Раздел 27 Информационный повод

Раздел 27

Информационный повод

Краткое описание

Манипулятор для проведения в сознание реципиента своей манипулятивной установки выбирает (или, нередко, сам совершает) некое действие, на примере которого может обосновать свою позицию. Действие, на которое он ссылается — событие, высказывание, исторический процесс и т. п. — подбираются таким образом, чтобы максимально полно и убедительно доказать его объективность и истинность его установки.

Прием «информационный повод» исключительно широко известен в рекламной среде как образец использования рекламных технологий в их «классическом» амплуа — для увеличения реализации товаров и услуг конкретного их производителя или поставщика. В этом случае магазин (фирма-изготовитель, дистрибьютор и пр.), «цепляясь» к какому-либо событию, а то и просто выдумывая его, заявляет: в связи с этим мы объявляем грандиозные скидки (беспрецедентную распродажу, специальное предложение всем пришедшим в этот день покупателям или какой-либо отдельной их группе и пр.). Например, скидки «нашим прекрасным покупательницам в 8 марта» или «нашим дорогим ветеранам к 9 мая». Как вариант изобретения повода может служить «день рождения нашего магазина», «вывод на рынок нового товара (услуги)» и т. п.

Цель не только в увеличении продаж, но и в дополнительном напоминании фирмы-рекламодателя о себе, о предлагаемых ею товарах. Ради того, чтобы эффективнее проталкивать информацию о рекламодателе на рынок, используется любой минимально разумный повод — что, собственно, и дало название данному приему.

В манипуляции сознанием суть этого механизма остается практически неизменной — разве только используется он более тонко и умело. Ведь и «ставки» в политической манипуляции сознанием неизмеримо выше, нежели увеличение продаж ботинок или закрепление в мозгу потенциального покупателя имени фирмы, их производящей.

В политике далеко не всегда имеется возможность честно объявить аудитории (реципиентам) истинные причины, мотивы и желания, двигающие манипулятором. Чаще такая возможность отсутствует в принципе. Скажи манипулятор об этом честно — ему вряд ли удастся обеспечить себе необходимую поддержку в обществе или минимальную видимость легитимности его действий. Например, как правящий режим в США мог объяснить всему мировому сообществу необходимость военной агрессии в Ираке и далеком Афганистане? Ведь еще не так давно США и их союзники выступали за «освобождение» Афганистана от «советских оккупантов». В самих США еще относительно свежи воспоминания о кошмаре Вьетнама — а в Афганистане сопротивление местного населения вряд ли будет слабее. Как можно было заставить американское общество забыть страшные уроки и «уговорить» его послать своих солдат на смерть на другой конец мира? Для Афганистана, являющегося ключевым звеном в системе западного мира для создания нестабильности в Центральной Азии (принцип «управляемых кризисов»), поводом послужила колоссальная провокация 11 сентября, устроенная американской властной элитой против своего народа.

Впечатление от зрелища апокалипсиса в центре огромного мегаполиса, у себя дома, оказало именно такое воздействие на психику американских граждан, какое и было запланировано режиссерами этого чудовищного шоу. Проведя эту операцию, американская властная элита на значительное время получила «карт-бланш» на втягивание США в любую международную военную авантюру, если она проводится под вывеской «войны с международным терроризмом» (использование специфических ложных терминов, 15).

Собственно сама эта «война» также является ярким примером информационного повода. После «нападения 11 сентября» США объявляют, что они а) находятся в состоянии войны (причем в этой войне они жертва — ведь «11 сентября Америка подверглась неспровоцированному и жестокому нападению»), б) враг столь ужасен, что ради его уничтожения можно использовать любые средства и не обращать внимания на «международные правила». И главное в) враг этот вездесущ и может прятаться где угодно, в любой точке мира и в любой стране.

Раз так — то и врага уничтожать не только можно, но и прямо-таки необходимо повсюду. Это — в условиях войны — «священный долг цитадели демократии». Так заявляет руководство США, так оно оправдывает вооруженное вторжение в Афганистан. Дескать, там прячется некий «Усама бен Ладен» и вся его «Аль-Каида». Насколько эти понятия соответствуют действительности, описывалось выше. Главное, что существует некое воплощение зла, которое объявляется всякий раз там, куда американцы собираются послать своих солдат. Это зло заявляет: вот, я нахожусь здесь! Попробуйте меня поймать! И американцы вместе со своими союзниками оккупируют страну, чтобы «поймать негодяев». Потом выясняется: «отсюда» злодеи успели «убежать».

Все равно их надо продолжать «ловить» — а на очереди новая мишень. Правда, объяснять, что «Аль-Каида» прячется в Ираке, невозможно: Саддам Хусейн на порог не пускал к себе этих американских актеров. Поэтому США придумывают новый повод: оружие массового поражения, которое якобы есть у Хусейна (ложь прямая, 18.1).

История о том, как США и Великобритания разнесли на весь мир (а в первую очередь среди своих граждан, чтобы те «не сомневались») «известие» о наличии у Хусейна ОМП, стала уже «притчей во языцех», классическим примером информационного повода. Англо-американской политической элите удалось не мытьем, так катаньем «продавить» в своем обществе крайне непопулярное решение начать новую войну и заставить своих «союзников» поддержать эту акцию. Результаты известны: США, захватив Ирак и создав новый очаг хаоса (на «преодолении» которого они теперь станут успешно зарабатывать), демонстративно не нашли никакого ОМП, показав этим всему миру, что для достижения своей цели они не станут обращать внимания на мелочи типа «международного мнения». Надо — сделают все, что им требуется, уничтожат, кого захотят, не обращая внимания на «приличия». Информационный повод в этом случае был эффективным для американской и английской общественности: евроатлантисты абсолютно не приемлют, когда у их оппонентов появляется эффективное средство защиты против их агрессии (вспомним паническую реакцию Израиля и США на возможность продажи Россией Сирии зенитных комплексов — оружия сугубо оборонительного).

Средний англоамериканец боится, когда кто-то может угрожать ему так же, как он угрожает всем остальным. И сама мысль о появлении у «тоталитарного диктатора» (для создания видимости угрозы со стороны потенциального агрессора к нему применяются демонизирующие его эпитеты; «демонизация», 13.1) оружия массового поражения, вызывала у предельно ограниченных граждан «цивилизованных» стран страх и желание, чтобы «этот кошмар поскорее закончился». Сыграв на специально созданных и раздутых СМИ настроениях, властные элиты США и Англии добились согласия своих обществ на военную агрессию против Ирака (паразитирование на желаниях аудитории, 7.4).

Рассмотренные выше примеры манипуляции сознанием с использованием приема «информационный повод» относятся к масштабным, комплексным информационным операциям, рассчитанным на непосредственный краткосрочный эффект. А вот более «локальный» пример использования данного приема.

Не секрет, что на сегодняшний день западные Страны применяют все возможные средства для вмешательства во внутренние дела суверенной Белоруссии с целью насильственного изменения государственного строя. Наличие в центре Европы, на «перекрестке» важных транзитных путей, самостоятельной страны с сильной и высокотехнологичной экономикой чревато трансформацией Белоруссии в европейский аналог «азиатского тигра». Это создает реальную угрозу всей общемировой «парадигме», выстраиваемой евроатлантистскими элитами, когда благом для «новых стран» объявляются уничтожение их экономик, слепое следование указаниям из столиц «цивилизованных» государств, фактический отказ от самостоятельности и навязывание их обществам неких «демократических» мифов (11) как наивысшей ценности, ради которой можно и нужно идти на все вышеописанное.

Одно из направлений такой агрессивной политики — соответствующее воздействие на культурно-информационную среду Белоруссии со стороны соседних государств, прежде всего, Польши, внедрение в сознание возможно большей части белорусского общества саморазрушительных матриц.

Итогом должны стать процессы, аналогичные «перестройке» в СССР, взорвавшей страну, или «оранжевой революции» на Украине. Одурманенные обманными обещаниями и недовольные реальными недостатками предыдущей властной элиты, граждане Украины поддержали установление в своей стране прозападного менеджмента, что означало неминуемую ликвидацию научно-промышленного потенциала некогда высокоразвитой республики и превращение ее в полностью зависимую от воли Запада колонию.

Однако просто так объявить: мы стремимся насильно изменить конституционный строй Белоруссии, ни Польша, ни ее западные хозяева, в силу разных причин, не могут. Поэтому необходимо постоянно находить все новые и новые объяснения: с какой это стати Польша, ее государственные и «общественные» (но находящиеся под жестким контролем государственных польских и западных структур) организации вмешиваются в дела суверенного государства? Польша веками угнетала оказавшихся на ее территории белорусов и украинцев. Регионы, населенные этими национальными меньшинствами, традиционно подвергались жестокому выкачиванию ресурсов и были в Польше самыми отсталыми, а их население не рассматривалось гордыми поляками иначе, нежели люди второго сорта. Теперь официальная Варшава вынуждена растолковывать, с чего это она вдруг воспылала такой «пламенной страстью» к белорусам? Причем исключительно к тем, кто борется против своего же правительства.

Одно из оправданий вмешательства в дела соседнего государства — «растущая популярность» Белоруссии и белорусов в Польше. В таком случае информационный повод для вмешательства налицо: Польша, граждане которой «так хорошо относятся» к белорусам, не может не помогать тем из них, кто борется с «тиранией Лукашенко». Вот как это выглядит в изложении информационного ресурса «Polskie Radio Online — Polonia», материал «Модно ли быть белорусом?» 17 марта 2006 года:

«Поляки со все увеличивающейся симпатией смотрят на своих соседей-белорусов [«сияющее обобщение», 13.2: вот так прямо все поляки, «из горячей любви» к белорусам, а не по указке своих хозяев из «цивилизованных» стран, воспылали к ним такой братской любовью], демонстрируют солидарность с ними в борьбе за демократизацию этой страны, организуют концерты, манифестации и другие мероприятия в защиту гражданских свобод в Белоруссии, — пишет газета «Жечпосполита» [«прицеп», 14.4: «увеличение симпатии», «организация концертов, манифестов и других мероприятий», увязана с чисто политическими целями — «демократизацией этой страны». То есть, на самом деле, с разрушением существующего конституционного строя — «лукавые термины», 15.1].

Автор публикации на эту тему в «Жечпосполитой» Эльжбета Полудник также задается вопросом: повлияет ли эта симпатия и выражение солидарности на ситуацию белорусского меньшинства в Польше? Белорусы проживают, в основном, на востоке нашей страны, в регионе Подлясья, и являются самым крупным в Польше национальным меньшинством. По официальным данным, проживающих в Польше белорусов насчитывается 50 тысяч, однако эксперты считают, что их гораздо больше, поскольку некоторые предпочитают причислять себя к полякам. Это объясняется не столько историческими сложностями, сколько определенными комплексами некоторой части белорусской диаспоры, которая считает, будто поляки думают о них с пренебрежением [навязывание собственной точки зрения, 14.7, и навешивание групповых ярлыков, 13.3: вина поляков в угнетении белорусов заменяется «комплексами» этих странных белорусов, которые «почему-то» уверены в пренебрежительном отношении поляков к ним…].

Причем сами поляки этого не понимают, — подчеркивает Эльжбета Полудник, — ведь у поляков с белорусами никогда не было конфликтов [ложь, 18]. Зато были общие судьбы, общие трагедии. Правда, не обошлось без разногласий относительно коммунистического режима. Влияние, которое коммунисты в свое время получили на территориях проживания польских белорусов, историки объясняют не идеологической привязанностью населения этих районов, а его бедственным материальным положением [замалчивание, 14.1: автор не объясняет, почему вдруг именно эти регионы традиционно в Польше находились в «бедственном материальном положении»].

Времена изменились, изменилась система, но многие белорусы, помня о прошлом, перенесли свои комплексы в настоящее, на молодое поколение, порой ради карьеры скрывающее свое белорусское происхождение [навешивание групповых ярлыков, 13.3: белорусы сами во всем виноваты!].

Есть ли шансы, что это изменится? Да, есть. Эльжбета Полудник приводит мнение профессора Гжегожа Пшибинды из Ягеллонского университета о том, что Белоруссия, особенно в молодежной среде, становится модной, и поляки увлечены всем белорусским. В Кракове студенты организуют Дни белорусской культуры, доминиканцы собирают молодежь под девизом «Люблю Белоруссию», а в самом престижном польском вузе идет подготовка к созданию кафедры белорусской филологии. В свою очередь, главный редактор выходящего в Белостоке на польском и белорусском языках журнала «Часопис» Ежи Хмелевский сказал публицистке «Жечпосполитой», что белорусская интеллигенция в Белостокщине старается проявлять активность в деле сохранения национального самосознания белорусов. Эльжбета Полудник далее пишет, что польские белорусы также активно включились в помощь демократическому движению в Белоруссии. Ведь парадоксальным образом, от выборов в Белоруссии может зависеть их чувство собственного достоинства. Это единственное национальное меньшинство, которое не может рассчитывать на поддержку своего государства, поскольку режим Лукашенко выкорчевывает «белорусскость» [ложь прямая, 18.1: никаких фактов автор не приводит, да и не смог бы привести при всем желании].

Как «оранжевая» революция разбудила в украинцах чувство гордости [ложь прямая, 18.1 и навязывание собственного мнения, 14.7: после грандиозного обмана сторонников Майдана «оранжевыми» лидерами украинцы испытывают жестокое разочарование и унижение], а в Европе возросло уважение к этому народу [ложь прямая, 18.1: какое уважение может испытывать рациональная Европа к безумцам, позволившим себя так обмануть и активно участвовавшим в самообмане?], так и ситуация в Белоруссии в ближайшие недели покажет, как изменится жизнь белорусов по обе стороны границы, — заключает публицистка свою статью в газете «Жечпосполита».

Приведенный текст, как видно, просто переполнен различными манипуляционными приемами. Задача автора публикации — убедить свое общество и тех белорусов, которые прочтут эту статью, в том, что стремление Польши диктовать Белоруссии, как ей дальше жить и управляться на своей территории, вызвана исключительно нежными чувствами, которые поляки традиционно испытывают к белорусам В реальности есть факт: Польша стремится грубо вмешиваться во внутренние дела суверенного государства Белоруссии. Причем вмешиваться так, что, если бы ТО же самое кто-то проделывал в отношении Польши, возмущения и криков было бы на весь белый свет. Во всем мире такая практика как минимум на словах осуждаема мировым сообществом и является нарушением международных норм, во всяком случае, формальных. Для оправдания вмешательства и придания своим агрессивным подрывным действиям видимости легитимности, Польша использует разнообразные информационные поводы. Один из них «историческая теплота», которую якобы испытывают к белорусам поляки. И которая в настоящий исторический момент стала «вдруг» крепнуть день ото дня. Раз «польское общество тепло относится к белорусам» (которых ранее оно же жестоко угнетало) — то и никакой политической подоплеки вмешательства нет. Польша не пытается вести подрывную работу против законного правительства суверенного соседнего государства, а просто выражает свои братские чувства к братскому славянскому народу. Соответственно, все творимое Польшей переводится из разряда подрывной политической деятельности в область гуманитарного сотрудничества, обмена культурным опытом. То, что под видом гуманитарных контактов польские спецслужбы проводят вербовку агентов влияния и готовят кадры для антиправительственных и антигосударственных выступлений, просто не озвучивается (замалчивание обстоятельств, 14.1). Имеется информационный повод для продолжения вмешательства во внутренние дела Белоруссии. Польша стремится использовать его для насильственного «переформатирования» восточноевропейского пространства так, как это выгодно самой Польше и ее заокеанским спонсорам.

Также в качестве информационного повода для окончательного разрушения СССР и ликвидации остатков советской партийной элиты, которые могли бы повернуть разрушительные перестроечно-реформенные процессы, направив их по «китайскому» сценарию на укрепление СССР в новом виде, был использован известный «августовский путч» 1991 года. Собрав явных неумех в «ГКЧП», рвущиеся к власти группировки позднесоветской, переродившейся политической элиты, под руководством своих и иностранных спецслужб, инициировали крайне бестолковую и неповоротливую «попытку военного переворота», без труда подавленную «демократически настроенным обществом». После чего остатки Советской власти предстали в виде агрессивных и опасных чудовищ. А раз они «так опасны», что «устраивают перевороты» и «убивают людей» — значит, требуется как можно скорее разрушить «этот кровавый тоталитарный строй», творящий «такие злодеяния».

Информационный повод для активизации процесса разрушения страны и пресечения каких бы то ни было попыток советской властной элиты спасти страну от окончательной катастрофы были блокированы. Началась «охота на ведьм», представители советской номенклатуры, не согласные с безумным курсом группировки Ельцина, арестовывались, уничтожались или жестко отделялись от рычагов власти.

Итогом стали беловежские соглашения, подписанные в начале декабря 1991 года и окончательно зафиксировавшие разрушение СССР.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.