Личные трагедии на общем мрачном фоне

Личные трагедии на общем мрачном фоне

Впрочем, полное название завершенного двухсерийного фильма – «Река жизни. Валентин Распутин». Дополнение не случайное. Имя выдающегося писателя должно было привлечь (и уверен, привлекло!) немало зрителей, которые иначе, может быть, и не включили бы телевизор. Но главное – имя Распутина в названии этой картины совершенно правомерно по существу. Потому что на нем, собственно, держится ее стержень: он – центральный участник и комментатор всех встреч, к тому же читающий по ходу фильма свой закадровый текст, через его творчество и жизнь рассматриваются многие злободневнейшие современные проблемы.

В общем-то, взгляд писателя на эти проблемы известен, высказывался не раз, в том числе на страницах «Правды». И читать или слышать проникновенное его слово – впечатление всегда очень сильное, но вот одновременно видеть вместе с ним и вместе переживать – тогда, оказывается, еще сильнее.

Видеть нынешнюю Россию по берегам великой сибирской реки… Разруха. Развал. Запустение. Захламление. Безработица. Безысходность…

Вскоре после поездки, заметно подавленный всем виденным и слышанным, Валентин Григорьевич сказал мне так:

– Не только больно и горько, а невыносимо тяжело. Вон Геннадий не вынес…

Это о Сапронове. Действительно, внезапная кончина участника фильма, еще далеко не старого, очень энергичного и внешне вроде бы вполне здорового, представляется в чем-то знаковой: сердце не выдерживает тяжелейших ударов сегодняшней жизни.

В фильме Сапронов рассказывает, как убили его двадцатипятилетнего сына. Просто шел по улице человек, а навстречу несколько таких же молодых: «Не понравилось, что человек идет, взяли и убили…»

Рассказывает, как хоронил недавно племянника, погибшего от наркотиков. А вокруг могилы сгрудились такие же молодые и… обреченные. «Приехали мы в сороковой день – кладбище уже метров на двадцать пять подвинулось дальше. И все могилы молодых: человек пятьдесят за сорок дней. И это ведь только на одном из кладбищ Иркутска! А по всей России? Война – самая настоящая, большая…»

Другой сотоварищ Распутина в поездке, Курбатов, прибыл из Пскова, где только что похоронили тогда замечательного искусствоведа, художника-реставратора, публициста Савву Ямщикова. Сам же Валентин Григорьевич постоянно несет в себе неизбывную боль после гибели дочери в авиационной катастрофе. Тоже знаковой, отражающей суть трагичного для России времени. Как и катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС, происшедшая месяц спустя после писательского плавания по Ангаре к Енисею.

Не сказать об этом в фильме и не показать кадры той страшной трагедии (одной из множества за последние двадцать лет!) было невозможно. И вот какое слово слышим на фоне этих кадров от Распутина, потрясенного, как и все мы, небывало сгустившейся чередой катастроф:

«Всегда казалось само собой разумеющимся, заложенным в основание человеческой жизни, что мир устроен равновесно, и сколько в нем страдания, столько и утешения, сколько белого дня, столько и черной ночи. Да, впереди всегда маячил плотный берег, и в любом крушении всегда оставалась надежда взойти на него и спастись. Теперь этот спасительный берег куда-то пропал, уплыл, как мираж, отодвинулся в бесконечные дали. И люди теперь живут не ожиданием спасения, а ожиданием катастрофы…»