Север и юг

Север и юг

Италия разделена на Северную и Южную. Север богат, Юг нищ. Причина нищеты — мафия. Она убивает экономику, как гербицид — траву. Вдоль 80 километрового шоссе Палермо-Траппани до сих пор ни одной автозаправки: не могут договориться, кому платить. Четверть века не могут докончить шоссе от Неаполя до Реджио ди Калабрия: воруют-с. Это тем более примечательно, что возле Реджио ди Калабрия находится крупнейший контейнерный порт в Средиземноморье.

В свое время великая Джейн Гудолл жила вместе со стадом шимпанзе в танзанийском национальном парке Gombe Stream . Шимпанзе не самые кроткие животные, но особого смертоубийства Гудолл не наблюдала. Через восемь лет смертоубийство началось. Причиной была халява — сотрудники парка, чтобы ближе наблюдать шимпанзе, начали давать им еду.

Южная Италия — тот же танзанийский парк (или российский Кавказ). Север содержит Юг, и эти халявные деньги и создали мафию, как деньги ООН создали ХАМАС. Сегодняшняя сицилийская мафия родилась не в XIX в. Она родилась в 60-х, когда правительство стало выделять огромные деньги на развитие местной инфраструктуры, и началось то, что в истории называется «разграблением Палермо» — то есть реконструкцией Палермо мафией на бюджетные деньги.

Чтобы развить Юг, правительство предлагало компаниям любые льготы. В результате, когда в 60 х «Фиат» собирался построить завод в Калабрии, он услышал практически прямым текстом: «Мы не заинтересованы в том, чтобы вы дали людям работу. Мы заинтересованы в том, чтобы они зависели от нас».

Это не значит, что мафия не помогает бедным. Наоборот — всегда и везде, от сицилийских донов до Пабло Эскобара в Медельине, мафия помогает — охотно. И зорко смотрит, чтобы никто не мог помочь кроме нее. И чтобы человек не мог заработать на жизнь сам.

И знаете, какая удивительная вещь? Вы не найдете человека, который будет благодарен ну, скажем, компании «Фиат» за построенный для рабочих дом. Ха, куда там! «Эти сволочи построили для нас дом, но! Они ведь, гады, заставили нас для этого работать». А вот какому-нибудь дону готовы ручку целовать и за меньшее; так банан, выделенный подчиненному вожаком стаи, неизменно вызывает прилив любви к вожаку.

Регионы, контролируемые мафией, безопасны — но для своих. Если лавочник платит мафии, он может не страховать лавку — ее не ограбят. А как же случайный напившийся подросток? — спросите вы. А их нет. А случится? Найдут и зарежут. Там, где есть организованная преступность, неконтролируемой преступности нет. И это не очень хорошо говорит о современном государстве. Как так? Огромное государство не знает, кто ограбил лавку, а мафия — всегда знает?