К вопросу о справедливости

К вопросу о справедливости

Политически корректные люди обожают говорить о справедливости. Справедливость они понимают своеобразно: как формальное равенство прав, независимо от личных качеств и личных заслуг. Неважно, каков ты — главное, сделать тебя как бы равным.

…Так понимали справедливость мужики, ломавшие машины Левина, и дворня сукина сына, искалечившего жизнь крепостного художника. А еще так понимают справедливость во всех первобытных племенах.

Такое понимание справедливости приводило и приводит к самым чудовищным последствиям: именно потому, что в этом бреду совершенно отрицается естественное неравенство людей.

В качестве примера я расскажу историю из жизни австралийских аборигенов. Мне доводилось ее рассказывать один раз, в книге «Предки ариев»,[226] придется еще раз повторить.

Жил в Австралии такой Элеа, с родовым именем Наматжира, абориген из племени аранда. Родился он 28 июля 1902 года на Северной территории, близ столицы этого штата, Алис-Спрингс.

Поблизости располагалась лютеранская миссия Херманнсбург, куда соплеменники Наматжиры часто наведывались, чтобы послушать проповеди священников. Других развлечений ведь не было. Отец будущего художника даже крестил своего сына. При крещении его нарекли Альбертом, а шаман совершил над мальчиком обряд, посвящающий Наматжиру в члены племени аранда.

Когда Наматжира вырос, он совершил тяжелое преступление против законов племени: женился на даме из другого племени, нарушил волю старейшин. Если бы в Австралии не жили белые, конец бы нарушителям законов! А тут получилось — не конец: беглец из племени стал работать погонщиком верблюдов. Еще он изготовлял традиционные рисунки — самодельные копии наскальных рисунков. Никого они особенно не интересовали.

Опять же, если бы в Австралии не жили белые, никого бы таланты Альберта-Наматжиры так бы никогда и не заинтересовали. А тут в Херманнсбург приехал из Мельбурна профессиональный художник Рэкс Баттерби. Он собирался написать серию местных пейзажей и нанял Альберта-Наматжиру в качестве проводника. Альберт с интересом наблюдал, как работает художник: он ведь сам рисовал. Однажды он попросил у нанимателя кисть, бумагу и акварели и уверенно нарисовал пейзаж в стиле Баттерби.

Художник был поражен способностями аборигена, начал учить его рисованию. Взамен Наматжира водил Баттерби по самым замечательным пейзажам, какие только знал. Альберт оказался очень способным учеником, вскоре у него появился свой стиль. Акварели Наматжиры были такими тщательными, с такой прорисовкой деталей, что их можно было использовать как пособия для изучения природных ландшафтов Центральной Австралии.

В 1938 году в Мельбурне прошла первая выставка Наматжиры. Успех! Большой успех! Все картины нового художника были проданы. Не меньший успех сопутствовал его акварелям в Сиднее и Аделаиде.

Наматжира очень много работал. Сотни, тысячи акварелей, причем не в ущерб качеству! Слава австралийца распространилась далеко за пределы Австралии, о нем заговорили в Англии и Америке. В 1953 году он был в числе наиболее уважаемых австралийцев, которым было поручено встречать королеву Елизавету II в Австралии. За рисунки и талант королева наградила его медалью.

Еще раз подчеркну: всю свою карьеру Наматжира сделал исключительно в белом обществе. Для соплеменников он был чужаком и изгоем: нарушил брачные законы, да еще сбежал. А его творчество им было совершенно неинтересно.

Сложность в том, что Наматжира не только рисовал… Еще он пил. Пил безобразно, доходя буквально до скотского состояния. Что поделать! В его организме не было алкогольдегидразы. Мельчайшая доза — и последствия совершенно ужасны.

«Прогрессивная общественность», конечно же, объяснила причину этой «слабости» художника. Он ведь не был гражданином Австралии! Негражданин, как бы ни были велики его доходы, не мог купить землю и дом. Вот Наматжира не выдержал этого чудовищного унижения, изобретенного мерзкими расистами. Не выдержал и запил.

…Вранье все это, потому что пил Наматжира еще до того, как нарисовал первую акварель. Только у погонщика верблюдов возможности пить не так уж велики: работать приходится, да и денег не так много.

Вот у известного и признанного художника найдутся и деньги, и время.

Вообще-то чудовища-расисты (и не только в Австралии) придумали еще один способ измываться над аборигенами: они запрещают продавать им спиртное. Вернее, запрещали… Все в прошлом, потому что в 1967 году аборигены Австралии получили гражданство. Все поголовно — даже те, что кочуют в глубине материка, никогда не имели контактов с европейцами и не имеют никакого представления о цивилизации.

Конечно, это очень консервативная и расистская точка зрения, но для большинства аборигенов получение гражданства означало неограниченный доступ к спиртному и гарантированный алкоголизм.

Живя в больших городах, популярный художник Наматжира всегда мог попросить граждан Австралии покупать ему спиртное — что и делал. И ему, что характерно, покупали.

В 1957 году правительство Австралии дало ему гражданство. И вот тут он полностью реабилитировался в глазах своего племени! Не потому, что сородичи вдруг возрадовались его акварелькам… А потому, что теперь Альберт-Наматжира мог привозить им спиртное. По законам Австралии он не имел права возить в резервацию смертельно опасный для аборигенов алкоголь. Но были еще и законы племени… Эти законы полностью игнорировали законы Австралии. Если человек из племени может привезти водки — он должен ее привезти! Отказа не поймут и не простят. Если человек хочет оставаться в племени, он будет жить по его законам.

Очень интересные рассуждения о том, как принятый в белое общество абориген вынужден подчиниться племенным правилам, приведены в книге-интервью, написанной австралийским писателем Локвудом по рассказам аборигена Вайпулданьи. Вайпулданья научился работе фельдшера и тоже смог получить гражданство Австралии.[227]

Какое-то время преступления сходили Наматжире с рук, но в конце концов некая местная дама в пьяном остервенении убила мужа. Что с ней?! Патологическое опьянение, полное затемнение сознания, из-за которого аборигенам и запретили продавать спиртное.

В ходе следствия быстро стало понятно, откуда у аборигенов зелье: Наматжира привез. Художника приговорили к шести месяцам тюрьмы за незаконное распространение алкоголя на территории резервации. Приговор максимально мягкий, и просидел Наматжира только два месяца. Прогрессивные, политически корректные люди знают, что это нанесло ему ужасную психотравму. Они до сих пор рассказывают, что именно от этой психотравмы художник никогда не смог оправиться, впал в тяжелую депрессию, перестал рисовать и умер в 1959 году в возрасте 57 лет. В общем, Наматжира представлен как жертва ксенофобии, расизма, отвратительного отношения к туземцам.

Совершенно невозможно понять, почему считается неправильным ограждать людей от смертельно опасного для них алкоголя. Если уж мы о дискриминации, то скорее речь идет о дискриминации европейцев: аборигенам яда не дают, а их самих этой дрянью снабжают. Им можно!

Еще труднее понять, если никому из граждан Австралии нельзя провозить алкоголь в резервации, то почему для Наматжиры сделано исключение.

Впрочем, с логикой у прогрессивных и политкорректных всегда как-то не очень хорошо.

Кстати говоря, прожил Наматжира заметно больше, чем большинство его сверстников из племени аранда. Средняя продолжительность жизни мужчин у них не превышает и 45 лет. Причина — запойное пьянство.

Так что умер он заметно позже большинства, и по стандартным причинам. Жизнь его намного продлила европейская медицина и жизнь среди белых: умер Наматжира от сердечной недостаточности, вызванной запойным пьянством. Два раза его спасали, в третий раз не успели. В том, что называют «традиционной медициной» аборигенов, нет, конечно же, ничего даже похожего на кардиологию европейцев.

А вот теперь о справедливости.

Справедливо ли заботиться о тех, кто не приспособлен к реалиям нашего неласкового мира? Например, з?конодательно запрещать им алкоголь?

Справедливо. Причем справедливо и с точки зрения первобытного человека, и с точки зрения цивилизованного европейца — они разойдутся скорее в том, о ком именно и как надо заботиться.

Справедливо ли было бы не дать Наматжире стать художником? С точки зрения первобытного племени, его профессия не имеет никакого значения. С точки зрения цивилизованного мира справедливость в том, чтобы воздавать человеку по его личным заслугам. Ему и воздали! Никакой несправедливости к Наматжире цивилизованный мир не совершил. И его собрат по расе, Вайпулданья, тоже стал гражданином Австралии, когда получил профессию и научился жить как цивилизованный человек. Что справедливо с точки зрения пути Свободы.

Ведь людей надо опекать, только пока они не в состоянии сами о себе позаботиться. Например, неспособны удержаться от скотского пьянства. А если они становятся способны жить без помочей, таких людей признают равными. Им дают документы о гражданстве и относятся так же, как к родившимся гражданами. Даже лучше, потому что родившийся гражданином этого не заработал, просто получил. А Наматжира — заработал.

Справедливо относиться к таким, как Наматжира и Вайпулданья, в соответствии с их возможностями и заслугами.

Но и спрашивают с таких людей, как с граждан, независимо от традиций породившего их первобытного племени и от бормотания по этому поводу старейшин или какого-нибудь «самого великого охотника» племени аранда, который поймал за хвост больше всех самых жирных сумчатых крыс.

Справедливо ли было судить (и осудить) Наматжиру за провоз алкоголя в резервацию? Конечно. В такой же степени справедливо, как требовать соблюдения правил дорожного движения, например.

Но есть, конечно, и другое понимание справедливости… То самое, которое состоит в истерической декларации: «Все равны!!!» Все «имеют право!!!» Человек не может распорядиться этим правом? Дать ему это «право» — путь к деградации и к смерти? Ну и что?! Главное — дать ему все права, включая «право» спиваться. А последствия — уже его личное дело.

В предоставлении прав гражданства и продажи алкоголя всем аборигенам в конце концов победило второе понимание справедливости. Результат? 90 % аборигенов оказались не в состоянии получать образование, накапливать богатства, делать карьеру в любом смысле этого слова. Свои права они использовали в основном для того, чтобы пить и «балдеть». Ведь чем меньше цивилизации, тем меньше желания улучшать, трудиться, меньше заботы о созидании и совершенствовании. Люди ведь должны чем-то заниматься, то есть тратить куда-то свою энергию. Нет труда и заботы — есть желание развлекаться и «кайфовать». Из резерваций тянет сладковатым запахом «травки», там булькают самогонные аппараты и разливаемые напитки. А живут эти люди за счет тех, кто трудится…

Скажите по совести: а такое положение дел — справедливо?