Революционный XIX съезд

Революционный XIX съезд

— Как я уже говорил, к 1952 году развитие страны было столь успешным, а ее безопасность столь обеспеченной, что пора было делать власть в стране по-настоящему коммунистической. А для этого нужно было закончить с диктатурой ВКП(б) и отстранить партию от государственной власти, оставив ей идеологию (пропаганду идеалов коммунизма) и подбор кадров советской власти (подбор кандидатов в депутаты). После этого государственная власть должна была полностью перейти в руки Советов и их исполнительных органов.

Что следовало получить, было ясно, но вот как это можно было получить? Объявить, что ВКП(б) нужно устранить от власти? За что? Партия потеряла половину своего состава на фронтах. За что же ей такое недоверие? Более того, ведь это был бы плохой пример для тех стран, где коммунисты еще не пришли к власти — там-то ведь власть еще предстояло захватывать! Поэтому операцию по отсечению партноменклатуры от непосредственного руководства государством надо было произвести без боли и без большого шума. Процесс этот должен был пройти естественно. И Сталин взял в руки скальпель. Этим скальпелем стал XIX съезд ВКП(б), состоявшийся осенью 1952 года.

Съезд этот интересен тем, что партноменклатура, начиная с Хрущева, любую память о нем старалась тщательно уничтожить. При Брежневе начали выпускать стенограммы всех съездов ВКП(б) и КПСС и следовавших за ними пленумов ЦК, на которых происходили выборы руководящих органов. Выпуск стенограмм начали интересно — со стенограмм I и сразу ХХ съездов партии. А когда издание этих документов довели до материалов XVIII съезда ВКП(б), то на нем печатание стенограмм и прекратили. Почему? Ведь XIX съезд — это публичное мероприятие, парадное. На нем присутствовали делегации всех зарубежных компартий, масса журналистов. Что же здесь было скрывать? Мало этого, уничтожили стенограмму пленума ЦК, состоявшегося после этого съезда, где Сталин выступал полтора часа. Мало этого, как пишет Ж. Медведев: «…личный архив Сталина был уничтожен вскоре после его смерти…»

— Но если так скрывали даже память об этом съезде, значит, было что скрывать!

— Уверен, что для 99 процентов членов партии, рассматривавших проект нового Устава, обсуждавшегося на XIX съезде ВКП(б), этот новый Устав не представлял собой ничего значимого или особенного. На первый взгляд речь шла о каких-то естественных (увеличение количественного состава руководящих органов в связи с резким ростом рядов партии) или даже косметических изменениях (новых названиях партии и ее руководящих органов).

Название «Всесоюзная Коммунистическая Партия (большевиков)» в новом Уставе менялось на «Коммунистическая Партия Советского Союза». Первое название объявляло всем о независимости партии от государства, от советской власти. Слово «всесоюзная» обозначало просто территорию, на которой действовала партия коммунистов-большевиков как часть всемирного Коммунистического Интернационала. До роспуска Коминтерна в 1943 году на титульном листе членского билета ВКП(б) вверху было написано: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» В середине: «Партийный билет», и в самом низу: «ВКП(б) — секция Коммунистического Интернационала». С безбрежным интернационализмом, вернее, космополитизмом, закончили.

Новое название намертво привязывало партию к государству, партия становилась как бы собственностью СССР, структурным подразделением советской власти. Было Правительство Советского Союза, Министерство обороны Советского Союза, теперь вместо ВКП(б) стала и Коммунистическая партия Советского Союза.

Дальнейшие изменения были уже кардинальными. Вместо Политбюро ЦК партии полагалось сформировать только Президиум ЦК. Полагаю, что многие считали или даже до сих пор считают Политбюро и Президиум одним и тем же руководящим органом. Действительно, убив Сталина, номенклатура не дала этому органу изменить его суть, а в 1966 году вернула ему и прежнее название — Политбюро. Но мы ведь рассматриваем не то, что сделала партноменклатура после смерти Сталина, а то, что хотел сделать Сталин.

— А в чем реальная разница?

— Бюро — это суверенный руководитель, состоящий из нескольких человек, бюро свои решения ни с кем не согласовывает, это диктаторский орган. А президиум (от латинского praisidare — «сидеть впереди») — это всего лишь представители другого руководящего органа. Президиум лишь часть вопросов может решать самостоятельно, а крупные вопросы, даже если он их и обсудил и вынес решения, обязан после этого утвердить у того, кого он представляет. Скажем, Президиум Верховного Совета СССР мог сам заменить министра СССР, но обязан был это новое назначение утвердить на ближайшей сессии Верховного Совета.

И замена Политбюро на Президиум означала, что партия лишалась тогда органа своей диктатуры, непосредственно руководящего всей страной, а ему на смену создавался орган, призванный руководить только партией и то в перерывах между пленумами ЦК.

Повторяю, что Конституция СССР диктатуру партии и ее вмешательство в дела Советов не предусматривала. И осуществлялось это на практике только потому, что в Политбюро всегда входили оба высших представителя советской власти — Председатель Президиума Верховного Совета и Председатель Совета Министров. От руководителей партии — ее секретарей (5–6 человек) в Политбюро всегда входил генеральный секретарь и еще один-два секретаря, которые менялись в зависимости от их личного авторитета. А от правительства входило еще несколько министров. Таким образом, как я говорил, Политбюро было неким объединением высших должностных лиц государства, которые одновременно являлись товарищами по одной партии. И решения Политбюро были обязательны для исполнения именно потому, что они, по сути, исходили от главы советской власти и главы советского правительства. И для партии они были обязательны, поскольку исходили от секретарей партии.

Сравните, согласно Уставу, принятому в 1939 году на XVIII съезде ВКП(б), высший руководящий орган партии «ЦК ВКП(б) организует для политической работы Политическое бюро, для общего руководства организационной работой — Организационное бюро, для текущей работы организационно-исполнительного характера — Секретариат, для проверки исполнения решений партии и ЦК ВКП(б) — Комиссию партийного контроля».

А в докладе на XIX съезде ВКП(б) о новом Уставе говорилось:

«В проекте измененного Устава предлагается преобразовать Политбюро в Президиум Центрального Комитета партии, организуемый для руководства работой ЦК между пленумами.

…Текущую организационную работу Центрального Комитета, как показала практика, целесообразно сосредоточить в одном органе — Секретариате, в связи с чем в дальнейшем Оргбюро ЦК не иметь» .

Таким образом, функции «политической работы», как было прописано в старом Уставе, т. е. диктаторские функции партии, исчезли. Президиум ЦК должен был руководить только организационной работой в партии в промежутках между пленумами ЦК. Таким образом, Президиум фактически становился преемником не Политбюро, а Оргбюро, которое упразднили.

Состав Президиума ЦК был определен в 25 членов и 11 кандидатов, имевших совещательный голос. По сравнению с 9—11 членами Политбюро это получился очень многоголосый колхоз. Однако не надо думать, что Сталин не понимал, что он тогда делал. Большинство из этих 25 человек являлись не партийными, а государственными деятелями, которые подчинялись Председателю Совета Министров СССР и соответственно Верховному Совету СССР. Таким образом, власть в партии переходила от партийной номенклатуры к советской власти, точнее — к ее номенклатуре. То есть теперь не партия руководила советской властью, а советская власть — партией.

Сталин, подчиняя партию советской власти, восстановливал действие Конституции СССР в полном объеме.

— Он сделал, по сути, то, что и Петр I, который Русскую Православную Церковь сделал структурой государственного аппарата управления.

— Точно. Давайте прикинем, как бы выглядел СССР, если бы Сталин не был убит или если бы Берия сумел расправиться с его убийцами и довести до конца преобразования, намеченные XIX съездом ВКП(б), превратившуюся тогда в КПСС?

В СССР вся власть принадлежала бы только Советам, формируемым прямым и тайным голосованием на альтернативной основе. То есть избиратели выбирали бы в депутаты одного из нескольких кандидатов. В дополнение к КПСС, возможно, появились бы еще партии, имеющие свои взгляды на пути построения коммунизма. Напомню, что КПСС до самого своего развала так внятно и не сообщила народу, как этот самый коммунизм будет выглядеть. И на разнице в видении коммунизма вполне могли появиться новые коммунистические идеологии. Ведь если нормальным считается иметь в стране несколько буржуазных партий, в никакое будущее свои страны не ведущие, то почему нельзя было иметь несколько коммунистических, имеющих общую задачу — вести свои страны в пока еще не понятный коммунизм? При этом СССР оставался бы социалистическим и плановым государством, но со всеми теми демократическими атрибутами, за отсутствие которых его попрекали.

Но! При этом все вожди (руководители, управленцы) в партии и структурах советской власти отбирались бы по принципу ума и трудолюбия, что для вождя очень не просто. А не по принципу услужения начальству, что очень легко. Надо ли это было уже успокоившейся от бурь и тревог и начавшей зарастать жиром партноменклатуре КПСС? Надо ли ей было собственным умом и трудолюбием непрерывно доказывать, что она занимает свои места по праву?

— И за это она Сталина убила?

— Не только его. Думаю, не все члены ЦК в 1953 году догадывались или хотя бы подозревали, что Сталин убит, а не умер своей смертью. Но вот то, что Берия был убит, а дело против него сфабриковано и, чтобы придать этому видимость заговора, убили невиновных людей как «пособников Берии», понимали все члены ЦК. И они простили Хрущеву это убийство по одной-единственной причине — Хрущев ликвидировал решения XIX съезда. Он действовал для общей пользы партноменклатуры, он оставлял практически всех ее участников у государственной власти и соответственно у государственных кормушек.

И уже сталинской партноменклатуре стало елеем на раны, когда в июне 1953 года на пленуме, посвященном так называемому «делу Берии», Хрущев прямо обвинил Берию в том, что тот добивался внедрения в жизнь решений XIX съезда партии: «Помните, тогда Ракоши сказал: я хотел бы знать, что решается в Совете Министров и что в ЦК, какое разграничение должно быть… Берия тогда пренебрежительно сказал: что ЦК, пусть Совмин решает, ЦК пусть занимается кадрами и пропагандой» .

Вот это главное обвинение, предъявленное тогда Берии, поддержал и Каганович: «Партия для нас выше всего. Никому не позволено, когда этот подлец говорит: ЦК — кадры и пропаганда. Не политическое руководство, не руководство всей жизнью, как мы, большевики, понимаем» .

То, что со смертью Сталина были убиты решения XIX съезда КПСС, видно по тому, как быстро партноменклатура, поправ Устав, ликвидировала все основные подвижки, которые произвел в этом Уставе Сталин. Он еще дышал, когда партноменклатура сократила Президиум ЦК до 10 человек, восстановив под этим названием Политбюро. Сократили число секретарей ЦК до 5 человек и назначили секретаря ЦК Хрущева тогда еще «координатором» среди этих секретарей. Через 5 месяцев Хрущев был назначен Первым секретарем (вождем партии), а пресса кинулась нахваливать «дорогого Никиту Сергеевича».

ЦК совершил преступление против рядовых коммунистов. Еще раз вспомним, что высшим руководящим органом партии был съезд, на который рядовые коммунисты избирали делегатов, и этот высший орган отдал приказ ЦК — уйти от государственной власти и заняться пропагандой и подбором кадров. ЦК цинично не выполнил этот приказ.

Да, к сожалению, ни рядовые коммунисты, ни народ этого тогда не увидели. Но это увидела элита Запада.

— И это стало поводом для шантажа элитой Запада элиты СССР? — Да. Представьте, что тогдашние радиостанции Запада, от ныне здравствующих «Свободы» и «Би-би-си» до уже закрывшегося «Голоса Америки», начали бы объяснять народу СССР, что произошло. Даже народ не потребовался бы, поскольку от того, что партноменклатура фактически руководит государством, рядовым коммунистам было не жарко и не холодно. Но сам факт, что эта партноменклатура попрала коммунистические принципы, привел бы к тому, что сами коммунисты смели бы партноменклатурщиков с их постов и заменили на тех, кто руководствуется сталинскими принципами. Номенклатура КПСС пошла на очень большой риск, и этим подставила себя под угрозу уничтожения самими же коммунистами. И соответственно подставила себя под шантаж Запада.

— И эта угроза была реальна?

— Это был блеф, поскольку не в интересах Запада были сталинские преобразования в СССР. Но даже если Хрущев и видел, что это был блеф, то он лично ничего не мог поделать, поскольку на нем лежала вина за смерть Сталина и Берии. Его с позором бы расстреляли, если бы Запад, не трогая XIX съезд, начал бы рассказывать то, что он уже тогда знал об убийстве Сталина и Берии. А Запад знал и молчал о многом. Напомню, всего лишь несколько лет назад были частично рассекречены архивы ЦРУ, из которых нам стало ясно, что агентура ЦРУ сразу же, еще в 1953 году, сообщала в Вашингтон, что Сталин не умер своей смертью, а был убит.

Впоследствии, по мере того как элита СССР все больше и больше предавала СССР, ей уже некуда было деваться. А Запад ждал, пока ключевые должности партноменклатуры в КПСС и руководящие должности в КГБ заполнятся алчными и подлыми мерзавцами, которые своими руками уничтожат социализм и СССР под контролем Запада — и уничтожат именно так, как Западу и надо.

— А как этот шантаж можно было осуществлять тайно при коллективном руководстве? Как это можно было сделать, если управление партии — Центральный Комитет КПСС — состоял из нескольких сотен членов, и даже Политбюро в конце своей истории состояло из трех десятков человек? Как можно было их шантажировать так, чтобы почти за сорок лет никакая информация об этом не просочилась? Ведь и сегодня, двадцать лет спустя после открытия многих архивов и предательства вождей КПСС, никто, кроме вас, даже не задумывается и не говорит ни о каком шантаже. И не говорит потому, что даже при наличии явных признаков шантажа совершенно непонятно, как его технически можно было осуществить при коллективном руководстве страной? — Необходимо отвлечься на этот сопутствующий, но очень важный, ввиду его непонимания, вопрос.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.