Глава 9. Полная версия

Глава 9. Полная версия

Наше дело названо «Проект Россия», а, например, не «Родина Россия», не случайно. Сам термин «проект» (от лат. projectus) означает брошенный вперед, выступающий во вне, торчащий. Проектное действие имеет начало и конец во времени. Проект направлен на достижение заранее определенной цели. У нас нет цели обожествить Россию (для этого нет оснований). Наша цель — получить ресурс для изменения курса, которым сегодня идет мир, движимый чужим проектом, которого ни власть, ни общество вполне не осознают.

Развитие Проекта напоминает исторические параллели между Россией и Америкой. В свое время США, дабы иметь дополнительные гарантии, что Сталин воздержится от захвата всего континента, поставили задачу создать оружие, в десятки тысяч раз превосходящее традиционное. Не уточнялось, какое именно. Главное, чтобы оно было на несколько порядков мощнее.

Рассматривались технологии создания искусственных землетрясений и иных природных катаклизмов, а также экзотическая по тем временам технология высвобождения энергии атомного ядра. Остановились на атомном проекте. Результат вскоре был продемонстрирован Сталину — один город уничтожили одной бомбой.

Чтобы СССР устоял, ему нужно было аналогичное оружие. Оптимальный вариант — пойти по уже проверенному пути. СССР скопировал направление, в котором двигались ученые США, и получил атомную бомбу. Паритет был восстановлен.

Мы считали, из современного человеческого материала можно построить модель, где люди осмыслят современную ситуацию, увидят ее манипулятивный характер и страшные последствия, и откажутся от демократии. Далее это спровоцирует поиск новой модели устройства общества, на чем люди и сконцентрируются.

Мы писали в первой книге: «В демократической теории утверждается, что власть не захватывается силой. И не дается от Бога. Власть выбирается самим народом. Народ, понимаемый как источник и оправдание власти, выбирает самых достойных, которым доверяет власть. Чтобы демократия не переросла в диктатуру, власть доверяется на фиксированное время, по истечении которого передается следующему избраннику. Если избранник не справляется, народ избирает другого. В этом суть демократии. На первый взгляд все разумно. Но есть одно большое «НО». Дело в том, что для совершения сознательного выбора нужны знания. Не шапочные и частичные, а глубокие знания. Призыв «выбирать сердцем» свидетельствует о том, что устроители выборов признают отсутствие знаний у народа. Без знаний выбор невозможен. Вы не выберете лекарство, если не имеете соответствующих знаний. По красоте упаковки выбор невозможен, потому что это будет выбор упаковки, а не лекарства. Так же невозможно «сердцем» определить лучший научный труд из двух представленных, если нет соответствующих знаний. Если каким-то образом человека, не имеющего соответствующих знаний, побудить к выбору, он будет выбирать не труд, а обложку; не лекарство, а упаковку. Солдаты не могут выбирать военачальников именно из-за нехватки знаний. Если устроить всесолдатские выборы, к власти придут краснобаи, умеющие манипулировать солдатскими желаниями. Всенародные выборы сводятся к откровенной глупости, потому что народ, как ребенок, всегда отдает предпочтение фантику, а не содержимому. Народный выбор в духе «голосуй сердцем» всегда сводится не к сути, а к форме. С таким же успехом можно организовать всенародные выборы нобелевских лауреатов в номинации «ядерная физика». Самое ужасное в том, что народ пойдет выбирать лучшего физика, если правильно организовать выборную кампанию. Победит на таких выборах кто угодно, кроме настоящих ученых».

Через пять лет мы убедились: идея «без знания нет выбора» утонула в человеческой глупости и информационном потоке. Люди как ходили выбирать то, о чем понятия не имеют, так и ходят, едва их позовет труба политтехнолога. Основная масса так и не поняла главной мысли: человек не может выбирать, если у него нет знания о предмете выбора. Это будет манипуляция, но никак не выбор.

Подобный казус стал для нас хорошим уроком. Теперь мы усвоили: если что-то кажется очевидным и само собой разумеющимся, это не значит, что оно всем кажется очевидным. Мы говорим: для сознательного выбора нужны знания. Но люди, образующие электорат, не понимают то, что нам казалось неопровержимой и вопиюще очевидной аксиомой.

Пять лет назад, описывая всенародные выборы нобелевских лауреатов в номинации ядерной физики, мы воспринимали это как гротеск. Сегодня уверены: никакой это не гротеск. Клич всенародно выбирать ученых найдет полное понимание у массы-электората.

Миллионы людей пойдут голосовать не ради хохмы, а будучи уверенными: они идут совершать сознательный выбор — физиков выбирать. Споры будут не вокруг абсурдности самого действа, а вокруг того, что выборы нечестные (не дают, гады-сволочи, народу лучших физиков выбрать). Самые активные будут изобличать жуликов, которые голоса неправильно считают. Которые за народ все решили, превратив выборы в профанацию, и что они требуют настоящих выборов.

Останется подлить в этот горящий дурдом масла, образуемого священным правом каждого выбирать и быть избранным, и всенародные выборы нобелевских лауреатов состоятся. Насколько это театр абсурда для хоть немного думающего человека, настолько это реальность для подавляющего большинства — электората.

Единственное, что нас по-настоящему радует, мы все же пробили броню инертности массы. Запущенный нами культурологический импульс нашел отклик в сердцах умных и неравнодушных людей. Мы предложили взглянуть не на бантики, развешанные вокруг выборного действа, а на саму его суть. И все, способные думать, увидели: а король-то голый!

Зачем создавать часы, у которых есть стрелки, но нет движущего механизма? Стрелки придется двигать на виду у всех, имитируя работу часов. Как бы крутящий стрелки не старался, он будет обвинен в слишком быстром/медленном кручении.

Избежать обвинений можно только в одном случае: если у часов есть невидимый механизм. Тогда есть основание внушить людям: стрелки движутся благодаря вашей электоральной воле. Можно показывать любое время, но у народа не будет претензий, потому что винить некого. Типа мы же сами, своей коллективной волей стрелки двигаем.

Демократия США — часы с невидимым внутренним механизмом. Демократия в России — часы, стрелки которых нужно двигать на виду у всех. Видимые двигальщики не могут избежать зависимости от массы и превращаются в поп-звезд. Далее между поп-звездами и массой возникает прямой и никем не регулируемый контакт. Масса требует реализации своих желаний, не учитывая политическое и экономическое состояние страны. Она — избалованный ребенок, кричащий свое «хочу», не связывая его с экономикой семьи. Родители вынуждены уступать, и чем больше уступают, тем больше ребенок требует. Финал развития таких отношений понятен.

Если в семье негативное развитие можно пресечь, в демократической атмосфере это невозможно. Если масса не получит желаемых обещаний от одного, она потянется к другому. Голоса избирателей уйдут тому, кто сумеет больше понравиться. Во что выливается такое развитие, хорошо иллюстрируют выборы в странах бывшего советского блока. Хаос и пороки там нарастают по всем фронтам, и избежать этой тенденции невозможно. Скорость процессов может колебаться в зависимости от особенностей того или иного человеческого материала, но в целом направление у всех одно.

Например, Китай, в силу своих культурных особенностей, идет медленнее в системную ловушку. Россия быстрее. Украина еще быстрее. Но какая разница, с какой скоростью твой корабль плывет на рифы? Финал у всех будет одинаковым. Весь мир будет производить гигантский ресурс, но распоряжаться им будут «жрецы».

Мы не в курсе, жива ли команда, строившая мировую модель, или ее постигла участь коммунистов. С одной стороны, если идея верная, она всегда будет подпитываться свежей кровью (что видно на примере науки). В этом случае идейная команда исчезает, только если цель достигнута. Вторая причина возможного исчезновения команды — если идея ошибочная.

Не зная идеи строителей новой теократии, мы не можем оценить ее идею. Значит, не можем сказать, исчезла стоящая за ней команда или нет. Велика вероятность, что команды давно нет. Возможно, модель работает как брошенное производство из фантастического рассказа, и мы наблюдаем инерционный ход системы.

Вне зависимости, инерционный это процесс или формируемый и управляемый, система продолжает работать, стягивая мир в сферу влияния одной силы. Не совсем понятно, чем все закончится, но в общих чертах это будет что-то крайне негативное, против чего в любом случае нужно бороться.

Технология борьбы построена на игре по правилам системы. В информационную эпоху грубая сила может иметь место, но не как генеральная линия, а как часть спектакля. В свое время Юлиус Эвола писал: «Когда цивилизационный цикл подходит к концу, нельзя добиться результатов простым сопротивлением или прямым противодействием силам разрушения». Все эти методы борьбы безнадежно устарели и никуда не ведут. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов. Глупо играть по правилам прошлой эпохи.

В построении логики действия мы исходим из понимания современного мира не как реальности, а как имитации реальности. Мы исходим из факта — мир живет на сцене. Мир есть спектакль. По законам пьесы все реальное кажется нереальными наоборот. Сцена ловит образ, но не действительность. Если на сцене показать действительность, она будет смотреться ложью, при этом полностью соответствуя действительности. В этом есть какая-то магическая сила.

Изменить развитие ситуации означает принять эстафетную палочку у потерявшей цель теократии и построить новую теократию. Благо, работу по внушению населению мысли о том, что демократия (внешняя составляющая теократии), на профессиональном уровне выполнена до нас. Некоторые моменты нужно переделать, но если вопросов с социальными и манипулятивными технологиями нет, все это решаемые проблемы.

Кажется, мы нашли выход из ситуации. Теократию можно построить по западному образцу, когда внешнюю часть модели представляет демократия, а внутреннюю власть жрецов. Главное, понимать: демократия есть не самостоятельная модель, а часть системы, названной нами «новая теократия».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.