V. О медичкахъ

Изъ чуть не тысячной массы кандидатокъ, стучавшихся въ двери женскаго медицинскаго института, строго взыскательныя двери эти пріотворились всего лишь для четвертой части желающихъ. Что разочарованій, сколько разбитыхъ надеждъ, слезъ явныхъ и тайныхъ! Всякій промахъ по чаемой ц?ли досаденъ, но промахъ посл? долгаго, тщательнаго приц?ла, на который положено много упорнаго, страстнаго, внимательнаго труда, можетъ свести челов?ка съ ума, повергнуть его въ б?шенство и отчаяніе. Приц?лъ кандидатокъ на счастье попасть въ слушательницы медицинскаго института мучительно труденъ. Одна латынь – во что обошлась этимъ горемычнымъ неудачницамъ, оставшимся нын? при отказ?, «за неим?ніемъ м?ста». Сколько умственной и физической энергіи брошено въ печь, растрачено понапрасну? Сколько нравственныхъ искусовъ и испытаній претерп?но въ пустую!

Къ среднему школьному образованію женщины русское общество уже привыкло, но на высшее все еще смотритъ съ недов?ріемъ, какъ на какую-то необычайную роскошь быта, – изр?дка равнодушно, чаще даже враждебно. Вырваться на курсы высшаго учебнаго заведенія изъ семьи – для русской д?вушки, чающей св?та, д?ло не легкое, особенно на курсы медицины, компрометтировать репутацію и обстановку которыхъ старались разные псевдоохранители ц?лыя сорокъ л?тъ съ усердіемъ, достойнымъ лучшей участи. Конечно, въ Россіи уже не мало развитыхъ отцовъ и матерей, сознающихъ, что лучше дочери ихъ завоевать, вм?ст? съ врачебнымъ дипломомъ, право и возможность самостоятельнаго существованія, ч?мъ повиснуть супружескою обузою, безъ любви, уваженія, счастья, на ше? перваго встр?чнаго. Но ихъ, сравнительно съ общею родительскою массою, все-таки, лишь капля въ мор?. Я не ошибусь, если скажу, что изъ полутысячи д?вушекъ, такъ печально оставленныхъ нын? за флагомъ, разв? десятая доля разсталасъ съ роднымъ домомъ безъ драмы бурной или сентиментально-слезной. Въ жертву богу просв?щенія, съ надломомъ сердечнымъ, приносились лучшія родственныя и дружескія отношенія, рвались иной разъ узы крови или свойства. Что охлажденій между «отцами» и «д?тьми», что разстроившихся или надолго отсроченныхъ свадебъ! И вотъ, когда драмы завершены, a жертвы принесены, б?днымъ д?вушкамъ съ насм?шкою показываютъ изнанку просв?щенія – «много-де званыхъ да мало избранныхъ», – точно говоря:

– A в?дь просв?щеніе-то, которое вы обожествляли, совс?мъ не божество. Оно – злой духъ, грозный идолъ, Молохъ. Жертвы и слезы ваши оно приняло, a воздаянія себ? за нихъ не ждите!

Можно съ ув?ренностью предсказать, что, по крайней м?р?, треть изъ нын? отвергнутыхъ высшимъ образованіемъ д?вушекъ погибла для него навсегда и уже никогда не придетъ вновь стучаться въ его ворота. Не по нежеланію, a по невозможности. Одн? – потому, что падутъ духомъ отъ неудачи: стало быть, молъ, судьба моя такая! Другія – потому, что non bis in idem: однажды удалось поб?дить семью, a – въ другой разъ удастся ли, бабушка очень надвое говорила; да и н?тъ силы для новой войны: и душа, и нервы поистратились, и см?лость не та – особенно, посл? пораженія-то y дверей института… Ибо – какъ вы думаете? – мало ли теперь на Руси семей, гд? идетъ систематическое пиленіе неудачницъ:

– Что, молъ, ученая? Обожглась? То-то! Вишь чего захот?ла – умн?е родни быть! Какъ же! Не видали въ Питер? такихъ! Вотъ и оборвалась, Полно дурить-то! Какая тамъ медицина? Выходи-ка лучше замужъ, благо Елпидифоръ Истукаріевичъ д?лаетъ теб? честь – сватается. Прекрасн?йшій челов?къ… и св?жій какой: никто и не подумаетъ, что ему шестидесятый годъ, и онъ тридцать пять л?тъ на служб?! Выходи, Машенька, ут?шь насъ! По крайности, мать, отца успокоишь на старости л?тъ и сама гн?здо совьешь… Ахъ, хорошо свое гн?здо!

Иной фанатикъ просв?щенія, пожалуй, скажетъ:

– Что же д?лать? Отпадутъ, такъ и пусть отпадаютъ! Уходомъ своимъ он? докажутъ только, что не серьезно и не глубоко рвались къ просв?щенію и были бы въ области его лишь посредственными ремесленницами, малодушною чернью. Истинно вдохновенныя труженицы, женщины призванія, не пол?нятся приходить къ дверямъ института съ благородною настойчивостью изъ года въ годъ до т?хъ поръ, пока не отверзется имъ. И, конечно, то будетъ цв?тъ русскаго женскаго общества, избранницы, героини. А – что касается малодушной черни, такъ жал?ть ли, если она отхлынетъ отъ науки? Пусть ее себ? сидитъ дома и прядетъ шерсть, къ удовольствію родителей, супруговъ, чадъ и домочадцевъ: коли это она предпочла тому, – тутъ, значить, и ея призваніе!

A по-моему, въ томъ-то и горе, что мы лишаемся этой «малодушной черни». Нужна она, чернь-то. Русская наука, русское образованіе ужасно аристократично по резулътатамъ: оно все создаетъ либо дирижеровъ, либо первыя скрипки, a оркестра-то y него и н?ту. Челов?къ съ высшимъ образованіемъ въ Россіи – существо, возвышенное надъ общимъ уровнемъ, отм?ченное, во мн?ніи нашемъ, не только правомъ, но и обязанностью идти прямехонько ad astra, покуда силъ хватитъ. Такой взглядъ д?лаетъ честь нашему уважительному отношенію къ высшему образованію, но, въ практической сущности д?ла, онъ лишь подчеркиваетъ недостаточность его распространенія въ сред? нашей. Не то истинное просв?щеніе края, когда въ столицахъ его, какъ въ центральныхъ фокусахъ знанія, можно найти геніальныхъ врачей въ род? Боткина, Захарьина, – но то, когда въ любомъ захолусть?, въ случа? недуга, вы найдете просто врача, чернорабочаго, но знающаго, опытнаго, дешеваго. Изъ героевъ, избранниковъ, вдохновляемыхъ призваніемъ, какъ выходили, такъ и будутъ выходить Захарьины и Боткины; a добросов?стно практикующую, ремесленно медицинскую чернь – чернь и выд?ляетъ: чернь учащаяся, которая зубритъ лекціи да выдерживаетъ скучныя испытанія, ут?шая себя, что не боги же горшки обжигаютъ, авось выучуесь и себ? на прокормъ и добрымъ людямъ на пользу.

Намъ, въ Россіи, по громадному ея пространству и населенію, медицинскіе чернорабочіе столь же необходимы, какъ Боткины и Захарьины, если еще не въ большей м?р?. A чернорабочія и того необходим?е. Русская глушь ждетъ женской врачебной помощи жарче, ч?мъ всякой иной. За посл?дніе годы въ деревн?, я неоднократно уб?ждался, что крестьянство наше относится гораздо съ большимъ дов?ріемъ къ медицинской помощи, исходящей отъ женщины, ч?мъ къ врачебнымъ познаніямъ мужчины. Врачъ для него прежде всего – чиновникъ, ваше благородіе: женщина-врачъ – тоже прежде всего – «бол?зная» лечащая барыня, съ которою можно попросту и по душамъ. Мн? разсказывали и читать приходилось, будто въ иныхъ м?стяностяхъ крестьяне женщинъ-врачей принимали дурно, не хот?ли y нихъ лечиться. Я думаю, что въ такихъ случаяхъ скор?е всего сами женщины-врачи были виноваты, не сум?въ сразу поладить съ крестьянами, подчинить ихъ своему авторитету. Какъ можетъ крестьянинъ «принципіально» протестовать противъ женщинъ-врачей, когда любая пом?щица или дачница, балующаяся медициною, какъ любительница, по Флоринскому, – стоитъ ей удачно помочь хоть одному недужному, – быстро отбиваетъ больныхъ y докторовъ и фельдшеровъ земскихъ станцій? A женскія бол?зни, которыя деревенская баба несетъ къ доктору разв? лишь посл? того, какъ вовсе не стало мочи терп?ть, и прод?ланы надъ несчастною уже вс? знахарскія изув?рства, ожесточившія и обострившія недугъ, и безъ того тяжкій? A нашъ мусульманскій Востокъ съ его гинекеями? A еврейство? A раскольничій міръ?

Намъ нужны не единицы, не десятки, даже не сотни женщинъ-врачей, a нужны ихъ тысячи. Намъ нужна женская медицина не какъ аристократически-научное сословіе, но какъ демократическая рабочая сила, ц?лительно разс?янная въ стомилліонномъ народ?, дурно питаемомъ, много работающемъ, мало зарабатывающемъ, много болящемъ. Массу можетъ породить только масса. И вотъ почему особеенно то жаль, что массу женскую отсылаютъ вспять. къ очагу и прялк?, оставляя во храм? науки лишь незначительное количество избранницъ. Очень можетъ быть, и давай имъ того Богъ, что изъ избранницъ этихъ выйдетъ на каждый курсъ по Захарьину и Боткину въ юбкахъ, но, признаюсь, было бы радостн?е узнать, что, хотя выпускъ не далъ еще ни одной Захарьиной и Боткиной, зато въ Царевококшайскъ уже по?хала съ него д?льная Иванова, въ Белебей знающая Петрова, въ Волковыйскъ опытная Сидорова и такъ дал?е, и такъ дал?е – по вс?мъ медв?жьимъ угламъ и закоулкамъ. Создайте образованную массу, a исключительныя-то личности возвыситься надъ нею всегда сами усп?ютъ. На то он? и исключительныя.