ДВА МИРА — ДВЕ СВОБОДЫ

ДВА МИРА — ДВЕ СВОБОДЫ

Какая паника поднялась в студии телевизионной программы «Имя Россия», когда подошла очередь обсуждать личность Ивана Грозного (в ноябре-декабре 2008 г.). Растерянные либералы в телестудии недоумевали, как мог «опричник», «тиран» и «палач» (по терминологии либералов) попасть в число двенадцати самых значимых для России имён. Почему такой выбор населения России так удивил и расстроил либералов?

Здесь, видимо, надо учитывать то, что у либералов своя особая, «боярская» психология, которая отличается от психологии обычного населения. В чём отличие этой психологии? А никогда не задумывались, почему либералы так враждебно относятся к Ивану Грозному, но благожелательно и даже с восхищением к Столыпину? Хотя, даже сами же либералы в программе «Имя Россия» говорили, что казней за все годы опричнины Ивана Грозного было меньше, чем за время реформ Столыпина. Но дело в том, что Иван Грозный бил бояр, а Столыпин вешал и расстреливал крестьян. Либералам не так жалко крестьян, им больше жаль бояр. Ведь либеральная идеология защищает интересы крупного капитала (класса господ), а потому бояре ближе, роднее им по духу, по своей господской психологии. Мир либералов (бояр) и мир обычного населения — это два разных мира, и у каждого мира — своя психология свободы.

И когда либерал говорит, что только либеральная идеология заботится о свободе всех людей на планете, то он или заблуждается, или лжёт. Не придумана пока ещё идеология, которая отражала бы интересы всех классов, слоёв и групп населения, и это невозможно в принципе. Это в философии свобода может быть какой угодно всеобщей и абсолютной. А в реальной жизни любого нормального общества свобода, как минимум, понятие относительное. Свобода одних субъектов ограничена свободой других таких же субъектов.

Кроме того, в обществе господства частной собственности, а значит, в обществе, где есть эксплуатация человека человеком, свобода приобретает классовый характер. Свобода рабовладельцев, крепостников и капиталистов (свобода эксплуататоров) противоположна по своему содержанию свободе рабов, крепостных и наёмных работников (эксплуатируемых). И чем больше свободы у первых, тем меньше её у вторых. Это два разных мира — мир эксплуататоров и мир эксплуатируемых, и у каждого мира своё содержание свободы. Свобода эксплуататоров означает усиление рабства, произвола и эксплуатации для мира эксплуатируемых. А полная свобода рабов, крепостных и наёмных работников ведёт к ликвидации рабовладельцев, крепостников и капиталистов как класса. И поэтому, когда, применительно к реальной жизни, либеральные пропагандисты ведут речь о свободе вообще, то это обман и спекуляции на свободе. Либерализм (от лат. liberalis — свобода) изначально зарождался как идеология свободы капитала, и никого другого, кроме капитала. А свобода капитала — это свобода капиталистической эксплуатации, а не свобода наёмных работников от эксплуатации. Ведь не случайно среди многих свобод, воспеваемых либералами, никогда не говорят они о свободе от эксплуатации. И то, что для либералов (капитала) — свобода, для большей части населения, как правило, означает несвободу и усиление эксплуатации. Конечно, сегодня эксплуатация капитала ещё не настолько откровенно жестокая, какой она была в XVII–XIX веках. Но мы пока и не очень далеко ушли от Советского социализма, и всё ещё впереди.

Конечно, мысль о том, что в эксплуататорском обществе «свобода» понятие классовое не нова. Но почему-то очень многие забывают использовать этот аргумент в диалоге с либералами. Кроме того, в жизнь постоянно вступают всё новые и новые поколения молодых людей, которые этого могут и не знать, да и не знают. Либералы им этого никогда не скажут, им это не выгодно. А потому, на мой взгляд, об этом надо как можно чаще напоминать людям.

Свобода либералов (бояр) и свобода населения — это две разные не только по содержанию, но и по направлению свободы. Интересам населения во все времена отвечала сильная, централизованная, тоталитарная власть Центра, которая способна не только организовать отпор от внешней агрессии, но и ограничить произвол со стороны господствующего класса (крепостников, бояр, капитала) и местной власти. А потому свобода населения, как правило, всегда имела центростремительный характер.

Капиталисты же, как в своё время и бояре, бьются за свободу своей собственной личности и своей частной собственности от контроля центральной власти. Никогда либеральные свободы не означали свободу от рабства, неволи и эксплуатации, не будем забывать, что либерализм — это идеология. А в идеологии понятие «свобода» имеет политическое содержание, и под требованием свободы замаскировано стремление капитала к политической и экономической самостоятельности от власти Центра. Под лозунгом свободы от «тирании» и «тоталитаризма» центральной власти владельцы крупного капитала, как и бояре, сами стремились стать свободными удельными диктаторами в своих боярских и капиталистических владениях. В отличие от населения, и бояре тех времён, и современные либералы — силы центробежные. Не случайно происходило так, что когда либералы брали верх, то страна растаскивалась ими на отдельные, национальные «боярства». Так было после Февраля 1917 года, так произошло и после либеральной капиталистической революции конца XX века.

Конечно, либералы пытаются оправдать себя и утверждают, что Советский Союз распался якобы самостоятельно. Но государства сами собой не создаются и не разваливаются. Их создают и разваливают конкретные люди, конкретные исторические силы. И если не принимать во внимание действие внешних сил, то разваливают государства, чаще всего та самая верхушка общества, которая любит называть себя элитой. То есть, как это ни странно звучит, разваливают именно те силы, которые, казалось бы, более всех должны быть заинтересованы в сохранении государства. Так, Киевская Русь распалась не в результате бесчисленных восстаний «низов» — её развалили князья. Это они растащили её по своим удельным княжествам. Печальный итог княжеских «свобод» известен: почти 300 лет вассальной зависимости и кровавых войн между «свободными» удельными князьями. Свобода «верхов», как правило, всегда оборачивается кровавой трагедией для обычного населения.

Г.А. АНТОНЯН