Уши русской мафии (сенатор В. Б. Рушайло, бывший министр внутренних дел)

Уши русской мафии

(сенатор В. Б. Рушайло, бывший министр внутренних дел)

За двадцать лет Владимир Борисович Рушайло прошел путь от рядового опера до министра внутренних дел и затем секретаря Совета Безопасности РФ, пережив лишь одно досадное падение. Это когда в 1996 году его отстранили от руководства московским РУОПом. Понятно, что дорога к креслу главного милиционера страны не была усыпана розами. Что же конкретно предопределило его карьерный взлет?

Шаболовский общак

Рушайло был одним из пионеров борьбы с организованной преступностью. В конце 80-х, после многочисленных публикаций в прессе о ворах в законе и их похождениях при МУРе, решено было создать соответствующий отдел. Возглавил новую структуру Гафар Хусаинов, а Рушайло стал его замом. Вскоре опера отпраздновали первую крупную победу: в ходе мощнейшей всесоюзной операции была накрыта банда фальшивомонетчиков под предводительством известного авторитета Муромцева.

Через три года плодотворной работы муровский отдел преобразовали в Региональное управление по организованной преступности (РУОП), и Рушайло встал у его руля. Советский Союз к этому времени приказал долго жить, надвигались вслед за диким кооперативным движением рыночные разборки, накрывшие страну кровавой волной заказных убийств и бандитских «стрелок».

И руоповские «маски-шоу» стали одной из примет той лихой эпохи накопления первоначального капитала, такой же, как малиновые пиджаки, бритые затылки, голда и контрольные выстрелы в голову из пистолетов «TT». Московскому РУОПу определили место на Шаболовке, в здании бывшего Октябрьского райкома КПСС. Неуклюжая аббревиатура прижилась быстро.

Рушайло выбрал самую верную тактику. Если МУР по старинке старался не афишировать свои успехи, то Владимир Борисович, наоборот, принялся активно дружить с прессой. Заложники освобождались пачками, воровские сходки разгонялись десятками, и все эти подвиги в выгодном свете обнародовались в СМИ.

Чтобы придать большую убедительность своим спецмероприятиям, Рушайло пролоббировал в МВД организацию при РУОП группы силовой поддержки, которую окрестили Специальным отрядом быстрого реагирования (СОБР). После этого чуть ли не каждая операция «птенцов» Рушайло стала показательной прежде всего для журналистов, а захваты различных негодяев разрешено было проводить крайне жестко. В милицейскую моду прочно вошли пятнистый камуфляж и черные маски.

Но, несмотря на пиаровские усилия Владимира Борисовича, поголовье бандитов на постсоветском пространстве не уменьшалось. Большинство «чисто конкретных» ребят после задержания и формальной отсидки в милицейских обезьянниках преспокойно продолжали «крышевать» на свободе. Не обладая прежде всего доказательной базой, следователи вынуждены были отпускать «крутых» на волю. Тогда руоповцы взяли на вооружение жегловские методы и принялись подбрасывать криминальным авторитетам наркоту, оружие и патроны. После чего «солнцевские», «измайловские», «таганские» и прочие бандиты действительно стали откровенно побаиваться «шаболовских». Именно на этом этапе РУОП стал напоминать «крышу». Причем «крышу» легализованную, с методами работы, присущими только элитным спецслужбам.

А Рушайло строил грандиозные планы и мечтал создать реальную альтернативу КГБ/ФСБ. РУОП по его понятиям должен был стать аналогом американского ФБР. Без серьезных денежных вливаний этого достичь не представлялось возможным. Но на финансовую помощь государства мог рассчитывать только идиот, коим Рушайло никогда себя не считал. И тогда Владимир Борисович решает творчески развить учение своего кинонаставника Жеглова: «Вор должен сидеть в тюрьме… если не может платить».

…В Генпрокуратуре РФ несколько лет без движения пылились материалы служебного расследования, проведенного Управлением собственной безопасности МВД РФ (№ 31–57–98 от 6 мая 1998 года). Назывался многостраничный труд так: «О злоупотреблениях бывших руководителей Московского РУОП в использовании средств благотворительного фонда «Содействие социальной защите профессиональных групп повышенного риска». Указанный фонд в свое время являлся неофициальной кассой милицейского спецподразделения, созданного Рушайло. А те, с кем были призваны бороться руоповцы, обычно называют такие кассы «общаками». В этих материалах — трагедия Рушайло. Не материальная, моральная. Поскольку нарушил он однажды великую заповедь: не верь, не бойся, не проси.

Все началось с того, что в 1993 году в кулуарах здания бывшего Октябрьского райкома КПСС на Шаболовке появились некто Александр Качур и малоизвестный тогда банкир Александр Смоленский. Эта «сладкая парочка» и предложила Рушайло создать специальный фонд для материальной поддержки постоянно рискующих жизнью бойцов РУОПа. Гуманная идея была встречена с восторгом. Благо желающих сброситься (в том числе и будущих олигархов) и жить спокойно было хоть отбавляй. Директором фонда стал Качур. А Смоленский занял скромную, но почетную должность члена попечительского совета.

И дело пошло. Только по официальным финансовым документам за три с половиной года на счета фонда «Содействие социальной защите профессиональных групп повышенного риска» упало 16,4 млрд рублей (старыми) и 1,8 млн долларов. Счета фонда, кстати, были открыты в принадлежащем Смоленскому банке «Столичный».

Если взглянуть на перечень коммерческих структур, перечислявших деньги в руоповскую кассу, то среди них можно обнаружить те, которые со временем стали называться олигархическими: «Российский кредит», «Альфа-банк», «Промрадтехбанк» и др.

Любопытно также, что до 1997 года столичный РУОП не имел своей финчасти. Денежное и хозяйственное обслуживание, явно недостаточное, этого милицейского подразделения осуществлялось через ГУВД Москвы. Благотворительный фонд и был призван восполнить этот досадный пробел. И благосостояние спецслужбы Рушайло начало расти день ото дня.

Так в РУОПе появилась самая лучшая в системе ГУВД и притом бесплатная столовая. Бойцы стали регулярно получать дополнительные премии и материальную помощь. Обшарпанное райкомовское здание вскоре напоминало офис богатой коммерческой фирмы. Здесь появились новая мебель, современная оргтехника и даже спортивные тренажеры. Значительно обновились автопарк, амуниция, средства связи. Словом, о своих «птенцах» Рушайло заботился по-отечески. Поэтому и прозвали его на Шаболовке «Папой».

Кто скажет, что это плохо? Воин — защитник правопорядка не должен чувствовать себя ущербным перед бандитом. Все правильно. Вот только одна неувязочка: оплачивали-то «социальную защиту» московского РУОПа как раз те, кого Рушайло и его подопечные обязаны были ловить и сажать.

Странностей в функционировании фонда было много. К примеру, самыми «обездоленными» в РУОПе руководство этой благотворительной организации (Качур и Смоленский) почему-то всегда считало Владимира Борисовича и его ближайших помощников и замов. Деньги руоповскому начальству выдавались под отчет, а затем списывались. Так, лично Рушайло получил 130 млн рублей только на протокольные и представительские расходы. Его помощники Орлов, Соколов, Пухов, Кудинов на те же цели израсходовали в общей сложности 660 млн рублей.

Протокольные мероприятия включали в себя проведение застолий с друзьями и партнерами-благотворителями, покупку цветов, парфюмерии, дорогих сувениров. В частности, на выделенные из фонда деньги лично Владимир Борисович оплатил аж 10 банкетов, приобрел зачем-то макет корабля «Баунти» да еще две скульптурные композиции «Волк» и «Жеребец», каждая стоимостью почти по пять миллионов рублей. Напомним для сравнения, что официальная годовая зарплата рядового милиционера в то время составляла 15 млн рублей.

Кроме этого, руководители и попечители фонда, как следует из материалов служебного расследования УСБ МВД РФ, грубо нарушали инструкцию Госналогслужбы РФ по применению Закона «О подоходном налоге с физических лиц». Дело в том, что подоходный налог с денег, получаемых руоповцами из фонда, никем не взимался. И за три с половиной года набежала приличная сумма в 500 тыс. рублей (деноминированных). Это не считая штрафов и пени за несвоевременную уплату налогов в госбюджет.

А вот факты совершенно удивительные. На деньги так называемого благотворительного фонда Александр Качур регулярно проводил выездные заседания членов попечительского совета (читай: основных спонсоров московского РУОПа) в одном из лучших и дорогих московских рыбных ресторанов «Сирена-1». «Кошелек» Рушайло щедро поил и кормил в этом фешенебельном заведении таких небедных людей, как Березовский, Ходорковский, Невзлин, Потанин и, конечно же, Смоленский, и не менее щедро он оплачивал их ресторанные счета из средств, отпущенных самими же едоками на «социальную защиту профессиональных групп повышенного риска». Впрочем, будущих олигархов ведь тоже можно было с полным правом отнести к «группе риска». Какие конкретно решались «вопросы благотворительности» при свечах да под балычок, история умалчивает. Но то, что на этих встречах нередко присутствовал Рушайло собственной персоной, — факт бесспорный. Так и перезнакомился Владимир Борисович со всей «семибанкирщиной».

Таким образом, за три с половиной года (июнь 1993 г. — 1 января 1997 г.) оборот фонда, только по официальной бухгалтерской отчетности, составил 16 миллиардов 400 миллионов старых рублей и 1 миллион 800 тысяч долларов.

Например, банк «Российский кредит» за три года перевел на счета фонда 3 миллиарда 350 миллионов рублей. Альфа-банк за два года пожертвовал почти полтора миллиарда. Дальше по мелочи: Элексбанк — 840 миллионов, Промрадтехбанк — 715 миллионов, Русский продовольственный банк — 243 миллиона. Всего филантропически настроенных банков, фирм и даже частных лиц, таких, как нотариус Тулина Г. П., подарившая 45 миллионов, по бумагам фонда почти семьдесят.

И не мог начальник московского РУОПа не знать, что к тому времени Следственный комитет МВД РФ против главного инициатора-организатора руоповского фонда Александра Смоленского уже несколько лет ведет уголовное дело по факту хищения им 32 млн долларов.

Уголовное дело № 81 684 (14 238) в отношении господ банкиров Нахмановича Л.A. и Смоленского А.П. было возбуждено еще 28 октября 1992 года отделом по экономическим преступлениям 6-го РУВД Центрального административного округа г. Москвы. И только 14 января 1999 года по указанию Генпрокуратуры РФ дело Нахмановича № 144 103 выделили в отдельное производство, в связи с тем, что один из главных фигурантов — банкир Смоленский — долгое время уклонялся от допросов, а затем и вовсе выехал на неопределенное время в Австрию на лечение, оно было окончательно расследовано и передано в суд в начале марта этого же года. Хотя эти два дела почти как близнецы-братья.

Из обвинительного заключения по делу № 144 103 о краже 32 миллионов долларов: «Для совершения хищения Нахманович и Смоленский использовали собственное служебное положение руководителей крупных коммерческих банков… Так, Нахманович, используя положение руководителя Джамбульского коммерческого банка, дал указание подчиненным ему сотрудникам изготовить подложное кредитовое авизо Р № 05 355 063 и фиктивное распоряжение № 224 от 11 мая 1992 года на сумму 3 млрд 838 млн 400 тыс. 400 рублей. Смоленский, используя положение руководителя АКБ «Столичный», способствовал беспрепятственному принятию к зачету фиктивного распоряжения № 224, обеспечил доставку поддельного авизо в РКЦ, сотрудники которого зачислили 3 млрд 838 млн 400 тыс. 400 рублей на корреспондентский счет АКБ «Столичный». Получив таким образом реальную возможность распоряжаться похищенными денежными средствами, Нахманович и Смоленский, используя заранее составленные ими фиктивные банковские документы, конвертировали рубли в доллары США и распорядились ими по своему усмотрению…»

И еще на одном из первых допросов 27 декабря 1992 г. Лев Нахманович красочно описал, как проворачивалась примитивная банковская афера:

«23 апреля 1992 года, когда мы со Смоленским подписывали договор об открытии корсчетов, он ответил предложением «сделать» деньги через поддельное авизо, дословно: «Давай изобретем фуфел». Я ответил, что подумаю… Обдумывая это предложение, я также вспоминал, что Смоленский говорил: «При нынешнем бардаке этот воздух не сквитуется», т. е. не будет установки Центральным банком источника его происхождения… В итоге я согласился на это предложение… Потом мы встретились со Смоленским в его кабинете, обговорили этот «вариант»… Он мне обещал, даже гарантировал изъять это авизо после проводки из расчетно-кассового центра Центробанка России. Дословно он сказал: «У меня есть мальчик, который сделает это в лучшем виде…».

Потом Нахманович несколько лет скрывался от следствия за границей. А Смоленский и его адвокаты в Москве максимально использовали все подковерные механизмы, чтобы дело замять, спустить на тормозах, в унитаз, куда угодно. Но в сентябре 1997 года Нахманович (уже владелец виллы в Италии и любитель спокойной европейской жизни) был задержан швейцарской полицией, а в апреле 1998 года экстрадирован в Россию.

Обещанный Смоленским «мальчик» так и не сделал «все в лучшем виде». Уличающие банкиров документы попали в уголовное дело.

Обескураженный Нахманович на допросах стал заявлять (как советовали адвокаты Смоленского), что якобы российское и казахское правительства между собой давно урегулировали вопрос признания задолженности Казахстана перед Россией, в том числе таким образом были прощены и его «воздушные» 3,8 млрд рублей. А следовательно, его уголовное дело и яйца выеденного не стоит. Однако в материалах дела имелось письмо заместителя директора юридического департамента Центробанка РФ Б.Костюхина: «Главный центр информатизации Банка России не располагает информацией о проведении переговоров с казахской стороной по вопросу признания задолженности Республики Казахстан, образовавшейся вследствие совершения Джамбульским коммерческим банком незаконной финансовой операции…», что дезавуировало все попытки Левы уйти от ответственности.

Представьте себе бланк банковского перевода на сумму 38 миллионов 400 тысяч 400 рублей: «38 400 400». Нахманович поступил решительно и просто. Он приказал своей сотруднице в Джамбуле допечатать на пишущей машинке перед цифрами «38 400 400» еще две цифры 38. Получилось «38 38 400 400» — то есть 3,8 миллиарда рублей…

Факт подделки авизо подтвердила технико-криминалистическая экспертиза еще в ноябре 1992 года. Оперативники изъяли тогда же из Джамбульского банка и пишущую машинку «Роботрон», на которой печатались «воздушные» миллиарды.

Вот так делались в России состояния. Из Джамбульского банка в Казахстане ушли «воздушные» миллиарды, а на корсчет ДКБ в банке «Столичном» из РКЦ пришли реальные российские деньги.

Затем Смоленский с Нахмановичем не придумали ничего лучшего, как переправить 25 милионов долларов в австрийский банк «АБН-АМРО» на счет фирмы «ГС Финанц унд Фермегенсфервальтунг», которая принадлежала жене Смоленского Галине, а распорядителем этого счета фактически был сам Александр Павлович. И на распоряжениях о переводе денег из «АБН-АМРО» в другие западные банки неосторожный олигарх собственноручно сделал записи, для кого именно и в каком размере направить деньги…

Словом, состав преступления был налицо еще в 1992 году. Возможно, поэтому в 1998 году банк «СБС-Агро» вдруг признал, что шесть лет назад ошибочно «одолжил» у Центробанка РФ 3 миллиарда 838 миллионов рублей по «воздушному» авизо и возместил ущерб, перечислив государству 28,5 млн (деноминированных) рублей. Правда, случилось это радостное событие аккурат через четыре дня после того, как беглый Лев Нахманович был этапирован из Швейцарии в Россию. Да и полным возмещением ущерба это назвать сложно, поскольку украдено по тем ценам было 32 млн долларов, а вернули по нынешним всего около 4 млн долларов.

Вот скажите на милость, мог ли хоть небольшой, но милицейский начальник Рушайло на протяжении трех с половиной лет не знать об этих проделках своего основного спонсора Смоленского? Наверняка знал, но спокойно принимал от банкира благотворительные взносы в руоповский фонд, ужинал с ним в ресторане «Сирена-1», размещал средства фонда в банке «Столичный»… И неужели Александр Павлович ни разу не просил Владимира Борисовича «решить свой вопрос» в обмен на щедрое решение «вопросов благотворительности»?

А затем произошло следующее. От работы в режиме накопления материалов в Генпрокуратуре РФ и Следственном комитете МВД РФ во время премьерства Примакова наконец приступили к их решительной реализации. И газеты взорвались сенсационными сообщениями о фальшивых авизо банкира Смоленского, о деле «Аэрофлота», об аресте одного из основателей ОНЭКСИМбанка. Перед многими нашими миллиардерами, чьи фамилии в последние годы мелькали на страницах журнала «Форбс» в списках самых богатых людей планеты, реально замаячила безрадостная судебная перспектива.

Но «колпак» Примакова оказался менее прочным, чем хотелось бы того общественному мнению. После скоропостижной отставки Примуса громкие дела олигархов начали почему-то опять тормозиться, разваливаться в судах, арестованные начали выходить на свободу под залог.

Этот откатный процесс сопровождался небывалой кадровой бурей в силовых ведомствах. Тушить пожар беспрецедентной оперативно-следственной активности в МВД были призваны Степашин и Рушайло. Честные и принципиальные следователи оставались не у дел, продажные или просто равнодушные пошли на повышение. А все «рокировочки» планировались в Кремле и только с одной целью — задушить следствие по громким делам «семейных кошельков».

И особенно кремлевским обитателям пришлось потрудиться при спуске на тормозах уголовного дела о махинациях с фальшивым авизо Александра Смоленского.

В апреле 1999 года, без всяких объяснений, по распоряжению президента Б. Н. Ельцина был отправлен в отставку начальник Следственного комитета МВД РФ Игорь Кожевников. С этим генералом людям Смоленского никак не удавалось «договориться». 5 апреля, днем, заместитель Генпрокурора РФ Михаил Катышев дает санкцию на арест гр-на Смоленского А.П., а вечером, в нарушение всех мыслимых законных норм, об этом сообщают по телевидению. Смоленский услужливо предупрежден. О том, что подписана санкция на его арест, знали всего 4–5 человек из числа руководства МВД и Генпрокуратуры. В их числе — тогда еще министр МВД С. Степашин и его первый зам Владимир Рушайло. В этот же день Генпрокурора Юрия Скуратова вынуждают написать заявление о «добровольной» отставке. 7 апреля заместителя Генпрокурора М. Катышева, который утвердил обвинительное заключение по делу Нахмановича — Смоленского, а также по делу «Аэрофлота», отстраняют от курирования Главного следственного управления Генпрокуратуры РФ. Затем «свои люди» в МВД поручают следователю Владимиру Вдовину принять к производству уголовное дело Смоленского. Этот следователь известен тем, что с 1992 года, с момента возбуждения этого дела № 81 684 (14 238), героически изображал трудовой подвиг и затягивал расследование. Теперь ему вернули дело. Видимо, для дальнейшего затягивания. 20 апреля Владимир Вдовин начал оправдывать надежды. Он отменяет подписанные Катышевым санкции на арест и международный розыск банкира Смоленского.

И на этом потревоженные олигархи не успокоились. Занять пост начальника следственной части МВД РФ было предложено заместителю начальника Следственного комитета МВД РФ, генерал-лейтенанту юстиции Владимиру Алферову. Главное условие этого повышения было понятно: замять уголовное дело Смоленского. Но Алферов от нового назначения отказался и был отправлен на пенсию. А самому начальнику следственной части МВД РФ генерал-майору юстиции Леониду Титарову предложили равнозначную должность, но на Северном Кавказе и не связанную с курированием следствия в системе МВД. Титаров отказался от почетной ссылки на Кавказ и ушел из министерства.

10 мая 1998 года. В этот день, как рассказал нам знакомый пограничник из Шереметьево-2, согласно «розыскной» установке задержали банкира Смоленского прилетевшего наконец в Москву из Австрии. Через три часа его пришлось отпустить, поскольку санкцию на арест, как выяснилось, отменили.

В результате такой массированной кадровой «зачистки» не только Следственного комитета, но и всего МВД пост министра внутренних дел занял еще недавно опальный Рушайло.

И где сейчас пылятся материалы уголовных дел, в которых фигурируют почти все олигархи, с которыми когда-то так любил отужинать в ресторане «Сирена-1» Владимир Борисович? В самых дальних и темных углах архивов CK МВД и Генпрокуратуры РФ. Если напрочь не уничтожены даже их копии.

И еще один нюанс. Знающие люди рассказывали нам, что одному из членов оперативно-следственной бригады предлагали 2 миллиона долларов за развал дела Смоленского. Представляете, 5 минут позора, полное презрение своих коллег, зато вся оставшаяся жизнь в цветах и лампасах. А формально, юридически развалить или затянуть любое уголовное дело ничего не стоит, эту азбуку знает каждый профессиональный опер, что и было сделано.

В феврале 2000 года после почти двухгодичной отсидки в СИЗО на волю вышел Лева Нахманович. Истек максимальный срок его предварительного заключения. Под подписку о невыезде, конечно, что не помешало ему тут же отбыть на историческую родину в Казахстан, где Нахмановича давно ждали с распростертыми объятиями. А без участия джамбульского банкира в судебном процессе все дело о «воздушных» миллиардах не имеет смысла. Заочно у нас только шпионов к расстрелу приговаривают. Начиная с середины 1999 года никаких оперативно-следственных действий CK МВД по Смоленскому и Нахмановичу не предпринимал, по поводу затягивания судебного процесса над Нахмановичем протесты никуда не направлял. Словом, классический случился спуск на тормозах. Министр Рушайло, естественно, обязан был принять волевое решение и довести это уголовное дело до обвинительного приговора, но этого, по понятным причинам, не случилось.

Оперативная справка

Рушайло Владимир Борисович родился в 1953 году. В органах внутренних дел работает с 1972 года. С 1986 года работал в отделе МУРа, занимавшемся проявлениями организованной преступности. Некоторое время контролировал деятельность московской системы валютных магазинов «Березка».

С 3 марта 1992 года — начальник созданного в этот же день Регионального управления по борьбе с организованной преступностью. В 1993 году Рушайло добивается переподчинения РУОПа первому заместителю министра внутренних дел (РУОП стал работать на общероссийском уровне). С февраля 1993 года — начальник Регионального управления по организованной преступности (РУОП) ГУВД Москвы.

В 1994 году, за месяц до своей гибели, уголовный авторитет Отари Квантришвили в эфире Московского телеканала произнес: «Пускай Рушайло подумает о своих детях».

3 марта 1995 года, после убийства Генерального директора ОРТВ Владислава Листьева, по приказу В. Рушайло был проведен обыск в офисе руководителя АО «ЛогоВАЗ» Бориса Березовского.

В октябре 1996 года министр внутренних дел РФ Анатолий Куликов подписал приказ о переводе В.Рушайло на должность первого заместителя начальника Главного управления по организованной преступности (ГУОГТ) МВД РФ (по некоторым данным, Рушайло было предложено курировать подразделения по борьбе с организованной преступностью Дальневосточного региона). 18 октября был подписан приказ о назначении В. Рушайло на эту должность.

22 октября 1996 года В. Рушайло дал внеочередную пресс-конференцию. По его словам, у него не «сложились отношения» с первым заместителем министра внутренних дел РФ Валерием Петровым, которого Рушайло назвал непорядочным и ведущим себя нечестно человеком. Рушайло заявил, что Петров, «в силу своей некомпетентности, обманул меня, министра и мэра». В связи с этим Рушайло заявил, что с Петровым «работать не хочет и не будет». Он также назвал Петрова разрушителем системы борьбы с организованной преступностью.

Перед пресс-конференцией бывший руководитель РУОПа встретился с министром внутренних дел РФ А. Куликовым, которому передал свой рапорт с просьбой вернуть его прежнюю должность. А. Куликов отклонил его просьбу и заявил, что если Рушайло проведет пресс-конференцию, то будет уволен из рядов МВД РФ. В этот же день (22.10.1996 г.) пресс-служба МВД сообщила об увольнении Рушайло.

О своем отношении к Александру Лебедю сказал: «…Лебедя я уважаю как генерала и человека, хотя и встречался с ним три раза в жизни». Также он заявил о своем отношении к Александру Коржакову: «…Что бы ни происходило, этот человек показал, что он настоящий мужик» (по некоторым сведениям, Рушайло снабжал совместные мероприятия по обеспечению безопасности президента и предоставление автомобильного эскорта для поездки Коржакова в Тулу).

9 декабря 1996 года приступил к исполнению служебных обязанностей в качестве советника председателя Совета Федерации Егора Строева.

За время работы в должности начальника РУОП ГУВД г. Москвы Рушайло В.Б. обзавелся деловыми связями в коммерческих структурах, предлагая последним на выбор обширный диапазон услуг на взаимовыгодной основе (оперативная информация, физическое прикрытие, устранение конкурентов и др.). Одним из первых оценил совместное сотрудничество с Рушайло В.Б. Смоленский А.П. (банк «Столичный»), который для сотрудников РУОПа открыл в своем банке счета. Пошел на сотрудничество и Тараканов A.B. («Союзконтракт»). Обеспечивали бесплатными обедами сотрудников РУОПа и другие. Данное сотрудничество позволило некоторым бывшим руководителям РУОПа и лицам, к ним приближенным, в короткое время незаконно обогатиться (покупка дорогих автомашин, приобретение квартир, загородных домов, валютных счетов и пр.).

После своего увольнения из РУОПа Рушайло В.Б. продолжал поддерживать контакты с преданными ему как по работе, так и по коммерческой деятельности сотрудниками РУОПа. К ним относятся как уже уволенные, так и действующие до настоящего времени сотрудники московского РУОПа: Капур А.М., Орлов A., Хотюшенко О.М., Сунцов М.В., Седов В.В. и др.

Серьезные нарушения в деятельности РУОП ГУВД г. Москвы вскрылись в ходе недавней инспекции, которую проводили специалисты Контрольно-ревизионного управления МВД РФ. По результатам проверки были вскрыты факты: так, в августе 1993 г., в нарушение законодательства, по письму начальника РУОП ГУВД г. Москвы Рушайло В.Б. для сотрудников РУОП были открыты текущие и валютные счета в банке «Столичный». С 1993 г. по ноябрь 1997 г. РУОП получило спонсорскую помощь от различных организаций в виде денег и материальных ценностей на сумму, превышающую 14,6 миллиарда рублей. Фактически учет поступающих средств в РУОПе не велся. Не в порядке у сотрудников РУОП и с уплатой гос. налогов. Так, в виде материальной помощи и в качестве поощрения сотрудники РУОП получили 6,7 миллиарда рублей, однако налог с этих сумм не удерживался и общий долг РУОПа государству составил 500 миллионов рублей. Вскрыты недостатки в порядке приобретения, оформления и хранения табельного оружия. В свое время сотрудники РУОПа в магазине «Кольчуга» приобрели ружья, но при их оформлении нарушили Закон «Об оружии», что привело к бесследному исчезновению 14 ружей. Были вскрыты и другие недостатки и упущения. КРУ предложило закрыть счета РУОПа в коммерческом банке, а также строго наказать виновных в финансовых безобразиях в одном из основных милицейских подразделений ГУВД г. Москвы. Хотя это будет сделать проблематично, т. к. причастные к указанным нарушениям лица, включая и Рушайло В.Б., уже сменили места работы или уволены из органов МВД».

Южный «бакспост» МВД

Увы, руководство Министерства внутренних дел давно превратило Краснодарский край в свою кормушку. (Возможно, именно это обстоятельство сделало возможным кровавую трагедию в кубанской станице Кущевская, происшедшую осенью 2010 года.)

В созданный Рушайло РУОП набирали (точнее — отдавали) сотрудников из различных силовых ведомств по принципу «бери, боже, что мне негоже». В силу этого уже вскоре поползли мрачные слухи о методах работы руоповцев. Рассказывали о садистских избиениях подследственных, о причастности к заказным убийствам. Появилась поговорка: «Круче солнцевских только шаболовские» (на Шаболовке находится центральный аппарат РУОПа). Коррумпированная власть смотрела на «шалости» руоповских «быков» сквозь пальцы, поскольку видела (или хотела видеть) в них альтернативу ненавистному КГБ — ФСК.

На глазах менялся и Рушайло. Вид этого скромного опера с оттопыренными ушами уже не вызывал смех. А костюм (стоимостью в несколько тысяч долларов) делал его похожим на преуспевающего бизнесмена. В своей «крутизне» Рушайло окончательно укоренился, когда был застрелен Отарик Квантришвили, незадолго до своей гибели осмелившийся публично пригрозить начальнику РУОПа.

Со временем ведомство Рушайло «покрыло» всю территорию страны, организовав межрегиональные управления: Центральное, Северо-Западное, Южное и т. д. «На местах» быстро переняли практику своих столичных коллег. Знакомый арсенал средств: те же сомнительные способы борьбы с криминалом, то же ненавязчивое предложение своих услуг в качестве «крыши».

Южный РУОП не стал исключением. Широка подконтрольная ему территория — от черноморских нефтяных терминалов до осетинских подпольных винокурен. Столь же обширна и история его «достижений». Остановимся пока на одном лишь эпизоде.

…30 января 1999 года из речки Понура у хутора Осечки были выловлены два обезглавленных трупа. Отрубленные головы обнаружились поблизости на берегу, с проломленными черепами и выбитыми зубами. По родинкам сумели определить, что мученическую смерть здесь приняли майор милиции Геннадий Долгополов и его родственник. Покойный майор был секретным осведомителем органов госбезопасности. Незадолго до своей гибели Долгополов составил очередное донесение, в котором достаточно подробно описал, как милицейские структуры и криминальные авторитеты «поделили» между собой доходные предприятия нескольких районов Краснодарского края.

Компромат. RU располагает копией этого донесения:

«Северский район контролируется двумя коррумпированными милицейско-преступными группировками. Станица Северская и поселок Черноморский контролируется РОВД и заместителем начальника отдела по коррупции Южного РУОПа Бойченко. Здесь развернуты заводы по розливу водки.

Северо-Восточный район контролируется начальником Афинского ПОМа. Контролирует и обеспечивает прикрытие преступной деятельности заместитель начальника 3-го отдела Южного РУОПа П.С. Череп. Под Афинским ПОМом находятся: греческая, адыгейская и армянская преступные группировки, а также члены Всекубанского казачьего войска, выполняющие черновую работу. Основной интерес: водочное производство, реализация водки, контроль над торговыми точками и мелкими предпринимателями».

В конце своего донесения Долгополов сообщает, что упомянутый офицер РУОПа Череп за короткое время смог приобрести квартиру в центре Краснодара, особняк на улице Брянской и несколько автомобилей…

Увы, Долгополов невольно вмешался в дела высшего руководства Южного РУОПа. Он почти вплотную приблизился к скандальной истории, связанной с хищением 300 тонн спирта со складов комбината пищевых продуктов «Северский», в которой оказался замешан сам начальник Южного РУОПа генерал-майор В.И. Кучеров.

Канва предшествующих событий была следующей. ОАО «Российский инсулин», находящееся в Майкопе, использует для производства инсулина большое количество медицинского спирта класса «экстра». В 1995 году Минздрав выделил предприятию несколько сотен тонн такого спирта. Завод передал цистерны на ответственное хранение пищевому комбинату «Северский», где имелись все условия для их хранения и охраны.

В октябре 1996 года на комбинате прошла инвентаризация, которая обнаружила «недостачу» 300 тонн спирта стоимостью в полтора миллиона долларов. Директор комбината В. Кушнир и его заместитель В. Дзыбов так и не смогли объяснить, как и куда исчезла «огненная вода»: мимо вооруженной охраны, без оформления в железнодорожной грузовой службе, незаметно для окружающих.

Следствие по этому дело было поручено… начальнику отдела по борьбе с экономическими преступлениями Южного РУОПа подполковнику милиции Бойченко.

О подробностях этого преступления стало известно из агентурных донесений в Управление собственной безопасности МВД.

«Руководитель КПП «Северский» выделил начальнику Южного РУОПа Кучерову В.И. для производства алкогольной продукции 80 тонн спирта (стоимостью в 1 млрд 600 млн руб.). 60 тонн спирта по подложным документам вывез предприниматель Мелконян В.В. из г. Сочи. Узнав о хищении части спирта, руководитель «Инсулина» Анистратенко Н.Ю. через судебные инстанции возбудил иск и совместно с судебными исполнителями прибыл на данное предприятие, где были остановлены сотрудниками ЮРУБОПа, которые отказались впустить их на территорию Северского пищекомбината. Впоследствии Кучеров В.И. через своего заместителя Верховинского А.Ю. и начальников отделов Черепа П.С. и Бойченко И.А. оказал содействие Дзыбову В. в вывозе остального спирта в количестве 200 тонн из ст. Северской. При этом Анистратенко было заявлено, что спирт похищен и искать его бесполезно».

Чтобы остудить праведный гнев Анистратенко, люди Кучерова применили свой «испытанный прием» — нашли в его доме оружие. Сейчас директор «Российского инсулина» находится в тюрьме. Условиями для его освобождения называлось списание похищенного спирта и выплата полумиллиона долларов «компенсации».

Теперь процитируем справку спецслужб, касающуюся нашего главного фигуранта:

«Начальник Южного РУБОП при ГУБОП МВД РФ Кучеров В.И. поддерживает связи с рядом лидеров криминальных структур Адыгеи и Краснодарского края Баста Гисой (кличка «Волоскевич»), Туркавом Щ.Д. (кличка «Голова»), Богусом A.A. (кличка «Мазай»), Шеудженом А.

По имеющимся достоверным данным, в 1994 году Шеуджен приобрел 3 квартиры в Краснодаре и 2 автомашины иностранного производства якобы для Кучерова В.И.».

А вот и главный эпизод, возможно, свидетельствующий о неформальных до приятности отношениях между начальниками Южного РУОПа и министром Рушайло:

«В 1998 г. Усоян X. (вор в законе по кличке «дед Хасан», житель Москвы) через одного из криминальных авторитетов по кличке «Армен Каневский» (вор в законе, представитель Усояна в Краснодарском крае) передал крупную сумму денег К. для прикрытия преступной деятельности последнего. Из полученных средств К. были передано 200 тысяч долларов США одному из заместителей министра внутренних дел».

Изложенные факты коррупции среди высшего руководства РУБОП МВД РФ основываются на агентурных донесениях, которые, как известно, не являются достаточными для вынесения судебного решения. Однако у нас нет оснований сомневаться в их достоверности. Эти данные подтверждаются как в личных беседах с рядом сотрудников спецслужб, так и косвенной информацией.

Орлов, упавший решкой…

Есть такая профессия — коррумпировать Родину. Этой работе нигде не обучают. Она просто притягивает к себе людей с вывернутой психикой и вывихнутыми понятиями о природе человеческого общения. Один из бывших помощников Владимира Рушайло, сначала на посту министра внутренних дел, а позднее — шефа Совета Безопасности, — Орлов Александр Леонидович отличался особой сноровкой на этом поприще. По самым скромным оценкам, его личное состояние превышало 100 миллионов долларов. Наивно предполагать, что Владимир Рушайло ничего не знал о криминальных делах своего доверенного подчиненного.

Орлов появился на свет 10 августа 1955 года. Окончил Московский станкостроительный институт, но станкостроителем не стал, а вместо этого с 1978 года начал свою карьеру в органах внутренних дел. Работал в БХСС Кунцевского района, а с 89-го — в отделе по борьбе с групповой и организованной преступностью МУРа. В 93-м — в РУОПе Москвы помощником Рушайло. Что соединило этих людей? Наверное, в то время это была просто взаимная симпатия, так часто случается — начальник выделяет кого-то из своих сотрудников и приближает к себе. Это называется член команды. В данном случае милицейской команды, повязанной общими сомнительными делами.

Проблема только в том, что часто старательные исполнители вроде Орлова тонут первыми и тянут за собой своего босса, если он только вовремя не начнет рубить концы.

В декабре 1996 года Рушайло стараниями Куликова был вынужден уйти из РУБОПа в Совет Федерации советником Егора Строева по юридическим вопросам. Должность не ахти какая, но все же не управдом. Было возбуждено несколько уголовных дел в отношении РУБОПа — проводилась оперативная проверка и самого Владимира Рушайло — искали его счета за рубежом, недвижимость, интересовались связями с организованной преступностью. Занялись и Орловым, его проверяли по факту приватизации двух конспиративных квартир. Вот тоже интересный вопрос — а где же оперативникам с информаторами встречаться? Явки не провалены, они просто проданы.

Но, по разным сведениям, Орлов умолил недругов не доводить дела до необходимой кондиции. И дело было прикрыто. Почему? За сотрудничество со следствием?

Весь 97-й год Орлов болтался без особого дела. Создал благотворительный фонд «Экология и здоровье-2000». Оформился ведущим специалистом банка «СБС-Агро». Однако после назначения Рушайло замминистра внутренних дел в 1998-м Орлов снова был восстановлен в органах, стал помощником замминистра. А как только Рушайло дорос до министра, Орлов поднялся повыше — менее чем за полтора года от подполковника вырос до генерал-лейтенанта. Чтобы присвоить это звание, Орлову специально придумали должность — советник министра секретариата руководства МВД.

Из МВД были выкинуты все, кто имел хотя бы подобие собственного мнения. Большинство начальников главков, управлений. Их места заняли в основном ставленники Орлова. Скорее всего, в какой-то момент Орлов осознал, что новая должность дает массу возможностей. Да и популярный в то время Борис Березовский своим примером показывал, как делать дела. Главным двигателем на политической сцене стала близость к большому начальнику. И Орлов с истинно китайской предусмотрительностью начал создавать такие условия, при которых больше не должны были повториться недавние события, такие, как его увольнение.

Хотя, скорее всего, он действовал прежде всего для спокойствия Рушайло, увольняя одних и сажая на их места других. В процессе этих превентивных действий Орлов обнаружил, что перед ним теперь простирается огромная Страна дураков, по которой бродят стада жирных коров и из-под почвы бьют тысячи источников дохода. В принципе он был похож на того молодого гаишника из анекдота, которому дали полосатую палочку и тот еще потом искренне удивлялся, зачем ему еще и зарплату платят. Только у Орлова это была не полосатая палочка, а огромная дубина величиной со здание МВД. И два года советник министра осваивал работу этой дубиной.

В Генпрокуратуре накоплено большое количество материалов о связях Александра Орлова с крупными бизнесменами. С подачи Орлова структуры МВД стали зарабатывать на конфликтах кредиторов с должниками. Эта практика началась еще в московском РУБОПе: по просьбе одной стороны выбивали долги у другой. Обходилось это примерно в 50 процентов от суммы долга. Интересен механизм выбивания долгов: у кредиторов брали заявление, что у них как будто вымогают деньги, а потом с этим заявлением приезжали к должникам. Позднее методы, выработанные в РУБОПе, шлифовались на федеральном уровне. Многие видные бизнесмены снабжались секретной информацией МВД, сами того не ведая, что их «заказы» выполняет милицейская «наружка» (Оперативно-поисковое управление), Управление «Р» (контроль радиоэфира), Следственный комитет и другие службы.

Существовал даже некий перечень услуг, которые выполняло министерство. Как то: решение спорных вопросов, использование деятельности подконтрольных общественных фондов, подавление конкурентов, уже упоминавшаяся помощь при возврате долгов, гарантирование кредитов и инвестиций. Была налажена также работа со спецталонами. Спецталон, как известно, делает владельца автомобиля неприкасаемым для ГИБДД — ему позволены вольности, недоступные другим. Стоит такая прелесть от 5 до 10 тысяч долларов за штуку.

Но это так, текучка. Орлов просто свел воедино правонарушения в органах и получил некий милицейский бизнес.

Однако любой бизнес проверяется на крупных акциях. К таким акциям МВД относится «Циклон» — операция имени Березовского на «АвтоВАЗе» в Тольятти, «очистка» Санкт-Петербургского морского пароходства, когда силами ГУБОП МВД из порта были вытеснены прежние «контролеры», а их место заняли структуры, подконтрольные питерским авторитетам (Константину Яковлеву по кличке «Костя Могила», Михаилу Мирилашвили и др.). Аналогичная акция проведена МВД в г. Приморске (Выборгский район Ленинградской области) по устранению возможных претендентов на строительство нефтяного порта. На стороне Березовского и Абрамовича руководители МВД участвовали в переделе сфер влияния в алюминиевом бизнесе. Руководство МВД приложило максимум усилий к тому, чтобы погасить скандал вокруг компании «Славнефть» и назначить туда Михаила Гуцериева. Для подобных операций в нефтяном бизнесе Александр Орлов установил хорошие личные отношения с Виктором Калюжным, который в то время был министром топлива и энергетики. Все эти акции помогли не только расширить, но и углубить бизнес. Новой ступенью стали терминалы.

Особую заботу руководители МВД проявляли о безопасности таможенных терминалов. Среди рядовых сотрудников московского и областного управлений по борьбе с экономическими преступлениями эти терминалы получили название «неприкасаемые». Как только следы преступлений приводили убэповцев на терминалы, им показывали список высоких должностных лиц в МВД во главе с помощником Орловым, куда «терминальщики» должны звонить при «недоразумениях» с сотрудниками МВД. Только за несколько лет «черная прибыль» этих «подкрышечных» терминалов составила около шестидесяти миллионов долларов. Среди них терминал «Грит» (Люберецкий район), терминал «Ступино», а также московские — «Матвеевский терминал-сервис», «Рябиновый терминал-сервис». Сотрудники ФСБ неоднократно докладывали и о других терминалах, находящихся под высоким покровительством руководства МВД.

Иногда оперативники, вопреки негласным указаниям, все же проверяли «неприкасаемые» терминалы. Так, в июле 1999 года убэповцы из Московской области проверили склад временного хранения «Комфортгорг», расположенный в Домодедовском, но приписанный к Подольскому району Московской области.

Сотрудники областного УБЭПа обнаружили 120 фур контрабанды!

Контрабанда была обнаружена и в двух железнодорожных составах. Среди контрабандных товаров — куриные окорочка, бытовая техника, пиво, оформленное как минеральная вода. На Кольцевой дороге было остановлено еще 400 автомобильных фур, которые направлялись в «Комфортторг».

В ходе проверки оперативники вскрыли около ста фактов тяжких преступлений.

Но предложение о возбуждении уголовных дел в руководстве МВД не было принято, наоборот, через несколько дней МВД в приказном порядке отобрало у ГУВД области все материалы якобы для передачи в Таможенный комитет.

Состояние Александра Орлова, по самым скромным оценкам, составляло порядка 100 миллионов долларов. А ведь когда-то он подрабатывал на жизнь частным извозом…

Под конец он даже создавал собственные фирмы (через подставных лиц, разумеется). Одна из них — «Нордавто» — посредничала при продаже товаров народного потребления. Другая — «СТАтус» — торговала ценными бумагами.

Контора под названием «Систем» и вовсе занималась установкой охранной сигнализации.

А знаете, чем, собственно, должен был заниматься вместо всего этого советник министра Александр Орлов? Его обязанности:

— систематизация и анализ информации о состоянии криминогенной обстановки в стране;

— изучение деятельности служб по определенным проблемам и территориям;

— вопросы взаимодействия министра со СМИ, подготовка выступлений министра.

Одним из самых громких дел Орлова (правда, в то время его имя в той истории не мелькало) стала борьба между таможней и торговым комплексом «Три кита». Помните, наверное, эту странную историю, когда таможенный СОБР захватил мебельный центр. Шикарную резную импортную мебель — гарнитуры ценой не в одну иномарку — кидали, как дрова, в фуры. Одно на другое со звоном швыряли зеркала, штабелями укладывали полированные стенки. А вечером по ОРТ прошло сообщение: сотрудники Государственного таможенного комитета накрыли крупный контрабандный канал. Ворованные средства преступники направляли чеченским боевикам.

Именно Орлов был непосредственным мотором всей этой акции. Таможенников попросту использовали в качестве грубой рабочей силы.

Гендиректор Зуев объяснил просто — им назначили цену. Цену за существование. И цена была не детской: три миллиона долларов.

Переговоры от имени Орлова вел один из руководителей областного ГУВД.

Самым страшным бизнесом Орлова можно признать работу с выкупами заложников. С Березовским Орлов познакомился давно, еще во времена своей службы в РУОПе. Березовский только-только начинал тогда свое звездное восхождение.

Выкупы заложников — вот что объединило, повязало этих людей.

Известно, например, что на выкуп полпреда президента Власова в 99-м году было выделено 6 миллионов долларов. Из них чеченские «продавцы» получили всего четыре, да и то полмиллиона оказались фальшивыми.

И освобождение Винсента Коиггеля, сотрудника комиссариата ООН по делам беженцев, похищенного во Владикавказе в январе 99-го, тоже происходило на «обоюдных» началах. Именно Орлов возил на Кавказ деньги, за что впоследствии был награжден орденом Мужества.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.