Постоянные и переменные (43). Как изменилась верхушка российской политической элиты за десять лет

(Автор: Александр Комозин)

Новая метла метет по-старому. Верность путинскому курсу остается главной чертой политики Медведева

В июне продолжался грандиозный эксперимент по сосуществованию и одновременному функционированию двух центров силы и влияния в современной России. С одной стороны — Кремль с законным «суперпрезидентом», полномочия которого гарантированы Конституцией. С другой стороны — Белый дом с «национальным лидером», влиятельность которого гарантирована устойчиво сохраняющейся популярностью у подавляющего большинства российского населения. Впрочем, как показывают политические будни, два этих полюса государственного притяжения пока находятся на одной стороне и старая пословица о том, что новая метла метет по-новому, на настоящий момент неактуальна.

Уникальная ситуация для России: во главе рейтинга влиятельности стоит не первое лицо в государстве. Несколько лет назад политические наблюдатели и подумать об этом не могли, а сегодня — это часть реальности, ставшая обыденностью. Владимир Путин сохранил за собой первое место в рейтинге, но потерял несколько десятых пункта (7,98 в июне против 8,40 в мае). Как это ни парадоксально, но рейтинг Дмитрия Медведева тоже несколько снизился: нынешние 7,23 против прежних 7,40. В целом же надо отметить относительную стабилизацию влиятельности и популярности участников правящего дуумвирата. Сказываются и усилия федеральных телеканалов, которые в июне стали проводить более четкую, грамотно выверенную информационную политику в освещении деятельности Путина и Медведева. Если раньше новостные выпуски были практически симметрично поделены между первым и вторым, то сегодня центр тяжести переместился в сторону президента.

Однако, по мнению экспертов, Медведев продолжает греться в лучах славы Путина и пока не обозначает своей политической самостоятельности. Первые месяцы правления Медведева так и не дали ответа на вопрос, чего больше в его политике: осознанной поддержки прежнего курса или заурядной несамостоятельности, податливости и зависимости от супервлиятельного предшественника.

Думается, любой дуумвират — это всего лишь промежуточная конструкция; незаконченный рисунок власти, но лишь его предварительный набросок. Поэтому пока власть в России поделена между двумя государственными институтами, не переведутся люди, помышляющие о том, чтобы вбить между ними клин. В июне эта тема настолько актуализировалась, что первый заместитель руководителя президентской администрации Владислав Сурков (который, к слову сказать, сохранил за собой четвертое место в рейтинге) заявил о своей обеспокоенности этой проблемой. По его мнению, Россию ждет довольно сложный этап политических изменений, связанный с нарастанием недружественного давления из-за рубежа, а также с попытками неких деструктивных сил поссорить Путина и Медведева.

Из очевидных тенденций, зафиксированных июньским опросом, — нарастание влиятельности экономического блока правительства. На третье место передвинулся вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин, тогда как в прошлом месяце он занимал пятую позицию. Глава Министерства здравоохранения и социального развития Татьяна Голикова и глава Министерства экономического развития Эльвира Набиуллина вошли в двадцатку ведущих политиков, набрав одинаковые баллы — 3,87 — и поделив с главой ОАО «РЖД» Владимиром Якуниным 20-22-е места. Усиление экономического блока представляется вполне закономерным: политические баталии предыдущих месяцев отошли на второй план, а на первый план выступила повседневная жизнь с ее проблемами и неурядицами. Среди главных российских неурядиц — высокие темпы инфляции, находящиеся в ведении как раз упомянутых выше министров. Сказались, вероятно, и обещания Кудрина к 2010-2011 годам свести инфляцию к 6,8 процента. Видимо, повышение показателей влиятельности «социально-экономических» министров есть свидетельство того, что именно эта сфера будет в ближайшее время преобладающей в политической повестке дня исполнительной власти.

Что касается других фигурантов первой двадцатки рейтинга, то здесь обошлось без существенных изменений. Несколько подрастерял кредит экспертного доверия руководитель администрации президента Сергей Нарышкин. Питерский юрист и в то же время, по слухам, бывший сотрудник спецслужб не проявил большой медиаактивности и инициативности — и, вероятно, потому с шестого места переехал на восьмое. Деятельность его на главном административном посту в стране тем не менее иногда становилась объектом внимания СМИ. В частности, стало известно, что под его руководством разрабатывается национальный план борьбы с коррупцией и что будто бы этот план в общих чертах уже готов. К 1 октября Нарышкин пообещал подготовить и законопроект по борьбе с коррупцией. Так что с течением времени, возможно, влиятельность главы администрации президента возрастет. Примечательно, что пока Сергей Нарышкин проигрывает во влиятельности своему непосредственному подчиненному — Владиславу Суркову.

Первый вице-премьер Игорь Шувалов, перешедший в Дом правительства вместе с Владимиром Путиным, откатился на пятое место (в мае у него было третье место), поскольку не оправдал надежд политических аналитиков. «Котировки» Шувалова на политическом рынке резко возросли в прошлом месяце, когда Путин увел его за собой из Кремля. Это ясно говорило в пользу его хороших отношений с Путиным, что уже само по себе есть очевидный признак влиятельности. Но за прошедшее с тех пор время Игорь Шувалов на телеэкранах появлялся нечасто, а если и появлялся, то по сугубо техническим вопросам. Единственным исключением из подобного медийного имиджа первого вице-премьера стали его знаковые заявления на XII Петербургском международном экономическом форуме, свидетельствующие о той реальной роли, которая в нынешнем властном раскладе отведена Шувалову. Впрочем, говорить о действительном соотношении влиятельности двух первых заместителей премьера Путина все-таки еще преждевременно. На первых порах эксперты были склонны объяснять назначение бывшего председателя правительства Виктора Зубкова (38-е против 17-го) первым вице-премьером в кабинете Путина, скорее, инерцией, вызванной его прежним высоким статусом, или стремлением уравновесить Шувалова — но никак не политической субъектностью самого Зубкова. Вероятно, именно подобные соображения и отбросили позиции Зубкова более чем на 20 пунктов вниз. Однако думается, что после все-таки состоявшегося (о чем так много говорили в экспертном сообществе на протяжении последних нескольких месяцев) избрания первого вице-премьера председателем совета директоров «Газпрома» его положение в рейтинге улучшится.

Впервые за долгое время Игорь Сечин, «серый кардинал» российской политики, покинул первую десятку (11-е против 7-го). В июне он практически не фигурировал в числе героев политических статей и комментариев, и эксперты — думается, преждевременно — понизили его «котировки».

По-прежнему в тени держится и вице-премьер Сергей Иванов (19-е против 18-19-го). Потерпев поражение в гонке преемников, он, по сути, отстранился (или оказался отстраненным) от публичной политики. Наблюдать его можно было разве что на скупых кадрах официальной хроники.

Из рейтинговых неожиданностей июня — стремительный взлет владельца холдинга «Базовый элемент» Олега Дерипаски, который еще в феврале прошлого года, по сведениям некоторых СМИ, стал самым богатым россиянином, опередив даже Романа Абрамовича (10-е против 13-го). Дерипаска в июне удостоился от экспертов среднего балла в 4,13 пункта и с 26-го места поднялся до 14-го. Весьма вероятно, что на расположение участников опроса повлияли новости с бизнес-полей, а именно: планы «Русала», контролируемого Олегом Дерипаской, по созданию российского горно-металлургического холдинга мирового уровня. О сходных планах в июне проинформировали общественность также Сергей Чемезов (23-е против 24-го) (»Ростехнологии»), Владимир Потанин (37-е против 29-го) (»Интеррос») и Алишер Усманов (»Металлоинвест»). Таким образом, в настроениях экспертов всегда прослеживается ясная логика: даже если сторонам не удастся договориться и создание холдинга окажется под вопросом, на какое-то время присутствие перечисленных выше бизнесменов в медиапространстве уплотнится. А в наш информационный век (применительно к России — век телетехнологий) усиление позиций в виртуальном пространстве практически всегда влечет за собой и усиление позиций в пространстве реальном.

Еще более невероятный скачок по сравнению с прошлым месяцем совершил президент Татарстана Минтимер Шаймиев: с 56-58-го места в мае он поднялся до 18-го места в июне. Это можно назвать не иначе как триумфальным возвращением в большую политику (из которой, впрочем, один из самых влиятельных региональных лидеров в России никуда и не уходил). Столь высокую экспертную оценку своей влиятельности Шаймиев заслужил, по-видимому, смелым заявлением о необходимости возвращения к выборам глав субъектов Федерации. В этом его поддержал президент Башкортостана Муртаза Рахимов (71-е против 99-го). (Повышение почти на 30 пунктов рейтинга башкирского лидера также можно объяснить исключительно лишь его публичной солидаризацией с позицией Шаймиева.) О том, что региональные элиты недовольны «слишком вертикальной» вертикалью, выстроенной Путиным, было известно и раньше. Но впервые за последние четыре года свободолюбивые помыслы местных властей были выражены вслух — и так громко. Настолько громко, что главному «координатору» единороссов (как его теперь именуют с подачи Путина) Борису Грызлову пришлось срочно заверять политизированную общественность, что ничего подобного в ближайшем будущем не предвидится: «Не для того мы выстраивали вертикаль власти, чтобы менять что-либо, нас устраивает нынешняя ситуация». Впрочем, публичная активность спикера Государственной Думы в роли защитника «курса Путина» не снискала ему повышения в рейтинге: в июне он по-прежнему оставался на 12-м месте.

В июне рейтинги долгожителей двадцатки рейтинга — столичного градоначальника Юрия Лужкова и Патриарха Московского и всея Руси Алексия II — продемонстрировали положительную динамику — весьма симптоматичную для политиков первой десятки, в которой оба по-прежнему остаются. Они улучшили свое положение на три пункта: Юрий Лужков переместился с девятого на шестое место, а Алексий II — с десятого на седьмое. В перманентном пребывании этих людей на вершинах публичной политики видится закономерность: и тот и другой — частые герои теленовостей. И тот и другой, сохраняя относительную самостоятельность, вполне вписываются в политико-идеологический ландшафт государства.

Правда, в обоих случаях можно назвать и дополнительные факторы, которые способствовали максимальному приближению Лужкова и Алексия II к первым фигурам рейтинга. Думается, что рост влиятельности московского мэра был в определенной степени спровоцирован очередными — и, как всегда, не оправдавшимися — слухами о его предстоящей в ближайшем будущем отставке. А повышение внимания к не получившемуся (по любой причине) «схлопыванию» карьеры, как правило, оборачивается положительной динамикой рейтинга «несостоявшегося отставника». Что же касается патриарха, то рост его рейтинга, скорее всего, обусловлен прошедшим в конце июня Архиерейским собором. И это несмотря на то, что экспертный опрос завершился еще до принятия Собором основных документов (в частности, наиболее значимое определение «Об основах учения РПЦ о достоинстве, свободе и правах человека» было принято как раз в день завершения опроса). А также еще до принятия решения по епископу Диомиду — решения, свидетельствующего о дееспособности церковной властной вертикали.

Среди политиков, которые оказались в тени, — глава Министерства по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу. В рейтинговой шкале он спустился сразу на десять пунктов вниз, с 18-19-го места в мае на 28-е в июне. Вероятно, это произошло вследствие того, что ничего особенно чрезвычайного в России за последнее время не происходило и соответствующее министерство осталось вне фокуса общественного внимания.

Ничего особенно примечательного не случилось и в публичном поле российской политики. Отличительная черта нашей политической жизни уже не первый год состоит в относительной узости и невариативности кадровых решений. Мы наблюдаем не приток новых политиков, свежих сил, но многократную перетасовку старых. В этом смысле июнь не преподнес приятных сюрпризов. Между тем главная ось российской политической драматургии по-прежнему сводится к равновесию между двумя центрами власти, из которых одному еще, видимо, предстоит на деле доказать право называться настоящим «центром».

В июне в ведущую сотню политиков вошли Владимир Плигин, Валентин Корабельников, Михаил Тринога, Аман Тулеев и Олег Морозов. Покинули сотню Олег Марков, Андрей Казьмин, Константин Косачев, Владимир Устинов и Юрий Балуевский.

(Автор: Дмитрий Булин)