Заметки на полях Демократия и преторианцы

Заметки на полях

Демократия и преторианцы

Вопрос о том, кто подлинный светоч демократии и будущий ее лидер, куда как непрост. Известные парламентарии, представляющие конкурирующие группы, на которые годами возлагала свои основные надежды интеллигенция, Надеждин и Митрохин как-то встретились автору в телевизионной программе Владимира Соловьева. Они демонстрировали свой партийный стиль столь ярко, что, выясняя, кто из них прав, автор невежливо процитировал Шекспира, сказав: «Чума на оба ваших дома». После того как «чума» пришла, «оба дома» остались вне парламента. Им это было обидно, и они долго выясняли, кто в этом виноват и козни какой из «властных вертикалей» оказались эффективнее. На самом деле обидно должно быть тем, кто голосовал за правые партии, последовательно на протяжении многих лет отдавал им свои голоса и убеждал в их вменяемости родных и близких. От имени делового сообщества, их поддерживавшего, также можно сказать: сколько денег, сколько сил, сколько возможностей наших они с минимальным результатом потратили за годы, постепенно складывающиеся в десятилетия! Скорее уж, удивительным образом, наступило некоторое облегчение, когда в конечном счете все эти люди окончательно провалились. Прекратилась хотя бы публичная демонстрация позора их политического бессилия, которое они должны были тащить и дальше в парламенте, где сделать ничего не могли, но присутствовать хотели.

Рассматривать происходящее в современной отечественной политике можно с позиций оптимизма или пессимизма, в зависимости от того, настроены ли политики объяснять самим себе, почему их, таких замечательных, никто не оценил, или ставить реальные цели и этих целей добиваться. Есть старый еврейский анекдот про двух коммивояжеров, приехавших в Африку продавать обувь. Ознакомившись с рынком, негоцианты одновременно отослали домой две телеграммы диаметрально противоположного содержания. В одной было написано: «Мы разорены, здесь все ходят босиком». Во второй: «Колоссальные перспективы для бизнеса, здесь все ходят босиком»… Что бы ни происходило в текущем режиме с конкретными партиями, страна более или менее просуществует с любыми политиками. Все нынешние разговоры по их поводу напоминают обсуждение судеб Рыкова или Зиновьева с Бухариным. Проходит 5, 10 или 20 лет, и все, кроме историков, забывают, как этих политиков звали и о чем они говорили. В качестве постоянных факторов выборов в России присутствуют: большая страна, большое число людей, в ней живущих, а также какие-то люди, которые, с какими-то идеями наперевес, «к штыку приравняв перо», хотят в этой стране взять власть. Взять для себя или для того, чтобы что-то, к лучшему или к худшему, изменить, – неясно. Говорят все хорошо. Но пока все то, что мы видим, свидетельствует, что берут «для себя» – для личного, так сказать, употребления. Говорили, что для того, чтобы что-то изменить. Не очень похоже.

Напомним, что не сильно любимый Западом, экспертным сообществом и отечественной оппозицией Путин стал первым в истории страны человеком, который пришел к власти не потому, что его предшественник умер, не потому что его убили и не потому что его свергли. Хороший он или плохой, либерал или консерватор, западник или бывший офицер госбезопасности, да хоть черт с рогами – это первый случай в истории страны. Что само по себе громадный плюс. Второй тоже уже был. Понятно, что пришедший после Путина Медведев был человеком из его команды, которому он смог отдать власть с гарантией безопасности для себя, как это сделал Борис Николаевич Ельцин. Прихотливое стечение личных, ведомственных, групповых, клановых и прочих интересов прервало этот процесс, вернув его на круги своя, что имеет под собой много резонов с точки зрения участников, хотя у сторонних наблюдателей оптимизма вызывает чрезвычайно мало. На кой черт такая рокировка второму и третьему президентам, есть предположения. Чем она в конечном счете кончится, сказать трудно. Увидим.

В стране нашей, которая велика и обильна, к огромному сожалению, гражданского общества, об отсутствии контроля которого над властью все так сетуют, до последнего времени не было, и появляется оно ровнехонько на наших глазах. Неоткуда ему раньше было взяться, не сложилось оно исторически и цивилизационно. В конце концов, в России не было протестантизма с его системой воспитания ответственности любой малой группы и индивидуума за свои дела. Не было католичества, в котором на протяжении веков сложился дуализм церкви и светской власти, постепенно перешедший в цивилизованную оппозиционность. Была классическая византийская модель церкви как института государства, ему подчиненного, и де-факто государственная власть всегда доминировала над любыми духовными, общественными и какими угодно объединениями. Страна так была устроена, не было в ней другой системы. Бесполезно жаловаться, что Россия не Швейцария, где, как иронизировал Бабель, «гористый воздух и кругом сплошные французы». Именно поэтому настоящих партий, которые порождаются гражданским обществом, в стране пока нет. Да и настоящего парламента, который создается именно такими партиями, нет и не было. Как управляется не вообще какая-то теоретическая страна, но конкретная Россия и как она может модернизироваться? Это, судя по многочисленным и не очень удачным экспериментам, для власти большой вопрос. Хорошо, что хотя бы наличие такого вопроса она осознает. Пока же есть ощущение, что в качестве альтернативных предложений текущей коррупции и бюрократии, во имя торжества демократических свобод, хотелось бы увидеть что-нибудь, помимо «русского (или нерусского) бунта, бессмысленного и беспощадного». Теоретически понятно, что именно нужно. Не мы первые идем по этой дороге, Америку открывать не надо. Осталось получить конкретный результат.

Обычный российский вопрос, ярко проявившийся на последних парламентских и президентских выборах: бойкотировать их или нет. Когда-то одна из тетушек автора решила из принципа не выходить замуж. 20-е годы – тогда это было даже модно. Умерла она, действительно так и не выйдя замуж, в 70 с чем-то лет. Причем никому ничего не доказала, поскольку матушка ее, которой она, собственно, что-то свое доказывала, тоже к тому времени отошла в мир иной. Это к вопросу об участии или неучастии в политическом процессе. Можно перестроить существующие партии. Можно попытаться найти в этих партиях новых лидеров, которые докажут, в том числе деловому сообществу, что они вообще стоят того, чтобы их поддерживать. Заодно будет неплохо, если они докажут тем, кто за них будет голосовать, что они вообще стоят того, чтобы их поддерживать – и не просто потому, что они будут в оппозиции Путину. Кто, собственно, сказал, что голосовать будут за политика, который будет в оппозиции Путину, исключительно потому, что он именно в этой части национального политического организма будет находиться? Обращаясь к соперникам второго-четвертого президента, всегда хочется предложить: скажите что-нибудь позитивное. Придумайте что-нибудь, что будет вашим курсом. В свое время на посиделках Открытого форума автор с глубокой грустью наблюдал за лидером одной из правых партий, который за все время своего существования на политической арене произносил обиженным голосом только одну вещь – все плохо, я знаю, как надо, дадите власть – сделаю, но как – никому не скажу. Прошло много лет, его партия опять не прошла в парламент, он говорит о кознях власти и подтасовках в ходе выборов – и хоть бы и на 100 % справедливо, толку что? Очень многие, кто мог бы за него голосовать, голосовать не будут, потому что синица в руках лучше журавля в небе. Стабильность лучше, чем «пусть сильнее грянет буря». Избиратель голосует за гарантии на низовом уровне и хоть какую-то уверенность в завтрашнем дне, а не за теоретическую демократию. Как, впрочем, и не за лидера нации, сколько бы того ни уверяли в обратном окружающие холуи. Обеспечил нормальную жизнь – будь лидером на здоровье, и хоть трава не расти. Не обеспечил – до свиданья. Или – бери всех к ногтю.

Последнее – если есть, кем именно к ногтю брать, и у берущих к ногтю есть необходимая для этого фанатичная вера. Но времена не те. Иосиф Виссарионович опцию исчерпал так, что даже при Михаиле Сергеевиче с его гласностью и перестройкой, вперемешку с рижским ОМОНом и саперными лопатками, когда еще был Советский Союз, она уже не сработала. Можно, конечно, попытаться сформировать преторианские части из боевитых национальных кадров с Северного Кавказа и использовать их в масштабе страны. Но эту опцию всерьез рассматривать не стоит: порвут на части. Причем не только «Дикую дивизию», но и всех тех, кто ее организовал, вне зависимости от занимаемого положения. Да и не будут досыта навоевавшиеся в собственных краях люди, дорвавшиеся до денег и спокойной жизни, лишать своих детей и внуков будущего, теперь уже окончательно. Деньги большие, дома обустроены, перспективы хорошие. Нищие воюют за сытое будущее. Зажравшиеся скучающие дети из благополучных семей – за идею. Бойцы, добравшиеся до спокойной обеспеченной жизни, – только за свое. За это они снесут хоть режим, хоть его противников. Но если их никто не трогает – с чего? В рамках внутренних разборок – нет проблем. В рамках борьбы за передел собственности – понятно. Все прочее – иллюзии начальства, создаваемые у него ответственными лицами из придворного контингента, вследствие искренней, но тупой преданности, незнания истории, непонимания психологии и оторванности от корней.

Последние президентские выборы актуализировали дискуссию об олигархах, в роли представителя которых, помимо их и своей воли, выступил самовыдвиженец Прохоров, немедленно прозванный острословами «золотым жирафом». Причем он, проявив немалую человеческую храбрость, не слишком подкрепленную искусством партстроительства, и стал главным сюрпризом этих выборов, заняв третье место. Обойти Жириновского и оставить далеко позади Миронова, на которых работал аппарат и личный опыт, было вещью удивительной и четко обозначило тенденцию: новичкам везет, именно потому, что им пока что нечего предъявить в укор. В России слово «олигарх» употребляется для обозначения то демона во плоти, то светлого символа всего прогрессивного в человеческой природе и профессионального в менеджменте. Знакомство с представителями этого сообщества позволяет их не идеализировать, хотя многие из них люди более чем ответственные и достойные. Представители этой олигархической прослойки отвечают за свои действия перед страной и обществом, в полной мере являясь частью этого общества. При этом, повторим еще раз, страна – не корпорация, она живет и развивается по другим законам. Самый богатый не означает самый умный, достойный или тем более самый порядочный. Появление его во главе страны – не обязательно благо. Хотя и не обязательно зло.

«Проблема Путина» не в том, пришли бы или не пришли избиратели на его выборы или на выборы любого другого президента России. Есть другие проблемы, которые ему придется решать, коль скоро он их все назвал в письменном виде и за решение их взялся, вернувшись на президентство со всем, что ему неизбежно после его завершения предъявят. Развалится в конечном счете страна, в которой до сих пор не построены дороги, соединяющие ее в одно целое, или не развалится. Модернизируют ее в конечном счете или нет – не на словах, на самом деле. Будут потеряны остатки того, что было накоплено предыдущими поколениями в науке, образовании, медицине и инфраструктуре, или что-то удастся сохранить. Сможет ли власть сочетать свободу и ответственность. Перестроится ли страна, сформировавшаяся как империя, в современное общество, не разрушившись, а укрепившись, или нет. Когда и если демократическая общественность вместо формулирования этих вопросов и попытки их решения превращается в «трындеж» в узко замкнутой тусовке, которая вызывает даже у голосующих за эту тусовку глубокое неприятие, ее можно только пожалеть. Свято место пусто не бывает, и его вполне стоит расчистить: уйдет одна тусовка, придет следующая. Проблемы бы решить.