ТАЩИТЬ И НЕ ПУЩАТЬ

ТАЩИТЬ И НЕ ПУЩАТЬ

Ольга Стрельцова

Ольга Стрельцова

ТАЩИТЬ И НЕ ПУЩАТЬ

Уехав из Москвы перед праздниками, едва смогла вернуться на них: нет билетов! Не продают. Таким нехитрым способом Москву обезлюживают на эти дни. Обычно в составе этого поезда — 17 вагонов. Накануне праздников их ходило только 14. И не все были заполнены. Т.е. при наличии билетов их не продавали. Совсем отменить рейсы или довести до еще большего минимума число вагонов тоже нельзя: надо вывозить народ из столицы. Благодушно отбывший на Украину знакомый в панике: не может уехать, не успевает на работу. Тоже был уверен — билеты всегда есть, тем более на эти дни закрыты оптовые рынки, и основной заполнитель пассажиромест — челнок, оставляет эти самые места вакантными.

Нас прячут и от нас прячут. Нас от господ-инспекторов с Запада, господ-инспекторов от нас, благодарных за принесенную демократию свободных в свободной. Господам-западникам эту свободу демонстрируют: улицы от людей свободны, российские просторы от русских — еще более свободны. В график сметы вымирания укладываемся.

А то ведь конфуз: приедут высокие гости, глядь-поглядь— на улицах полно праздношатающихся аборигенов, нарядных, неплохо выглядящих. И сразу грозно-хозяйски: "А подать сюда Зурабова—Грефа! Для чего вас ставили?! Чтобы сокращать, а не увеличивать численность. Вова! А еще слово офицера давал!" И надо объясняться: дескать, это едва ли не все россияне, кто в состоянии ходить и праздновать, сюда, в центр столицы сбились. А вообще их мало осталось. Верьте слову!

Но кто-кто, а западники точно знают, какова цена устному самому высокому слову: оно было и о нерасширении НАТО на Восток, и о базах этой милой организации. И где ныне НАТО, где ее базы? И где слово? Так что не надо лишних слов, а совсем нелишними будут документальные свидетельства. Подайте. А они, эти свидетельства, пусти народ в Москву, да в самый ее центр, будут свидетельствовать против наших компрадоров.

Конечно, наши правители, привыкшие к припискам и подтасовкам, поди уж доложили в подобострастном рвении, что нас от числа 148 миллионов ополовинили. (Хотя в действительности уменьшили миллионов на тридцать). И этому могут более-менее поверить их хозяева. Ведь если взять такую объективную величину, как трата жизненно необходимых ресурсов, то мы потребляем их именно как такое количество населения. Но западники— лохи. Они не учитывают, что мы просто всего потребляем раза в два-три меньше, чем они: и еды, и других ресурсов. Недоедаем хлеба, овощей, мяса, недопиваем молока, недоотапливаем помещения... И вроде как выходит, что нет нас. А мы есть. Просто голодные и холодные.

Да и чего нас пускать на этот праздник? Что нам там делать? Ведь он называется — Победы! А разве победа за нами? Лишние на этом празднике жизни — вон отсюда! Чтобы и духа не было! И нету.

Вон пограничники или десантники идут в Парк культуры на свой праздник — лучше чужим не мозолить им глаза. "Наш праздник! А вы кто такие?" Так же и здесь: сын фашиста, действующая фашистка, оккупанты всего мира празднуют. А все остальные — пошли прочь! Но самые отчаянные попытались все же пройти праздничной колонной, однако им воспрепятствовали лютые приспешники режима, пособники оккупационных властей. Так день Победы стал для путинистов днем позора.