Жертвенный алтарь

Жертвенный алтарь

Василий Степанович со своей женой Варварой Савельевной (слева) и сестрой

Остановитесь у ближайшего села. Где-то на въезде, или на главной "площади", или на горушке вы увидите памятник односельчанам, погибшим в Великой Отечественной войне. Подойдите поближе и вглядитесь в испещрённую фамилиями плиту. К горлу подступает комок: трое Афанасьевых, пятеро Михеевых, семеро Пахомовых, десять Ярцевых...

Об одной из таких семей, жертвенно положившей на алтарь Победы всю свою мужскую поросль, хочу рассказать. Со старой фотографии на меня смотрит мужчина средних лет - Василий Степанович Лабудин. Благородные черты лица, проницательный открытый взгляд, красивая русская борода, аккуратная стрижка. В больших натруженных крестьянских руках книга. Он так и умрёт в 1952 году в возрасте 72 лет с книгой в руках, в сельской библиотеке, куда в мороз придёт сдать в положенный срок «Войну и мир». Все его пять сыновей к этому времени уже погибнут. Один – в коллективизацию, трое – в 1941–1942 годах и последний – вскоре после войны, от ран.

Рядом его жена, Варвара Савельевна. В тяжёлые годы первой трети XX века она не только вырастила семерых детей (в семье было ещё две дочери), но и дала большинству из них возможность получить среднее образование. В частые и продолжительные отъезды мужа на заработки в города она держала в своих руках весь жизненный уклад этой большой крестьянской семьи. Искусно ткала, вязала, мастерила обувь. Варвара Савельевна была глубоко верующим человеком, пела в церковном хоре, а в послереволюционное время взяла на себя и обязанности церковного старосты.

Жила семья Лабудиных в селе Вышково, под городком Лихославлем, в пятидесяти километрах от Твери. Имела двух коней, корову, несколько овец и коз, птицу, собственный разнообразный сельхозинвентарь, прялку и ткацкий станок, другую необходимую утварь. Но главной её гордостью после детей был статный дом-пятистенок, сложенный из неохватных брёвен и украшенный великолепными наличниками на окнах и по краям кровли.

Первым в 1907 году родился Николай. В селе его помнят как человека, ставшего вместе с сестрой Татьяной главной опорой родителей и в хозяйстве, и в постановке на ноги других детей. Он славился особым умением ладить с людьми, почему и был в 1930-е выбран председателем местного колхоза. Не смог он поладить только с верующими односельчанами и особенно со своей матерью, к гневу которой стал вольным или невольным (кто сейчас возьмётся утверждать?) исполнителем решения о закрытии местного православного храма. Николай Васильевич принимал участие в Финской войне, был ранен и обморожен. Летом 1941-го его снова призвали в армию, и в октябре он погиб под Москвой, оставив на руках жены шестерых детей.

Трагично сложилась судьба и родившегося в 1912 году Павла. Он был страстным любителем лошадей – сначала своих, а после вступления в колхоз, которому предшествовало «раскулачивание» Лабудиных, – колхозных. Однажды после продолжительной работы в поле Павел искупал своего любимого жеребца в пруду, тот заболел и умер. Приписали вредительство, хотели судить. Павел пытался покончить жизнь самоубийством – не из-за боязни суда, а искренне переживая по поводу смерти любимца и ущерба, нанесённого колхозу. Он выжил, но после этого сильно болел и вскоре умер.

С борьбой с «перегибами» коллективизации связано имя Владимира Васильевича, 1914 года рождения. Попав в жернова раскулачивания, Лабудины потеряли всё, созданное своим тяжёлым трудом. Перед высылкой Владимир написал письмо И.В.Сталину, о чём и заявил сначала в сельсовете, а потом районным властям в Лихославле. Высылку приостановили, а вскоре пришёл ответ из Москвы: семью не трогать, вернуть «жизненно необходимые предметы» и хлеб. Вернули далеко не всё, жили после этого некоторое время впроголодь, а потом вступили в колхоз.

Владимир окончил в Лихославле среднюю школу (почти ежедневно приходил домой за 13 километров помогать по хозяйству, а рано утром возвращался в город) и уехал учиться на лётчика. После московского аэроклуба его направили в Качинскую военную авиационную школу, которую он окончил в 1940 году.

Самолёт Владимира был подбит 24 сентября 1942 года в самом начале Туапсинской оборонительной операции, в бою с немецкими бомбардировщиками и прикрывавшими их истребителями, которые прорывались к стратегически важному аэродрому в Лазаревском. Все лётчики его звена погибли, но бомбардировщики к аэродрому не пропустили. Владимир Васильевич на горящем самолёте вернулся к своим, доложил о выполнении задания и через несколько часов умер.

Появившийся на свет в 1920 году Сергей отличался особенной физической крепостью и отличными умственными способностями. Тяготы сельского труда коснулись его в меньшей степени, но тем не менее с раннего детства он имел свои обязанности по хозяйству: выпас гусей, работа в огороде, сушка сена во время покоса. До восьми лет Сергей сидел «в няньках» со своим младшим братом, но зато был принят сразу во второй класс и через короткое время переведён в третий. Младшему же пришлось идти в школу в пять с небольшим лет, благо к этому времени Сергей уже обучил его чтению и счёту. В школе младший так и учился в одном классе с ним, но по своей программе, а Сергей следил за его успехами, причём следил строго. Сам он учился хорошо, думал стать врачом, но время потребовало другого выбора, и Сергей поступил в Казанское пехотное училище. После его окончания был отобран в воздушно-десантные войска, провоевал полтора года и погиб в декабре 1942 года в рейде по немецким тылам на западе Калининской области.

Младший из братьев Лабудиных, Василий, 1923 года рождения, встретил войну в Карело-Финской ССР, куда был направлен после педагогического училища учителем начальных классов. Добровольцем ушёл на фронт, с тяжёлым ранением попал в плен, дважды пытался бежать, но безуспешно. В мае 1945 года после проверки, к радости родителей, вернулся домой, получил пенсию. Но радость была недолгой: через пять лет последствия ранения, пыток и издевательств в плену унесли его в могилу.

Вот такая история братьев Лабудиных. Их вклад в Победу, если говорить о непосредственно воевавших, был разным с точки зрения конкретики военных будней и равным с точки зрения абсолютной меры, ибо этим вкладом была их жизнь.

Участницей Великой Отечественной войны была и одна из сестёр – Антонина, 1917 года рождения. Она окончила Тверской пединститут и в начале войны работала учителем в западных районах СССР. По партийной мобилизации сначала была направлена на строительство оборонительных сооружений Западного фронта, а потом до 1944 года работала на строительстве военно-полевых аэродромов. После войны она продолжила учительствовать и родила двоих детей. Сын стал капитаном первого ранга, дочь, моя жена, тоже учителем.

Думаешь о судьбе этого поистине великого поколения и поражаешься их воле к знаниям, стремлению к созидательной, наполненной смыслом жизни. Чтобы каждый день преодолевать пешком 26 километров в школу и обратно, жить зимой в съёмной комнате, имея на двоих в неделю краюху хлеба и два-три литра молока, и при этом учиться на «хорошо» и «отлично», нужна воля. Они и жили с мыслью «надо», «я должен». Кому «надо»? Почему и кому «должен»? Надо стране, считали они. Должен своему народу.

Так влияла на них общественная среда СССР 30-х годов, устанавливая иерархию ценностей и авторитетов, задавая мировоззренческие и нравственные ориентиры, формируя требования к жизненному выбору, соответствующие поставленной задаче. А задача была простая: любимая страна и родной народ должны жить свободно и счастливо. К 1970-м годам она была в значительной мере решена. Если бы не война, если бы такие, как они, не были на 90 процентов выбиты, она была бы решена раньше и лучше. Слабость воли многих наших современников, нередкая направленность этой воли во вред ближнему, а значит, в итоге себе самому, связаны – в этом у меня нет ни малейшего сомнения – именно с нынешним состоянием русского общества в целом, общим упадком русского духа.

Главным памятником семье Лабудиных в Вышкове до самого последнего времени оставался их дом. Последней его хранительницей была старшая дочь Татьяна. Но и после её смерти в 1972 году, проданный колхозу, он долго помнил их всех: суровых, но любящих родителей; жизнерадостных и полных надежд на будущее детей. Не вина дома в том, что теперь его в прежнем качестве нет, осталось только мёртвое строение с его очертаниями. Чужие руки есть чужие руки. Умер и сад, ещё несколько лет назад одаривавший потомков Лабудиных шелестом листьев и падающими в руки яблоками. Пока жива людская память, и, надеюсь, о простых крестьянских семьях, положивших на алтарь Победы всех своих детей, мы, общество, не забудем никогда.

Теги: Великая Отечественная война