Художник и террор

Художник и террор

Видимо, правы философы, утверждающие, что ни один человеческий поступок – добрый или злой – не остаётся в этом мире без последствий. За всё в этом мире когда-то приходится платить соответствующую цену. В 1938 году был арестован брат Бориса Ефимова – Михаил Кольцов, знаменитый на всю страну фельетонист, корреспондент газеты «Правда», автор «Испанского дневника» (появившегося после командировки Кольцова в охваченную Гражданской войной Испанию), создатель и первый главный редактор журнала «Крокодил», главред «Огонька».

Через два года после своего ареста Кольцов будет расстрелян, а его брату придётся верой и правдой служить усатому палачу в тяжёлых сапогах, милостиво оставившему ему жизнь. Вот уж поистине трагедия художника! Борису Ефимову предстоит по заданию редакций присутствовать и работать практически на всех громких процессах 1930–40-х годов – над троцкистами, бухаринцами, космополитами, генетиками, «врачами-убийцами» и т. д. Порой его убийственное перо превращалось в кровавый кистень, бьющий наотмашь как самих сломанных пытками подсудимых, так и их близких.

Сегодня, зная о том, что в те страшные годы происходило на самом деле, невозможно без содрогания смотреть на газетные изображения «врагов народа». Невольно задаёшься вопросом, как человек с нормальной психикой сумел приспособиться к столь противоестественной роли палача от карикатуры. Ведь известно, что многие из сотрудников НКВД, назначенные в расстрельные команды, быстро спивались и заканчивали свои дни в сумасшедших домах или в безымянных могилах рядом с трупами своих жертв. У руководителей ежёво-бериевской спецслужбы был даже в ходу специальный термин – «сработанный чекист», который означал, что очередной исполнитель приговоров выработал свой ресурс и нуждается в «утилизации». Интересно, а существовали ли в сталинское время «сработанные журналисты», писавшие о славных чекистах и выявленных ими подлых наймитах империалистов, и «сработанные карикатуристы»?

Причём, на мой взгляд, речь идёт именно о большой трагедии человека и художника, который, не будучи от природы подлецом или героем, просто сломался из-за страха за себя и за своих близких. Я не считаю, подобно некоторым, что Борис Ефимов получал творческое удовольствие, сидя в Октябрьском зале Дома союзов и рисуя гнусные пародии на людей, с которыми когда-то сидел за одним столом и которых в душе, безусловно, уважал.

Лишь обладавшие особой нравственной силой единицы были способны в атмосфере всеобщего ужаса читать по московским кухням: «Мы живём под собою не чуя страны…», или пустить себе пулю, чтобы под пытками не дать показаний на товарищей, как поступил герой Гражданской войны Гамарник, или сбежать подальше от кровавой плахи в иллюстрирование детских книжек.

Впрочем, не уверен, что помилованному брату «врага народа» позволили бы мести дворы, как писателю Андрею Платонову, или рисовать невинные пейзажики по примеру художника Кончаловского. Не-ет! Суровые парни в васильковых фуражках, не хуже Мефистофеля, быстро бы напомнили беглецу про должок, который нужно отработать у них в подручных.