Владимир Бондаренко ЗАМЕТКИ ЗОИЛА

Владимир Бондаренко ЗАМЕТКИ ЗОИЛА

Владимир Сорокин со своим новым романом "Сахарный кремль" будто подгадал к началу осетинских событий и резко отрицательной реакции всего западного мира на поведение России. Псевдопатриотическое руководство, состоящее из чекистов, полная международная изоляция, плавное соединение чекистов, патриотов и Светлого Праздника Рождества Христова, некая православная опричнина, постепенная китаизация населения — что это, как не современная Россия?

"Растёт, растёт Стена Великая, отгораживает Россию от врагов внешних. А внутренних — опричники государевы на куски рвут. Ведь за Стеною Великой — киберпанки окаянные, которые газ наш незаконно сосут, католики лицемерные, протестанты бессовестные, буддисты безумные, мусульмане злобные и просто безбожники растленные, сатанисты, которые под музыку проклятую на площадях трясутся, наркомы отмороженные, содомиты ненасытные,.. оборотни зловещие, плутократы алчные…" и так далее. И не понять, как автор сам к такому государственному устройству относится: может, мечтает о нём. Конечно, ирония проглядывает, но, скорее, не к идее православно-чекистской, а по отношению к героям, которые (как и в жизни нашей ) сплошь циники и лицемеры, псевдопатриоты и псевдогосударственники, псевдохристиане и псевдоморалисты. Все они после официальных мероприятий радостно занимаются и содомитством, и наркоманией, и всеми другими грехами. Вроде бы хорошо : разоблачается фальшивая псевдогосударственность, но и разоблачение это сорокинское, увы, тоже фальшивое.

Не получилось у Владимира Сорокина ни утопии, ни антиутопии — сплошь растянувшийся фельетон на путинское правление. Честно скажу, первую часть этой государевой эпопеи "День опричника" мне было гораздо интереснее читать. "Сахарный кремль" — это уже автопародия на самого себя. Страшно сказать, но, думаю, писатель Сорокин: негодяй, развратник, эпатажник, бунтарь эстетический — закончился. Его нынешняя вполне, насколько я знаю, благополучная буржуазная жизнь его и раздавила. Все нынешние страсти и скандалы, даже вся вымученная эротика — такие же псевдо, как и описываемое им государственное правление. Он сам — один из своих присыпанных сахарком вонючих героев.

Даже объем романа фальшивый. Как красотка с надутыми силиконом грудями. Вот и весь роман "Сахарный кремль" — силиконовый, будто после операции хирурга-косметолога. Всего 18 печатных листов, а издали аж на 350 страницах большого формата. Между печатными строчками можно целые письма писать — для детей, что ли, пятилетних постаралась "Астрель", или для подслеповатых стариков, чтобы различали без лупы крупные буквы? Истинный объём романа в два раза меньше. Вот и действие романа тоже раздуто, ибо его на самом деле и нет. Это мог быть острый газетный фельетон о псевдопатриотизме господ Познеров и Швыдких, Кудриных и Чубайсов, которые днём ищут членов антирусской секты, а вечером сладострастно эту Русь ненавидят. На пять страниц, не более.

Думаю, своим романом Владимир Сорокин окончательно разочаровал всех своих былых поклонников. Когда-то он был и на самом деле талантливым имитатором, пересмешником — сейчас даже себя имитировать не в состоянии.

Пожалуй, самое интересное в романе — это два эпиграфа, выдающие замысел романа, тайную мечту Сорокина объединить утопию и антиутопию вместе.

С одной стороны листа великолепное и восторженное хлебниковское : "Русь, ты вся поцелуй на морозе! Синеют ночные дорози". С другой стороны — потаенно-русофобское признание маркиза де Кюстина из книги "Россия в 1839 году" : "Но сколько произвола таится в этой тишине, которая так влечет и завораживает! Сколько насилия! Сколь обманчив этот покой!"

Об этом и хотелось написать Сорокину: сразу о поцелуе на морозе и об обманчивости покоя. О влечении и завораживании самого автора этой обманчивой Россией, и о произволе, таящемся в тишине покоя. Блестящие эпиграфы, блестящий замысел. Не получилось. А жаль. Получился на самом деле "сахарный Кремль", то есть не подлинный, со всеми страстями и напастями, а для детей, поддельный, из сахарного порошка. Вот и страсти все, и эротика, и даже ненависть в романе какая-то сахарная. Действия нет, характеров нет, героев (добрых ли, злых) нет, любви тоже нет. Пудра какая-то липкая. Даже его звуковые и ритмические словесные повторы, явно заимствованные из ритуала шаманов, утратили свежесть, и не способны ввести в транс, в экстаз. Имитация фальшивого оргазма. Так фальшиво изображает страсть поношенная проститутка, давно уже ничего не испытывающая от любовного процесса, лишь умело постанывающая, дабы растрясти кошелёк клиента.

Вот и пришлось оживлять текст пародиями на своих соперников в мире литературы и культуры. Вставлять знакомые всем читателям фигуры политиков. (Кстати, кто их узнает лет через десять-двадцать? Сорокин осознанно пишет однодневку, лишь бы читатель съел). Но и пародии крайне плоские, не чета нефёдовским: "Мелькает какой-то Пургенян, как говорят, известный надуватель щек и испускатель ветров государственных, бьют друг друга воблой по лбу двое дутиков, Зюга и Жиря, шелестит картами краплеными околоточный Грызло, цедят квасок с газом цирковые, разгибатель подков Медведко и темный фокусник Пу И Тин… С воплями-завываниями вбегает в кабак Пархановна, известная кликуша московская… Встает Пархановна посреди кабака, крестится двумя руками и кричит что есть мочи:

— Шестая империя!! Шестая империя!!!"

И так далее. Ни на шестнадцатую полосу "Литературки", ни на фестиваль "Русский смех" никак не годится. Лишен начисто Владимир Сорокин чувства юмора.

На мой взгляд, всё творчество Сорокина — это попытка создания слоёного торта. Нижние слои полностью из дерьма, сверху попытка подсахарить, залепить глазурью, придать серьёзность всей конструкции, создать нечто, наподобие замятинского "Мы" или ремизовских сказов о России. Но субстанция в нижних слоях торта больно жидка, растекается, сахарок ломается, глазурь трескается, и вся конструкция рушится. Вот и будут его держать, как имитатора России, западные издатели, будут поддерживать цирковые Медведко и Пу И Тин, как бы подтверждая нашу свободу слова. Он даже во враги всамделишные не годится. В ерофеевском "Свете дьявола" есть хоть с чем и о чем поспорить. А писатель Сорокин — это как новый прокремлевский Союз правых сил и другие мнимо-оппозиционные партии думские: демонстрирует то, чего нет. Уверен, читатель, даже самый преданный, от Владимира Сорокина отвернется. Уже отворачивается. Ни Немзеру, ни Курицыну, ни Данилкину этот дурно попахивающий сахарок не приглянулся. Нам тоже.