство ФСБ, освободив от должности директора ФСБ генерала армии Николая Дмитриевича Ковалева, профессионального чекиста, работавшего здесь с 1974 года. Президента, очевидно, не устраивал как авторитет Ковалева у оперативных работников ФСБ, так и независимость его суждений по ключевым вопросам безопасности страны.
«Я задумался, — пишет он, — кого ставить вместо Ковалева? Ответ пришел мгновенно: Путина! Во-первых, он немало лет проработал в органах. Во-вторых, прошел огромную управленческую школу. Но главное, чем дольше я его знал, тем больше убеждался: в этом человеке сочетаются огромная приверженность демократии, рыночным реформам и твердый государственный патриотизм»[46]. Назначение состоялось указом президента от 25 июля 1998 года.
Назначив В. Путина директором ФСБ, Б. Ельцин предложил ему вернуться на военную службу и получить генеральское звание. Однако В. Путин от этого предложения (получение генеральского звания) решительно отказался. «А зачем? — неожиданно ответил В. Путин. — Я уволился из органов 20 августа 1991 года. Я гражданский человек. Важно, чтобы силовое ведомство возглавил именно гражданский. Если позволите, останусь полковником запаса».[47]
Деятельность Путина в качестве директора ФСБ, подчинявшегося непосредственно президенту, отчасти координировалась премьер-министром. Премьер-министром в тот момент был Сергей Кириенко. Он представил нового руководителя аппарату ФСБ, охарактеризовав Путина как человека, имеющего опыт работы в спецслужбах и борьбы с экономической преступностью.
Путин в своем выступлении заметил, что возвращается в ФСБ как «в свой родной дом» и настроен на большую конструктивную работу. Тем не менее, в книге «От первого лица» он вспоминал, что воспринял новое назначение без энтузиазма. Другой вопрос — насколько он тут откровенен.
Без энтузиазма отнеслись к назначению Путина и многие кадровые сотрудники ФСБ. Вскоре после назначения Путина правительство Кириенко, самое молодое за всю историю, считавшееся прозападным и реформистки настроенным, было отправлено в отставку. Сменивший Кириенко Примаков, бывший первый заместитель председателя КГБ и директор Службы внешней разведки, был очевидным противником и Ельцина и всего его окружения. Для генералитета ФСБ приход Примакова на пост премьер-министра означал если не свершившийся переворот, то, по крайней мере, его начало. Доставшийся в наследство от ушедшей эпохи Кириенко Путин всерьез не воспринимался. К тому же Путин был всего лишь полковник. В военной организации, где к чинам относились серьезно, без улыбки нельзя было упоминать воинский ранг Путина.
Направление прошлой деятельности Путина в КГБ также было причиной для насмешек. Путин работал в ГДР, куда посылали троечников от разведки. Первый эшелон сотрудников направлялся, конечно же, в капиталистические страны, прежде всего в США и Западную Европу. Если бы к Путину как к специалисту в КГБ относились серьезно, он работал бы в Западной Германии, а не в Восточной.
Следует отдать должное Путину: он показал старшему офицерскому составу ФСБ, кто в доме хозяин, причем сделал это достаточно иезуитским способом. Он вывел за штат, т. е. уволил, примерно две тысячи офицеров ФСБ, включая всех сотрудников двух экономических отделов и руководителей-генералов из Коллегии ФСБ. На освободившиеся вакансии в Коллегии он назначил выходцев из Санкт-Петербурга, бывших сослуживцев по КГБ, генералов Виктора Черкесова, Сергея Иванова и Александра Григорьева. В октябре 1998 г. своим заместителем в ФСБ он сделал Патрушева. В Москву были также переведены коллеги Путина по ленинградскому КГБ Владимир Проничев (ставший начальником Департамента по борьбе с терроризмом) и Виктор Иванов (начальник департамента Собственной безопасности ФСБ — внутренняя контрразведка). Личным помощником и доверенным лицом Путина в ФСБ стал капитан Игорь Сечин, меньше чем за полгода дослужившийся до подполковника.
Премьер Е. Примаков этими назначениями был явно раздосадован, но Б. Ельцин их утвердил, поскольку работой Путина был очень доволен.
Что же касается непосредственной работы Путина на посту руководителя органов госбезопасности, то ее следует признать проваленной. В период директорства Путина в ФСБ в России было совершено свыше 40 крупных преступлений, в том числе такие, как убийство в Санкт-Петербурге Галины Старовойтовой (28 ноября 1998 г.); похищение в Грозном полномочного представителя МВД России генерала Геннадия Шпигуна (5 марта 1999 г.); взрыв на рынке во Владикавказе, более 60 человек убиты, свыше 100 ранено (19 марта 1999 г.); дважды совершались покушения на муфтия Чечни Ахмад-Хаджи Кадырова (26 октября 1998 г. и конец мая 1999 г.). Эти и многие, так называемые, «резонансные» преступления, не раскрыты по сегодняшний день.
Лишь одну операцию Путин провел успешно: по снятию со своего поста генерального прокурора России Юрия Скуратова. Почему коррумпированный генеральный прокурор России решил бороться с коррупцией в Управлении делами президента и самим Ельциным, сказать трудно. Скорее всего, он действовал под давлением Евгения Примакова, являвшегося тогда премьер-министром, крайне негативно относившимся к Ельцину, и к его окружению, часто называемому «семьей», в том числе и к управделами президента Павлу Бородину. Уж в чем точно нельзя было заподозрить ни Скуратова, ни всех следующих генпрокуроров России, это в искреннем желании бороться с коррупцией в верхних эшелонах власти, что, в общем-то, генпрокуроры обязаны делать по должности.
8 октября 1998 г. Скуратов возбудил уголовное дело по фактам коррупции в Управлении делами президента. Совместно со швейцарскими коллегами российские следователи выявили ряд злоупотреблений при подписании и осуществлении контрактов по реставрации Кремля и обновлении салона самолета президента, в том числе счета с многомиллионными вкладами на имя Павла Бородина, его дочери и зятя. Расследования Скуратова буквально пошатнули трон Ельцина. Все чаще и чаще в Думе звучало слово «импичмент».
Однако спустя шесть месяцев после начала расследования было возбуждено уголовное дело в отношении самого Скуратова, который обвинялся в поступках, несовместимых с его должностью и званием. Дело в том, что в распоряжении ФСБ в марте 1999 г. оказались видеозаписи, на которых «человек похожий на Скуратова» в абсолютно голом виде занимался любовью с двумя столь же голыми «девушками по вызову». В ночь с 1 на 2 апреля 1999 г. заместитель прокурора города Москвы возбудил в отношении Скуратова уголовное дело. Поспешность в возбуждении уголовного дела объяснялась просто — швейцарские следователи быстро продвигались в расследовании незаконной деятельности швейцарских фирм, осуществлявших работы по выполнению контрактов с Кремлем, и необходимо было как можно быстрее прекратить расследование. Сделать это можно было лишь сменив генерального прокурора, отставку которого по закону должна была утвердить верхняя палата российского парламента — Совет Федерации. Процедура была сложная и долгая.
В отличие от российских коллег швейцарские следователи довели расследование до конца. Итогом его явился получивший широкий международный резонанс арест в США Павла Бородина, прибывшего туда на процедуру инаугурации президента Джорджа Буша, с последующей его экстрадицией в Швейцарию. В ходе следствия и судебного разбирательства была вскрыта коррупционная схема, используемая Бородиным и его швейцарскими подельниками. Бородин по решению швейцарского суда был оштрафован на примерно 375 тысяч долларов, но вины своей не признал и от уплаты наложенного штрафа отказался. Отказалась вносить штраф за Бородина и Россия. Деньги являвшиеся залогом для освобождения Бородина из швейцарской тюрьмы, были внесены одним из его швейцарских партнеров. В конце концов, дело закончилось фарсом.
В операции по дискредитации и снятию Скуратова главная роль была отведена Путину. Именно его агенты сняли и оплатили квартиру, в которую приехал Скуратов для встречи с девушками. Именно его агенты произвели запись развлечений генерального прокурора. Именно в распоряжении Путина оказалась пленка, на которой «человек, похожий на генерального прокурора», как писала, в соответствии с законом российская пресса, не имевшая права утверждать, что на пленках запечатлен именно Скуратов, находился в компании двух проституток. И именно Путин публично озвучил требование президента Ельцина к Скуратову добровольно уйти в отставку во избежание скандала.
После отказа Скуратова покинуть свой пост, запись сексуальных развлечений «человека, похожего на генпрокурора» была продемонстрирована по государственному телеканалу РТР. Видеозапись руководителю РТР Михаилу Швыдкову предоставил лично «человек, похожий на директора ФСБ» Путина. Несколько позже пленка была также продемонстрирована по каналу ОРТ, в программе Сергея Доренко.
7 апреля 1999 г. директор ФСБ Путин сообщил в своем выступлении на телевидении, что предварительная оценка экспертов ФСБ и МВД, признала видеозапись сексуальных развлечений генпрокурора подлинной, и вновь высказался за добровольную отставку Скуратова. Он также заявил, что «мероприятие», зафиксированное на видеопленке, оплачивалось «лицами, проходившими по уголовным делам», расследуемым генпрокуратурой, и потребовал «объединить» материалы двух уголовных дел: дела по ст. 285 УК РФ («злоупотребление служебным положением») против Скуратова и дела по ст. 137 («вмешательство в частную жизнь») — против лиц, незаконно следивших за генпрокурором. В конечном итоге, лица, сделавшие скандальную видеозапись, оказались официально неизвестными. А идентичность Скуратова и «человека, похожего на генерального прокурора», не была установлена юридически. Тем не менее, Скуратов вынужден был уйти в отставку. Его сменил Владимир Устинов.
Все эти события сыграли свою роль, когда Б. Ельцин задумал в очередной раз сменить председателя правительства России, т. е. произвести очередную «рокировочку». В своей книге Б. Ельцин пишет: «Путин не торопился в большую политику. Но чувствовал опасность более чутко и остро, чем другие, всегда предупреждал меня о ней…
Понимая необходимость отставки Примакова, я постоянно и мучительно размышлял: кто меня поддержит? Кто реально стоит у меня за спиной? И в какой-то момент понял — ПУТИН».[48]
Ельцин упорно готовил продвижение В. Путина на высшие посты в государстве. 29 марта 1999 года Путин был назначен по совместительству секретарем Совета безопасности Российской Федерации; 19 мая 1999 г. Б. Ельцин подписывает указ о снятии Примакова, находившегося в зените своей власти и популярности, с поста премьер-министра России и назначении на эту должность Сергея Степашина, а уже в июне 1999 г. ставится вопрос о возможной отставке Степашина, и Путина рассматривают как возможного его преемника.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.