Юрий Лощиц КЛАСС
Юрий Лощиц КЛАСС
Спице, загнаные,
Ат сонца скрытые,
Спице, бяздольные,
Горам забитые!
Я н к а К у п а л а
"Над магилами".
1.
На распутье
постыдных дней
я одно как завет открыл:
Нет родней
оскорбленных людей,
нет святей
безымянных могил.
Я с тобой,
Обесчещенный класс
шоферюг, шахтеряк,
живьем заваленный класс
народных затоптанных мяс —
токарно-слесарных трудяг,
лесоповальных рубак,
просоленных рыбарей,
зачуханных сторожих,
охаянных тракторюг,
молотобойцев, косцов,
плотников тюк-да-тюк,
пастухов-похмелюг,
училок — голодных пчел…
Кого еще не учел?
Вас,
сеятели племен,
музы молочных рек,
кормилицы рас —
до ребер обглоданный класс,
Вас,
каменщики пирамид,
счастий чужих кузнецы,
простаки, простецы,
простофили,
что забвения чашу
сполна испили.
Вас,
жебраки,
голытьба,
сиромахи —
земная короста,
неприкасаемых каста.
Вас,
лапти и лоскуты,
беззубые рты,
тебя, океан бедноты,
бесталанных
подземный прибой, —
я в тебе,
я с тобой.
Вас,
жеватели крох,
Сборщики пьяных посуд,
я с вами
на Страшный Суд
приду, стеклотарой звеня,
уродливая родня,
труждающихся собор,
обремененных хор.
Потому что
В пустыне дней
я одно как завет затвердил:
нет родней
оскорбленных людей,
нет святей
безымянных могил.
2.
Тебе патоку
лили в уши:
гегемон…
гегемон...
самый сознательный…
передовой…
самый лучший…
всех времен...
Запекли тебя в лести,
как в тесте:
авангард…
диктатура…
А маршировал на месте:
аккорд…
подряд…
шабашка…
халтура.
Обслюнявили тебе губы,
вознесли на скрижали.
Но уже в переплавке
все трубы,
что славу тебе провизжали.
Пробормочешь:
"а как же кубы
чугуна, железа и стали?"
Как отработанный кокс
свален ты под откос
с обманных путей,
хитрых трасс,
пятернею лучей
завороженный класс.
Ты продрог
на обочинах мертвых дорог.
Погряз
в звуках сирены
по имени Маркс.
За спиною —
скрежет и лязг,
демонстраций,
оваций схлест,
соль
ветром слизанных слез,
книга мазутных клякс.
Пробормочешь:
"а космос?..
а целина?..
атомоходы?..
а златые горы зерна?..
а плотинные своды?..
а песни долин и гор
про света
одну шестую?.."
А все это
вынес вор
через Кремля проходную.
3.
Эгей,
трудовая орда,
унываешь почто?
Все,
ушедшие в Никуда,
в Никогда
и в Ничто, —
атакованный ложью класс
пусть поднимется враз
из гробов,
из окопов и ям,
из завалов и нор
на последний свой приговор.
На хребты
взвалим мешки.
Все грехи свои и грешки
принесем,
спотыкаясь, хрипя,
к Тебе,
в овчих яслях Дитя,
к Тебе,
прокаженных Друг,
алчущих Хлеб,
Путь хромых,
Звон глухих,
Смысл тупых,
Свет слепых,
расслабленных Врач,
блудниц, мытарей Брат,
труждающихся Альфа,
обремененных Омега.
Мы не просим
почестей райских,
но,
овец бестолковых Пастырь,
покарай, наконец,
покарай
тех,
кто сирых всегда обирал
от начала Божьего света.
Исполни же срок обета.
Не откладывай боле Суда!
Лукавнующих порази!
К Тебе вопят города
и села Твоей Руси!
Ответь же:
"Родные, я с вами".
К Тебе из последних сил
взывает, давясь слезами,
трава безымянных могил.
Октябрь 2000 г.