«Сознания святое просветленье...»
«Сознания святое просветленье...»
Фото: Владимир АНЦЕВ
14 мая исполнилось 100 лет со дня рождения известного белорусского поэта Антона Белевича. Родился он в деревне Дубровка Узденского района Минской области. Учился в Могилёвском институте политпросвещения. В годы Великой Отечественной войны работал в редакциях газет, участвовал в партизанском движении.
Первая книга стихов "Человек из дубравы" вышла в Москве в переводе на русский язык (1945). Автор книг «На отцовских тропках» (1946), «Поэмы» (1948), «Живая река» (1955), «Радуга над полем» (1961), «Солнцем обручённые» (1975), «Солнечные часы» (1978) и других. Перевёл на белорусский язык поэму А. Твардовского «За далью - даль».
Умер поэт 11 апреля 1978 года.
Антон БЕЛЕВИЧ
Смерть Маланьи
И к хате её спозаранку
Фашисты подъехали в танке.
Всё знали, конечно, заранее.
Спросили: «Ты – Корчик Маланья?»
– Маланья.
– А муж твой – он здешний лесник?
Большевик?
Сбрёл нынче в босяцкий отряд? –
Ей крикнул немецкий солдат.
– Где муж мой, не знаю, не знаю,
Его я в лесах окликаю, –
Сама допытаться желаю
У близких и дальних людей.
Не скажут мне люди;
А где,
В какой оказался беде,
Душою,
Душою не знаю,
Под небом я вам присягаю.
От хаты родной спозаранку
Забрали Маланью на танке
До штаба, до Синего Лога.
Звенит колокольно тревога.
И люди, услышав о том,
Всё шли,
Всё шли на дорогу,
На звон.
У школы тогда ж, спозаранку,
Сидела Маланья на танке.
Фашисты стояли,
Молчали, –
И что им придумать,
Не знали,
Чтоб шутка нашлась похитрей,
Чтоб видели смерть веселей.
Чтоб новою кара была
И долго в рассказах жила,
Чтоб ехать к селу от села
И смехом тревожить покой.
На это они мастера, –
Род, видно, такой!
И тихою синею ранью
Сказали солдаты Маланье:
– Зажги эту свечку. Иди
Деревнею к дому, к себе.
Погаснет – мы пулю дадим,
Дойдёшь – всё прощаем тебе.
И тихою синею ранью
Идёт по деревне Маланья.
Как зореньку, свечку несёт.
Сочувственно смотрит народ:
– А может, Бог даст, донесёт?
И все затаили дыханье,
И тихо ступает Маланья.
Вот вышла из Синего Лога,
Босые, усталые ноги
Полощет в росе и идёт[?]
– А может, Бог даст, донесёт?
Пронесть бы за эту вот горку,
А там уж родимые крыши,
Крыльцо и родимый порог.
Но смех их так слышать ей горько!
Причины для смеха, что слышит,
А может, не будет, даст Бог?
Вдруг ветер холодный от речки
Повеял в лицо и на свечку.
И свечка мигает, мигает…
Маланья тот ветер глотает,
А речка опять пригоняет, –
И всех их ей не проглотить, –
Ветрам же – ни мер, ни границ.
– О ветер!
О ветер мой тихий!
Ты разве желаешь мне лиха?
Желаешь им разве потеху?
И жизнь мне погубишь для смеха?
О ветрик,
О ветер крылатый!
Так близко до милой мне хаты,
И крыша родная – мне веха.
Прошу я, прошу тебя, любый:
Помилуй,
Помилуй…–
Шептала,
Кусала просохшие губы.
И ветер глотала.
Маланья ушла уж за горку,
И свечка в затишье, как зорька,
Горела, мигала пригоже…
Во двор свой заходит.
О Боже!
К ступенькам, под окна несёт.
А липа ей шорох трясёт,
Что аистом тоже светла…
Все вольно вздохнули:
– Пришла!
Но синею тихою ранью
Три пули догнали Маланью.
Упала она, поползла,
И кровь огонёк залила.
1943
Рогнед МАЛАХОВСКИЙ
***
Жемчужина в янтарнейшей оправе,
Моя ты Нарочь, кто я
Без тебя,
Без верности той соловьиной славе,
Не осознавшей всё ещё себя?!
Мальчишкой
По тропе рассветно росной
Спешил послушать сказки камышей.
Качались в облаках седые сосны...
Вот и сейчас я пред красой твоей.
И снова поплыла душа по волнам,
И вновь мечтаю, будто бы во сне,
О доброте, о вдохновенье вольном,
О всём, что с детства здесь досталось мне.
Любовью под созвездьем Бережницы
Меня обнимет утренний покой.
Бросают звёзды серебро
В криницы,
И я ловлю счастливою рукой.
...Путями памяти на этот берег
Вернусь не раз, тоскуя и любя
Своею благодарностью и верой...
Моя ты Нарочь, кто я
Без тебя?!
Янка Купала на Нарочи
Волны роз и поэзии тайна...
Ночь купальская мир укрывала,
И казалось, что вовсе случайно
Шёл вдоль берега Янка Купала.
Перешёпт камыша за шагами,
Тени смутных огнищ в нём вздыхали,
И преданья как будто бы сами
В каждом шорохе вдруг возникали.
Ночь легко полнолуния светом
Торный путь рыбакам освещала.
Шёл к поэме по вечным приметам,
Вдохновляясь простором, Купала.
Видел он, как склоняются сосны
К бездне, даже для гула дырявой,
Как взметнулись тревожные кроны
И поэзию сделали явной.
Песню давнюю голосом слёзным
Бережница во тьме запевала.
Загорались над чувствами звёзды,
И счастливым был Янка Купала.
Исповедь
Прыткий, распахнутый ветер
В лунную даль позовёт.
Тихим кочевником вечер
Бродит под каплями звёзд.
Мокрыми окнами хата
Смотрит в осенний садок.
Мысли, витая крылато,
Станут дыханием строк.
Ночь мне диктует:
– Пиши
Исповедь тайны души!
Небо, за мной наблюдая,
Тоже как будто прочтёт, –
Видимо, не одобряя,
Тенью окна зачеркнёт.
Душа поэта
Не вернуть солнцеокого лета,
Не забыть тополиных аллей,
А душа молодого поэта
Очарована пением фей.
Время смотрится в даль вековую
Вновь глазами обиженных звёзд,
А слова мои радость милует –
Растревожила душу до слёз.
Бродят тени забытого лета,
Ветер прячет себя в камышах,
А душа молодого поэта
Певчей птицей парит в небесах.
Бережница
Ты, богиня озёр, Бережница,
В бездне вечной, в густой тиши
Спрячь беду, помоги же сбыться
Сокровению души.
Бережница, химера поэта,
Насладиться любовью дай
И в глубинах земного света
Вдохновением возвышай.
Бережница, моё просветленье,
Ослепляешь красой живой,
Сердца сумрачные сомненья
Хоть немножечко успокой.
Бережница, водица святая,
Жизнестойкая сила твоя
Мне теперь – как волна золотая,
Чтоб очистился я.
Перевод Изяслава КОТЛЯРОВА
Теги: Антон БЕЛЕВИЧ , Рогнед МАЛАХОВСКИЙ