В старой копилке

В старой копилке

Последний урок уважительного отношения к своему прошлому, к истории, к собственным привычкам и традициям я получила недавно в Валенсии. Как было положено веками, коль город славится апельсинами, местная власть и сегодня заботится о том, чтобы даже зимой на улицах висели живые оранжевые красавцы. Я уж не говорю о внимательном отношении к памятникам архитектуры и зодчества. На их площадях легко представить себе летящего на коне сражаться с маврами Сида или многочисленных идальго - рыцарей, спешащих на свидание с возлюбленными, из пьес Тирсо де Молины, Лопе де Вега, Кальдерона. Даже древние ритуалы, в которых давно исчезла практическая надобность, всё равно сохраняются как дань уважаемому прошлому. Позавидовала, ибо живу в стране непредсказуемого прошлого, а значит, и такого же малопонятного настоящего.

Величайшим культурным завоеванием, которому завидовали во всём мире, была созданная советской властью сеть детских театров. ТЮ3ов и кукольных. Детские театры – это ведь прежде всего специальный репертуар, рассчитанный на все возрасты, в том числе на подростков. То, что нынче напрочь исчезло со сцен, спектакли для самых трудных детей среднего возраста, когда ребёнок оказывается на распутье: подворотня, алкоголь, наркотики, преступления или цивилизованная жизнь. Теперь не пишутся пьесы для подростков, не ставятся специальные спектакли. Исчезло понятие театральной "десятилетки", предполагающее последовательную работу с детьми всех возрастов, театральную программу. Немало «новаторов» потрудилось над тем, чтобы всё это кончилось, исчезло под аккомпанемент суждений: современные дети повзрослели... им нужны те же спектакли, что и взрослым... нельзя их кормить манной кашей. Но и без каши, и без специальных театров детям не обойтись! Неужели непонятно?

В Нижегородском ТЮЗе от бывшего главрежа остался «Мсье Амилькар», недавно при шедший к руководству Виктор Шрайман добавил в репертуар «Ужин с дураком» и «Визит дамы». Для кого?

Сейчас распроданные, разворованные  детские сады строим заново. В разрушенной до основания средней школе стараемся найти пути возрождения. В области театральной политики даже ещё и не спохватились. В прошлом осталась сложенная годами педагогическая работа с детьми: клубы при театрах, фестивали, недели «Театр и дети». А сейчас штатные педагоги занимаются пиаром или продают билеты. Да и переименованные детские театры уже не вернуть. Знаменитый Новосибирский ТЮЗ, бывший, теперь стал – «Глобусом» и гордится тем, что приручает зрителей всех возрастов. То есть большая часть того, что предназначалось детям, уходит взрослым. Как и в столичных театрах, теперь молодёжном, бывшем детском, РАМТе, как в МТЮЗе, как в Вологде. Ну что проку перечислять, разрушение состоялось, и оно продолжается в очевидном дефиците талантливой художественной продукции для детей и школьников. Сказки, сказочки, часто творимые откровенными ремесленниками и обильно появляющиеся в пору школьных каникул, новогодних – особенно, в первую очередь поле для заработков ловких взрослых, лишь в последнюю – забота о детях. Помню, как однажды на фестивале детских театров в Мурманске, а это было добрый десяток лет назад, приехавшие из-за рубежа гости, а там маленькие, частные, семейные на одного, двух артистов, в большинстве непрофессиональные коллективы, завидовали России, масштабу «детского» театрального дела. Теперь подобных фестивалей всё меньше, скоро вовсе показывать будет нечего. Пока не восстановится государственная программа протекционизма детскому театру.

Сетуем на отсутствие драматургии[?] Мало, нет вообще новых пьес для театра. Нет современного репертуара. Всё меньше писателей обращается к работе в труднейшем из жанров. А ведь совсем недавно ежегодно к новому сезону появлялись пьесы Розова, Арбузова, Рощина, реже, но достаточно часто к ним добавлялись Вампилов, Володин, к мастерам постепенно пристраивались молодые: Казанцев, Славкин, Коляда. Малюгин, Арро... Но ведь их поддерживали, им помогали. Даже просто финансово. А сколько было семинаров для молодых драматургов по стране, они существовали отнюдь не для цензуры и контроля, как принято часто думать, а для профессиональной помощи прежде всего. Ныне оставшиеся семинары в Щелыкове, в Сибири не заменяют систематической помощи драматургам. Также как снятие налогов с меценатов не заменит государственной помощи, которая должна регулироваться системой приоритетов в области театра. В последние годы стали стесняться этих понятий, а почему? Разве не должны существовать государственные, национальные интересы в культурной и театральной политике?! Это вовсе не означает вмешательства во внутренние дела театров, обвинений в чём исступлённо боятся управляющие культурой госструктуры, да и многие менеджеры, которым всё равно, чем управлять, заполнившие на местах должности чиновников от культуры, попросту – они мало чего и понимают-то в порученном им деле. Нет, обязательно должна существовать государственная политика в сфере театра. А ведь даже закона о театре нет.

Свято место пусто не бывает. Находятся «доброхоты», помогающие нашей культуре и искусству «оттуда», из-за границы, они-то знают, за что платят и кому... Многие пользуются. Повторяюсь: в отсутствие государственной политики в области искусства с нашими театрами произошло то, что произошло. По крайней мере лучше они не становятся, только хуже. Возобладавшее в последние годы будто бы от торжества свободы мнение, что в прошлом всё было плохо: лагеря, Сталин, город, театры в одном ряду – сделало стыдным обращаться к прошлому опыту. А почему? Зачем ставить знак равенства между пережитой, счастливо исчезнувшей цензурой и художественными советами, к примеру?

Теперь особенно, когда победили директорский театр и рыночная экономика, когда так очевидно снижаются профессиональные критерии, не грех вернуться к практике художественных советов, совещательного органа, где действительно были бы лучшие не по активности и крикливости, а по профессии, мастерству, вкусу, чтобы было с кем посоветоваться, включить коллективный разум, где единоначальник, пр[?]шедший теперь в театрах к власти, явно не справляется.

И, конечно же, вопрос вопросов – состояние руководящих кадров, которые год от года так редеют, худеют в театрах, что на любое улучшение трудно рассчитывать. Понимаю, что время Завадского и Охлопкова, Ефремова, Равенских, Любимова, Эфроса, Кнебель, Товстоногова, Владимирова (как прекрасно долог этот список!) ушло безвозвратно. С ними ушло время их учеников, а они: Черменев, Дроздов, Бухарин, Попов, Бобылев, Пахомов, Соколов. Больно перечислять режиссёров, их было много, и совсем недавно они возглавляли не только столичные, периферийные театры... Но вот теперь вместо них директора, часто невесть откуда появившиеся. Пора, наконец, озаботиться театральной школой: кто готовит специалистов? Но[?] больше вузов, готовящих смену, а теперь актёров, режиссёров учат в любом бывшем институте культуры, а то и в культпросветучилище, и не просто в институтах, теперь всё – университеты и академии, ГИТИС теперь тоже академия, хотя и без Кнебель, Гончарова, Эфроса, Васильева, но становится всё хуже. Наверное, это тема отдельной статьи. Скороговоркой об этом нельзя. Но ведь сколько подсказок в помощь можно было бы найти в совсем недавнем прошлом… В старой копилке.

Не боюсь обвинений в ретро­градстве. Не стыжусь консерватизма. Часто сравниваю прошлые времена с нынешними. Пугаюсь, когда сравнения эти оказываются в пользу презираемого повсеместно прошлого. Жизнь мне досталась долгая. И опыт в профессии немалый.

Зову коллег быть внимательнее и пристальнее к прошлому опыту. Копилка богатая. Есть чем воспользоваться.