АПОСТРОФ
АПОСТРОФ
АПОСТРОФ
Георгий Судовцев
0
Георгий Судовцев
АПОСТРОФ
Вадим Кожинов в интервью, беседах, диалогах и воспоминаниях современников. — М.: Алгоритм, 2004. — 576 с., 1500 экз.
Эту книгу, наверное, можно было бы назвать и "Неизвестный Кожинов", поскольку в ней собраны "малые жанры", из которых, словно на мозаичном панно, проступают новые черты выдающегося русского мыслителя, недавнего и вечного нашего современника.
Центром его интересов была Россия, а следовательно — русский народ, а следовательно — его история, его язык и культура. Но Вадим Валерианович не являлся академическим "исследователем темы", не отделял свою жизнь от "объекта исследования" — он жил в русской истории, в русском языке, в русской культуре. Словно в собственном доме, доставшемся по наследству, не раз терпевшем всякие пожары и смуты, где множество забытых комнат, коридоров, тайников, шкафов с документов и чуланов с редкими старинными вещами... Жил не одиночкой — в постоянном общении с сотнями и даже тысячами людей, так же любящих свою Родину. Некоторые из них, близкие и не слишком, тоже кладут в это панно свои кусочки смальты. Где еще можно прочесть воспоминания о Вадиме Кожинове его двоюродного брата Алексея Пузицкого? А еще — Льва Аннинского, Сергея Семанова, Сергея Кара-Мурзы, Станислава Куняева? Или посвященные Кожинову стихи выдающихся современных поэтов, для которых он был и другом, и наставником: Юрия Кузнецова, Владимира Соколова, Анатолия Передреева, Николая Тряпкина? Конечно, в один, даже столь объемный, том все подобные "мелочи" — даже созданные после 1991 года — не вместить: слишком уж масштабна и значима фигура Кожинова.
И только когда дерево спилено,
Мы видим его настоящий охват,
— написал некогда замечательный армянский поэт Паруйр Севак. Настоящий охват кожиновского наследия еще до конца не виден. В этом году в Армавире, наверное, снова пройдут традиционные ежегодные Кожиновские чтения, куда съедутся десятки и сотни почитателей, исследователей его творчества. Ширится волна публикаций, посвященных Вадиму Валериановичу, продолжающих и развивающих высказанные им идеи.
Возможно, скоро придет время начинать работу над собранием сочинений и "Кожиновской энциклопедией", куда вошли бы его книги, публикации, выступления, письма и т.д. Возможно, будет принято решение о создании музея Кожинова, и такое учреждение культуры в конце концов откроет свои двери еще при нашей жизни. В любом случае это издание, подготовленное стараниями Павла Сергеевича Ульяшова, может стать и ядром будущей энциклопедии, и экспонатом будущего музея.
А если всё же, паче нашего чаяния, не будет создано в России ни того, ни другого: что ж, память человеческого сердца сама по себе — лучший музей и лучшая энциклопедия. Помним же мы до сей поры имя былинного Евпатия Коловрата, с малой дружиной бившего татарские тьмы — запомним и Вадима Кожинова, против которого шли "иных времен татары и монголы", по пророческому слову Николая Рубцова. Далеко еще до нового Куликова поля, до нового Бородина или Сталинграда. Падают в бою лучшие дружинники (стоит почитать кожиновское интервью 1995 года "Русская культура началась в дружине"), но тем и побеждают, "душу положиша за други своя".