Что имеем в сухом остатке?

Что имеем в сухом остатке?

Значитца, что имеем мы в сегодняшней России на предмет национальной идеи? Не той, которая «грабь награбленное» или «воруют все», — это не идея. Первое проходили. Второе как раз проходим. Не вдохновляет. И не «бей белых, пока не покраснеют, бей красных, пока не побелеют». Тоже было. Отмечено в старом отечественном телесериале «Адъютант его превосходительства». А хоть какой, более или менее реальной?

Ну, первым делом на ум приходит фольклорное «по щучьему веленью, по моему хотенью». Закон Большой Халявы. То есть всё на халяву, само собой и без последствий. Действительно, национальное. Но малореально. Тем более что именно чудотворная щука была, похоже, выловлена высоким начальством в Туве летом 2013 года и пущена на котлеты под восхищённый лепет отечественных и язвительное гудение зарубежных средств массовой информации. Съели баре народное счастье. Под беленькую в виде этих самых котлет и употребили.

Сохранение империи любой ценой. Это более реально. Цена будет дорогая, и в конце концов империя развалится всё равно. Хотя и с некоторой перспективой возродиться. Что более оптимистично. Так как все империи распадаются в свой час, хотя далеко не все возрождаются. Исходники тут все уже есть. И для распада, и для восстановления. А там — как карта ляжет.

Россия для русских — в этническом смысле. Ну, тут кому как. Многим как лозунг нравится. Но в итоге её воплощения всему нынешнему отечественному, при всей его малой симпатичности, неизбежен не просто облом, а большой кирдык. Грандиозный. Кирдык гросс.

Превращение нации в племя. Деградация и неминуемая резня по всей территории страны. Чума, холера, сифилис, туберкулёз и голод — под завывания авантюристов от политики о том, кого и как они завтра придушат, и размножение теорий заговора сверх всякой меры.

И никто конкретно в этом не будет виноват. Поскольку нигде и никогда искренне преданные национальной идее сумасшедшие, жулики-политики и примкнувшая к ним погромная шпана не бывают сами виноваты в результатах своих действий. Всегда им кто-то мешал, вот они и ринулись его бить и родину спасать. Ну а потом пошло-поехало. Вокруг-то враги. У них всегда вокруг враги. Плохому танцору…

Православная страна народа-богоносца. Развал примерно как в предыдущем варианте, но с большим пафосом. Сусальное золото, ладан, золочёные ризы, паникадила, иконы и кресты всех видов и размеров. Крестные ходы с периодичностью и эффективностью первомайских демонстраций. Церкви шаговой доступности. Где был райком, там храм стоит. А где обком с горкомом — там собор.

Притом что даже соблюдающих обряды мало до слёз. Что уж о верующих говорить. Сплав полуофициальной идеологии, суеверий, бизнеса и моды как суррогат религии в стране, которая оставалась полуязыческой ещё и во времена Российской империи, когда православие было официальной религией государства.

Как следствие — неизбежное выяснение, кто в доме хозяин: православные, правоверные или какие-нибудь ещё. Заборы, проходящие по семьям и душам людским — поперёк всего, что было выстроено во времена СССР. Схватка за бюджеты. Кровь. Месть за кровь. Месть за месть.

Притом что русский — отнюдь не обязательно православный. Что бы по этому поводу ни утверждал клир, не способный призвать в достаточном количестве паству ни под какие знамёна. Хоть кнутом её гони, хоть мани пряником, хоть взывай к исконным корням. Народ учёный, как тот кот у Пушкина. К хорошему тянется, но на начальственное враньё реагирует, как счётчик Гейгера на Хиросиму.

Продолжим по списку. Свобода. Великая историческая русская идея — для всех разная. Оттого и страна такая большая, что народ от власти убегал куда глаза глядят, а она его догоняла, чтобы было кому на шею сесть. Оттого и бунты были такие бессмысленные и беспощадные — и Разина, и Пугачёва, и антоновский мятеж. И хуже них было в России только подавление всех этих бунтов её военными гениями. От Суворова до Тухачевского.

Свобода — не крем-брюле и не ясно солнышко. Так же как «демократия — это вам не лобио кушать», как сообщил Джаба Иоселиани в разгар гражданской войны в Грузии местной интеллигенции. Власть, которая сворачивает всё и всех на своём пути в бараний рог, выколачивая из страны всё, что из неё можно выколотить для личного употребления чиновников, — тоже свобода. От ответственности. И перед нынешними. И перед будущими поколениями.

Да и продажа этой самой родины оптом и в розницу тому, кто больше заплатит, хоть за нефть, хоть за политическую поддержку, — та же самая ото всех них, которые население, свобода. И неважно, что, кто и кому продаст. Кто на что посажен или что сам под себя подмял, тот тем и торгует.

Америке, Китаю или европейцам, палестинцам или Ирану, Катару или Турции — не суть важно, если без проблем и по сходной цене. По всем направлениям и темам. Кому что нужно. По потребности. Чем, впрочем, хотя бы номер первый лично не занимается. Для этого у него другие есть.

Свобода — это, помимо прочего, развал страны на почве бездельничанья её верхов и непрерывного реформирования низов, в результате которого прекращает работать и то, что ещё как-то трепыхалось. Свободнее отечественных министров и губернаторов в природе не было и нет. По крайней мере, большинства из них.

Отчего идея клонировать Шойгу, чтобы хоть где-то что-нибудь происходило, больше не выглядит анекдотом. Ну, может быть, ещё в Африке министрам так же легко — где-нибудь много южнее экватора. Но там их могут снять, расстрелять и в некоторых местностях съесть. Отечественные же — вечны.

Что ещё? «Счастья для всех, даром. И пусть никто не уйдет обиженный». Это не Иисус Христос и не Юрий Шевчук, хотя похоже. Это братья Стругацкие. «Пикник на обочине». Дорвался сталкер до Золотого Шара. И? А вот то-то и оно, что не о чем больше просить у Б-га, если даже он существует и ты до него добрался. По большому счёту не о чем.

Ну, конечно, можно о чём-то совсем уже своём. Личном. Но смысл? Ему что, делать больше нечего? И мы не дети. И он не Санта-Клаус. Тем более что русский Дед Мороз — это не Пер-Ноэль с мешком подарков. Это, напомним почтеннейшей публике, суровый дух голодной зимы, страшнее которого для предков нынешних славян мало кто был в их древнем пантеоне.

И наконец: «Тихо, тихо ползи, улитка, по склону Фудзи вверх, до самых высот». Тоже Стругацкие, да будет память великих братьев благословенна. «Улитка на склоне». Сказано китайцами: «Как медленно корова ни ходит, всё равно тысячу ли пройдёт». Или «Дорога в тысячу ли начинается с первого шага». Далась им эта тысяча ли… Испанская жизненная философия гласит по этому поводу: «Делай что должен, и будь что будет». Еврейская: «Что Б-г ни делает, всё к лучшему».

Быть тростником под ветром, как советуют японцы. Меняться, оставаясь собой, как это свойственно евреям, китайцам и тем же японцам. Приспосабливаться к обстоятельствам, не давая им себя уничтожить. Помнить тех, кто был до тебя, и думать о тех, кто будет после. И ничего не бояться, кроме одного: испугаться. Потому что храбрый умирает один раз, а трус тысячу.

Мысль старая как мир. Но оттого не менее верная. Всё равно все когда-нибудь умрут. Кто раньше. Кто позже. Это единственное, что известно наверняка. Так какой смысл отравлять себе жизнь, пока человек ещё жив? Её и так постараются ему испортить. Не стоит им в этом помогать. Пусть сами стараются.

А что дальше будет… Кому что. «Каждый пишет, как он слышит», писал Окуджава. Булат Шалвович его звали, напомним подрастающему поколению. Великий русский поэт и замечательный прозаик армяно-грузинского происхождения. А также: «Что посмеешь, то и пожмёшь».

Это Саша Островский — остроумнейший из активистов советского еврейского подполья 80-х, автор множества гениальных «островизмов». И в конце концов, как писал ещё один представитель «неруси» в отечественной литературе Юрий Левитанский: «Каждый выбирает для себя»… Откуда, собственно говоря, и проистекает итоговая судьба страны, населяющего её народа и государства или государств, в тот или иной исторический период поделивших эту территорию и этих подданных. Или граждан — кому как повезло. Сумма решений плюс сумма возможностей минус нереализованные хотелки.

Итоговый вектор и есть всё то, что страна получает в результате в виде направления заданного ей движения. Каждому своё. Кому, развернув крыла, навстречу вольному ветру. Кому кирзовым сапогом под копчик. На щите или со щитом. С верой в товарища Сталина или в Г-да Б-га.

А уж выживет она от этого или помрёт и растворится в историческом процессе, как соль в море-океане… Сильно зависит от того, куда на очередном повороте свернуть и чем заняться. И всего-то сто сорок с чем-то миллионов первоначальных факторов влияния на результат. Хотя, конечно, бомж влияет на судьбу страны несколько меньше президента.