Ставка на лузеров

Ставка на лузеров

Как могли заметить читатели первых двух частей этого повествования, те, кто проводил грузинские реформы, и те, кто им мешал, несколько отличались уровнем интеллекта.

Согласитесь, супермаркет госуслуг, где машину можно зарегистрировать за 15 мин, это один уровень интеллекта. А хранить в однокомнатной квартире за 150 дол. 10 кг гексогена, по 15 дол/кг, — это другой уровень интеллекта.

В этом смысле злая воля Кремля играла двоякую роль. С одной стороны, Кремль раз за разом наносил страшные удары по самому уязвимому месту Грузии — торговому балансу и инвестициям. С другой стороны, ничто так, как Кремль, не мобилизировало реформаторов и не маргинализировало оппозицию. Если вы помните, стимулом в Риме называлась острая палка, которой кололи быка. Так вот, Кремль — такой же стимул для Грузии, как арабы — для Израиля.

Попытки Кремля убрать Саакашвили «конституционным путем» породили целую череду политических аферистов, разводящих российские власти на очередную порцию денег под окончательное решение грузинского вопроса.

Еще в 2006 году мелькнул и закатился Гиоргадзе с его шутовской партией; в 2008-м питерский бизнесмен Александр Эбралидзе вдруг заявил о своем намерении баллотироваться в президенты Грузии; среди жаждущих бороться с кровавой тиранией отметился даже Леван Пирвели, проживающий в Австрии и составивший себе состояние торговлей электричеством тогда, когда в Тбилиси не было света. А в 2009-м Путин пришел на день рождения Примакова и заявил, что вопрос воссоединения территориальной целостности Грузии вполне разрешим, если этим займется Евгений Максимович.

Грузинский политик, столующийся в Кремле, имеет в Грузии не больше шансов, чем в Израиле — оппозиционер, получающий деньги от ХАМАС. Это было понятно даже оппозиции, и поэтому она в Москву не спешила. Но рано или поздно эти два тренда — стремительная маргинализация оппозиции и привычка Москвы ставить на явных мошенников — должны были пересечься, и после провала митингов 2009 года грузинская оппозиция потянулась в Кремль. При этом нельзя было сказать, что эти люди ехали в Кремль, а потом теряли рейтинг. Они сначала теряли рейтинг, а потом ехали в Кремль.