Натюрморт с туфелькой

Натюрморт с туфелькой

Публикации августовских выпусков литературных журналов разнообразны и по-своему ярки, однако не экстраординарны. К примеру, восьмой номер "Нового мира" я могу даже слегка похвалить - но не за прозу. Проза этого номера – обыкновенная: исторические конструкции и реконструкции, больничные байки, наркоманские видения, архивные материалы, одна добротная «жэзээловская» биография архитектора (главы из книги Александра Васькина «Алексей Щусев» ). Нечего особо ругать, но и восхищаться – тоже нечем. Посему отмечу поэтический раздел «Нового мира» – подборки стихотворений Марии Марковой («Зола и йод») и Максима Калинина («Сонеты о русских святых»).

«Дружба народов» выпустила тематический «английский» номер преимущественно с переводными материалами. «Новое литературное обозрение» и вовсе запузырило выпуск о культурных проблемах этнических диаспор, отбивая хлеб у «Неприкосновенного запаса» и «Отечественных записок» (или, скорее, у «Вопросов национализма»).

В августовском номере «Нашего современника» есть две интересные публикации, и обе не закончены. Начал печататься новый роман Александра Проханова с актуальным заголовком «Крым». Собственно Крыма пока нет (наверное, он будет в сентябрьском «Нашем современнике»). Есть два героя-политика (с прозрачными прототипами) – действующий президент России Лабазов и курирующий в российском правительстве военно-промышленный комплекс Евгений Лемехов, средоточие всех патриотических добродетелей. Как всегда у Проханова, идеального героя окружают баллистические ракеты, чудесные старцы, чистые девы и первозданные росы на таволге, а отрицательные персонажи – гадкие и липкие. Отрицательных персонажей, кстати, немного – один олигарх, один приближённый Лабазова и один либеральный литературовед Либкин (возможно, во второй части романа злодейская сущность прорежется у четвёртого – весьма подозрительного лемеховского помощника Двулистикова).

Хит восьмого номера «Знамени» – роман Георгия Давыдова «Золотая туфелька», история феерической жизни Лёли Шан-Гирей – певицы, танцовщицы, штатной переводчицы дипслужб, законодательницы мод, с(о)ветской львицы, красавицы, умницы, чаровницы, дворянки, смолянки, караимки. В смежной прозе августовского «Знамени» (в рассказе Дениса Гуцко «Происхождение» ) главная героиня – аристократическая старушка Кочубей-Кугушева – тоже «из княжеского караимского рода»; по-видимому, здесь имеет место коллективное заблуждение авторов «Знамени»: караимы (евреи-старообрядцы) никогда не инкорпорировались в российскую аристократию. Но вернёмся к нашей Лёле. Ох эта малышка Лёля! В неё был влюблён толстяк Черчилль – как мальчишка, как гимназист (и второй фронт открылся благодаря чарам Лёли). Её благосклонности добивались Маяковский и Алексей Николаевич Толстой (не говоря уж о такой плебейской мелкоте, как Будённый и Берия). Она была успешной соперницей Коко Шанель и Греты Гарбо, она дружила с Анечкой Ахматовой, она давала литературные советы Маке Булгакову, ей посвящал музыку Прокофьев, ею восхищались Макс Волошин с Андреем Белым, её осыпал неисчислимыми яствами замнаркома пищепрома шалунишка Миша Айвазов. А как лихо Лёля посрамила Бернарда Шоу, на кремлёвском банкете сравнив его слова со звуками сливного бачка!

У Георгия Давыдова – уникальный дар: этот писатель – «царь Мидас наоборот». Если царь Мидас превращал всё, к чему ни притрагивался, в золото, то Георгий Давыдов обращает то, до чего может дотянуться, – в самодовольную, сусальную, сальную пошлость. Кстати, в «Золотой туфельке» он дотянулся до многого. Между тем Георгий Давыдов – самый публикуемый в «Знамени» и в «Новом мире» прозаик. Прошло всего полгода, а он уже побывал в первом номере «Знамени», он измывался над Бодлером в мартовском «Новом мире», и держу пари, что до конца сего года Георгия Давыдова снова напечатают – если не в «Знамени», так в «Новом мире». Что сказать? Бывают странные предпочтения[?]

Также в восьмом номере «Знамени» есть «филологическая повесть» литературного критика Алексея Конакова «Приближение к Чуковскому». Рекомендую её как очень смешное чтение; но это – тот случай, когда смеяться приходится не вместе с автором, а над ним. У Конакова богатая фантазия, и ему нравится процесс аналитического мышления – ему хочется исследовать тексты, выстраивать силлогизмы, подбирать литературные и исторические аналогии. К сожалению, аналитико-логическим мышлением Алексей Конаков не владеет. Он неспособен проверять собственные тезисы, он спотыкается на первой же строке «Мойдодыра»: по его мнению, «одеяло убежало, улетела простыня» – свидетельство того, что сюжет сказки происходит ночью, так как её герой-повествователь захотел поспать (ну а вдруг как он решил покемарить днём? и хотел ли он спать вообще?). «Приближение к Чуковскому» – (отчасти) игра и шутка, но горе в том, что Алексей Конаков по той же методологии выстраивает и свои «нешуточные» литературоведческие тексты – эти «собрания логических ошибок».

Самый занятный материал четвёртого номера «Вопросов литературы» – «Статьи Василия Аксёнова из архива» . Это тексты разных лет; оттого мы можем проследить «ряд волшебных изменений» мировоззрения писателя. Статья «Хоть краткий миг, но полный правды…» Феномен Твардовского» была написана (предположительно) в 1985 году; в ней свободолюбивый Василий Аксёнов диалектически противопоставил Александра Трифоновича «советским ретроградам». Следующая же статья «Подвальный постмодернизм» написана (опять же предположительно) в 1992 году. Она посвящена культурным последствиям пришедшей свободы: Василий Аксёнов ужаснулся богохульствам тогдашней газеты «Гуманитарный фонд» (помнит кто ещё сие достославное издание?) и раскритиковал Владимира Сорокина. Подозревал ли Аксёнов в 1985 году, что через семь лет запишется «в ретрограды»? Ведь посягнуть на Сорокина – и по нашим временам грех для либеральной общественности…

В целом августовские журналы производят странное впечатление: из невразумительного литературного натюрморта нагло торчит одинокая золотая туфелька.

Теги: литература , журнал