СКВОЗЬ СТРОЙ

СКВОЗЬ СТРОЙ

30 сентября 2003 0

40(514)

Date: 01-10-2003

Author: Свидетельство Г. ВЕРШИНИНА, безработного

СКВОЗЬ СТРОЙ

Я шел сдаваться. Сам в штатском, оружия в руках не держал.

Дым, гарь, дышать нечем, от жары глаза лопаются. Сквозь пелену слышу: "Вас группа Альфа" выведет". Точно, вывели. Навстречу омоновцы: "Стойте здесь, у лестницы. Сейчас автобус подойдет, мы вас до метро подвезем". Сели на ступени у набережной, под дулами.

Позже-то до меня дошло, что мы автобуса ждали, а омоновцы — сумерек. Подняли тогда нас, пятьсот человек, и говорят: "Ну, идите". Пошли не к мэрии, а направо, в сторону жилых домов. Прошли шагов двести, а нас раз — и в огневые клещи. Палят в упор, под ноги, и сверху, с крыш. Ни вперед, ни назад. Кто-то нам кричит: стоять, стоять! Смотрим: в подворотнях — омоновцы. "Да нас отпустили...". "Какое там, — отвечают, — отпустили! Сейчас будем на автобусе кататься. Ну-ка давайте в подъезд". Зашли человек сто, плотно набились. С улицы опять слышится пальба. Заскакивает один наш вслед, шепчет: "Они того, что рядом шел, убили. В голову. Сейчас всех перебьют".

Подъезд, оказалось, сквозной. Вывели во двор. Только хотели мы разбежаться, а они опять давай палить. Двое упали. Нас человек десять забежало в подъезд, спрятались за мусоропроводом. Омоновец с первого этажа дал по нам несколько одиночных, орет: "Лежать, суки, кто высунется, первого грохнем!" А во дворе опять пальба. Мелькнула мысль: может, это тех, кто с нами, крошат, а потом и за нас возьмутся?

Через минут десять пальба закончилась. Командуют: "Из подъезда — на выход!". Построили в колонну, руки за голову. Вывели в следующий двор. Командуют: "К стене! Руки на стену! Ноги расставить!". И давай шмонать. Вынули, или, вернее сказать, украли все: деньги, документы. Была с нами одна женщина, лет пятидесяти, в красном плаще. Так с нее сняли все кольца, вырвали серьги из ушей. Упала в обморок. Омоновец толкнул ее ногой. Села, раскачивается. А на щеках, на шее — кровь: мочки ушей разорваны…

Опять построили, вытолкали в следующий двор. Тут уже много народу! Все знакомые лица, вместе на ступенях Дома Советов автобуса ждали, их тоже шмонают, держат под дулами, бьют. “Лечь! — командуют. — Встать! Лечь! Ползком!”

Человек семьдесят ложатся ничком, встают, ползают. Омоновцев человек двадцать. Среди пленных много женщин, есть депутаты, есть люди в камуфляже. Омоновцы выстроились в две шеренги, лицом к лицу. Нас буквально прогнали сквозь строй, били, в том числе и женщин, ногами, прикладами. Особо люто били этих, в камуфляже. "Вы, — таким омоновцы кричали, — наших братьев убили, суки!" Потом пошли в ход дубины. У некоторых омоновцев от усердия даже их белые шлемы сваливались с головы, так пять раз нас всех прогнали сквозь строй. Я уже поминутно стал терять сознание.

Наконец подогнали автобусы, небольшие, желтые, на двадцать сидячих мест. В один буквально швырнули женщин, в другой — тех, кто в камуфляже, в третий — нас, кто в гражданке. А было всего нас человек сто пятьдесят: до того еще столько же избитых и обобранных успели подогнать. Покидали в автобусы, как сельдей в бочку. Привезли в отделение милиции, причем в дальнее, долго ехали. Когда вывели нас из автобусов, омоновцы, что следовали за нами на грузовике, снова стали нас избивать — и дубинами, и ногами...

В отделении нас всех переписали, сняли отпечатки пальцев. Тут я уже надежно потерял сознание. Очнулся в Склифе. Выглянул в окно — а во дворе два омоновца стоят. Хохочут, курят. Они в тот же день и выгнали меня и нескольких таких, как я, белодомовцев, на улицу. Чтобы не было свидетелей, что ли? За полчаса до этого я мочился кровью. В зеркало глядеть было страшно.

Вот так я проехался на автобусе.