ЧЖОУЧЖУАН – КИТАЙСКАЯ ВЕНЕЦИЯ

Чжоучжуан – лучшее место на земле

Чжоучжуан – ты жемчужина Поднебесной

Девятьсот лет отражаются мосты.

В зеркале твоих каналов…

Песня летит над гладью канала, а исполняет ее молодая лодочница, одновременно ловко маневрируя между снующими во всех направлениях прогулочными лодками.

Известен этот городок, расположенный в самом центре Китая, тем, что почти не изменился за все прошедшие столетия.

В Китае, как и во всем мире, очень ценят подлинную старину, особенно в городах. Чжоучжуан – своего рода уникальный заповедник этой старины, чудом сохранившийся, почти не тронутый временем.

В отличие от расположенного всего в 60 километрах Шанхая – 12-ти миллионного ультрасовременного мегаполиса, который называют «самым некитайским из всех китайских городов», Чжоучжуан – типичный китайский городок. Улицы-каналы и дома, выстроившиеся вдоль набережных. В Чжоучжуане не увидишь велосипеда – неизменного атрибута Поднебесной империи. Лодка – основной вид транспорта на все случаи жизни в этой китайской Венеции.

Многие столетия в Поднебесной империи совершались войны и революции, сменяли друг друга поколения, но Чжоучжуан не обращал на это никакого внимания. Он сохранил свой уклад жизни, архитектуру жилищ и мостов, свою кухню и даже свой особый диалект китайского языка.

Говорят, что до этого хрупкого мира, затерянного среди рек и озер, в который в прежние времена можно было попасть только по воде, не могли дойти ни враги-разрушители, ни друзья-созидатели, жаждущие великих перемен. Не вступила в город японская армия, оккупировавшая в свое время соседний Шанхай, не добрались до него хунвейбины во времена «культурной революции». Но не только это, но и красота и своеобразие этого городка на воде, спасли Чжоучжуан от всех превратностей судьбы. А может быть, дело в древних храмах, которые были призваны защитить город от врагов.

История города началась с буддийского храма Цюаньфу «Всеобщее процветание», строительство которого завершилось в 1806 году. Первыми жителями города стали буддийские монахи.

Буддизм пришел в Китай из Индии в начале 3-го века. Приверженцами буддизма были и некоторые китайские императоры, буддийские храмы есть почти в каждом китайском городе. Но буддийский храм в Чжоучжуане особенный. Это сооружение занимает площадь в 13 гектаров, полностью покоится на воде. Последователи исконно китайской религии даосизма построили неподалеку свой, даосский храм, где в алтаре стоит фигура даосского божества – Нефритового императора и других богов даосского пантеона.

Есть в этом небольшом городке и храм Конфуция. Так что, три основные религии Китая пустили прочные корни на воде и земле этих мест.

Как-то через городок по своим торговым делам проплывал богатый купец из южной провинции Чжэцзян по фамилии Шень. Он был настолько поражен красотой храма на воде, что решил навсегда обосноваться в городе и построил на берегу одного из каналов свои резные терема. Эти сооружения сохранились до наших дней и носят название их владельца – «Дом Шеня». Здесь разместился местный музей. Стали строить свои дома и другие богатые купцы и чиновники, приезжая сюда за красотой.

За последние столетия ни вода, ни яркое солнце, ни влажные ветра не разрушили шедевры древнего китайского зодчества. Сюда по-прежнему приезжают архитекторы из далеких уголков страны не только за тем, чтобы полюбоваться творением своих предшественников, но и поломать голову над секретами этих сооружений, стоящих без капитального ремонта не одну сотню лет.

В доме Шеня более ста комнат: для хозяина, его жен, наложниц, гостей, слуг. Кроме галерей, соединяющих все эти помещения по обеим сторонам дома, построена еще одна, тайная галерея, по которой можно незаметно покинуть любую из комнат. Зачем? Как видно дом Шеня таит в себе не только архитектурные и строительные тайны.

Это царство гармонии и тонкого вкуса. Каждая деталь интерьера: мебель красного дерева, тонкая резьба по дереву, каждый иероглиф, высеченный на камне или начертанный на шелковом свитке, содержит глубокий философский смысл. В одной из комнат на стене свитки с парными надписями мудреца Конфуция:

«Учиться без всяких мыслей, значит, попусту терять время. Размышлять, но не учиться – так же бесполезно».

Здесь все говорит о том, что в этой комнате готовился к экзаменам наследник знаменитого рода. Свитки с изречениями китайских мудрецов, фарфоровые вазы тонкой работы, музыкальные инструменты, пейзажи на рисовой бумаге, кисти, тушь, тушницы…

Многотрудный и многоступенчатый экзамен на получение чина при местном губернаторе, а может, и при дворе самого император, требовал очень серьезной подготовки. Соискатель должен был знать китайскую классическую литературу, уметь писать стихи и рисовать, разбираться в музыке и ритуалах и, конечно же, глубоко освоить конфуцианские тексты. Порой на овладение всеми этими мудростями уходила большая часть жизни.

И еще один архитектурный шедевр – дом Чжана. Он построен еще раньше – в 15 веке. В дом можно попасть, не выходя из лодки: канал ведет во внутренние покои… Так сказать «с корабля на бал». Эту особенность своего жилища хозяин воспел в стихах:

«Пусть добрый ветер надежды

Наполнит ваши паруса

И принесет ваш корабль

В чертог моего дома…»

Когда проходишь по комнатам этого богатого и благоустроенного жилища, кажется, что должно произойти еще какое-нибудь чудо: распахнется шелковая портьера, и в комнату войдет одна из героинь средневекового классического романа «Сон в красном тереме» красавица Ван. По древнему обычаю она будет в красных свадебных одеждах, ее лицо будет закрыто от посторонних взглядов красной вуалью, которую она откинет только после свадебной церемонии, и ее жених Бао Юй впервые увидит это прекрасное лицо…

А пока он ждет невесту в лодке у входа в дом, и мускулистые лодочники в нарядных одеждах уже готовы под звуки гонгов и барабанов помчать молодых в дом жениха… За окном, действительно, загремели гонги и барабаны, шли съемки многосерийного телефильма.

Чжоучжуан – любимое место китайских киношников, снимающих здесь исторические ленты. За последние годы в городе снято более 60 художественных фильмов. Создавал тут свои шедевры и классик китайского кино Чжан Иньмоу. Его знаменитые «Триады», «Поднимите красные фонари» рождались в Чжоучжуане. Здесь не нужно возводить декорации, придумывать интерьеры. Город – его дома, переулки, каналы и набережные – лучшие декорации.

За последние 500 лет мало что изменилось не только в облике города, но и в ритме жизни горожан. Ровно в 12 часов дня жизнь в городе замирает. Настает святое в Китае время обеда. И сами горожане, и многочисленные туристы, которых ежегодно бывает здесь более миллиона, растекаются по ресторанчикам и закусочным. Местный турист неприхотлив. Это, в основном, китайские граждане, приезжающие сюда со всех концов страны, чтобы прикоснуться к подлинной истории своей родины. На какое-то время не только места общепита, но и набережные каналов, лодки, мостики превращаются в импровизированные закусочные.

Местная кухня достаточно традиционна для этого края рыбы и риса. Но есть блюдо, которое можно попробовать только здесь. Это знаменитая «свинина по-чжоучжуански» – «вансаньци», запеченная целым куском по старинному рецепту. Мало кто уезжает из городка, не отведав этого блюда, а то и прихватив его с собой в коробке с блюдом, чтобы угостить друзей.

У него блюда интересная история. Когда-то очень давно проезжал через эти места император. Времена были смутные, император боялся покушений, и на столе были запрещены ножи. Хитроумный хозяин нашел выход. Нежное мясо нужно было разрезать острой косточкой, извлеченной из него. Император был в восторге и от вкуса блюда, и от находчивости хозяина…

Но все же главная достопримечательность Чжоучжуана – художники, приехавшие из разных уголков Китая.

Их здесь столько, что им приходится с раннего утра занимать наиболее выгодные места для творчества. В лучшем положении местные художники. Они могут творить, не выходя из дома. В одном из таких домиков, ступени которого выходят прямо к воде, живет художник Дай Чаоши. Ему уже за 80. Почтенный Дай – художник по призванию. Но всю жизнь проработал бухгалтером. И лишь когда ушел на пенсию, обнаружил в себе талант живописца. За 20 лет творчества слава о его картинах перешагнула границы городка. Его знают в Шанхае, Пекине, его работы – в художественных галереях многих городов Китая. Он работает в стиле китайской классической живописи «гохуа». Она имеет строгие каноны. Здесь регламентирован каждый мазок кисти, каждая деталь имеет глубокий смысл. Но эти условности не сковывают фантазии художника, скорее дают ему простор для творчества. Так возникают на его картинах великолепные пейзажи, цветы, птицы, рыбы. Они наполнены светом и теплом.

«Смотрите, какая вокруг благодать, – говорит мне старый художник, показывая рукой на открывающийся перед нами вид городка. – Здесь трудно не стать художником или поэтом…»

Мы сидим на террасе его домика, вода канала плещется прямо у ног. Рыболовы с бакланами, сидящими на носу лодки, отправляются на озеро ловить рыбу. Птицы сидят неподвижно в предвкушении охоты.

Точно такие же бакланы и на его картинах, развешанных по стенам маленькой мастерской. Художник рассказывает о своей жизни:

«Моим учителем был местный художник Сюн Айху. Он помог мне найти свой путь в искусстве. Это патриарх наших местных художников, работающих в стиле «гохуа». Он ушел из жизни в 94 года. Сейчас я старейший… Художники, работающие в стиле «гохуа», живут долго и счастливо. Ведь наш предшественник, величайший художник Китая Ци Байши прожил почти сто лет. Само творчество продлевает жизнь… Так здесь говорят».

Но, даже уходя из жизни, художники Чжоучжуана продолжают «жить» в этом городке. Здесь есть обычай – вывешивать на стене дома картины умершего художника. Не для продажи, для памяти.

Молодые художники Чжоучжуана ищут свои пути в искусстве, но, попадая под влияние той или иной живописной школы, например, импрессионизма или абстрактного искусства, они остаются китайскими художниками: город и традиции крепко держат их в своих объятиях.

Художник У Цзюньцюнь – представитель нового поколения. Он учился в Шанхае, хорошо знаком с китайским национальным и классическим европейским искусством. Любимый мотив его творчества – мосты Чжоучжуана. Это символ города, его визитная карточка. У Цзюньцюнь считает, что главный секрет привлекательности города – его мосты – 14 знаменитых и множество безымянных. Если архитектура – это застывшая музыка, то местные мосты – это симфония, посвященная единству трех стихий: воды, земли, неба. Он может нарисовать их по памяти, не упустив ни малейшей детали.

«Я родился в Чжоучжуане, – рассказывает художник, – все мое детство, да и вся жизнь связана с мостами. Они неотделимы от жизни города. Чтобы пойти куда-нибудь в городе – к другу, в школу, к соседям обязательно пройдешь по нескольким мостикам. Они воспеты в стихах наших поэтов, изображены на многочисленных картинах. И я захотел поделиться этой красотой с людьми…»

Художник издал несколько альбомов со своими гравюрами, с описанием истории мостов. В городе открыта постоянная выставка его работ, на которых, конечно же, изображены знаменитые мосты Чжоучжуана…

«Я хочу, – продолжает он, – чтобы о наших мостах узнали во всем мире, в том числе и в России».

Написание иероглифов в Китае – высокое искусство. Сам по себе иероглиф – это просто слово, знак, понятие. Но под кистью художника иероглиф оживает. Как бы возвращается в свое прошлое, когда он изображал то человека, то лошадь, то змею. В Китае регулярно проходят выставки работ мастеров иероглифики, и они неизменно пользуются успехом.

В Пекине есть парк «Озеро дракона». Здесь на каменных стелах высечены несколько сот иероглифов «лун» (дракон) так, как его писали с древних времен до наших дней. И ни один иероглиф не повторяется. Он самобытен, как это мифическое существо – то стремительно рвущийся в небо, то спокойно плывущий в морской стихии, то настороженный хранитель Небесного дворца…

Юань Ичжень – самый известный в городе каллиграф. Он знаменит не только своими работами, но и техникой, с помощью которой создает каллиграфические полотна. Он рисует иероглифические строки под музыку, не отрывая кисть от бумаги, единым штрихом создает целые иероглифические картины на стихи известных поэтов, высказывания мудрецов, нравоучительные тексты.

Написание иероглифов, – говорит Юань, – можно сравнить с борьбой мужского и женского начала в китайской философии: «янь» и «инь». Когда твердое – рука художника и мягкое – рисовая бумага, взаимодействуя рождают произведение искусства.

Звучит древнекитайская музыка, и под кистью Юаня, словно приносимые ветром, выстраиваются иероглифы:

Обман в словах

О радостях весенних:

Всё в безумстве рвет,

Сдув лепестки,

Погнав их по теченью,

Он опрокинул лодку рыбака.

Это Ду Фу, знаменитый поэт VIII века, любимый поэт художника.

Но не только поэты и художники населяют этот удивительный город. Местные кустари составляют добрую половину горожан. У них нет столь сложных философских подходов к работе, как, скажем у каллиграфа Юаня, они просто выполняют свою будничную работу. Вот и вся философия!

В местной чайной с домашним названием «Апо» (Тетушка) я обратил внимание на группу аккуратно, со вкусом одетых пожилых женщин. Они коротали время за чашкой чая, неспешной беседой и рукоделием. Рядом, прямо на улице – молодая женщина за старинной прялкой, чуть поодаль мастерская сапожников, которые плетут из бамбука удобную обувь. Они трудятся не только для заработка, но и для истории, сохраняя традиции древних мастеров.

Хранят древние традиции и девушки – вышивальщицы по шелку. Искусство вышивки возникло в Китае в далекие времена. А когда китайцы научились получать шелковую нить из кокона шелкопряда и расцвечивать ее всеми цветами радуги, наступил золотой век этого мастерства, который длится по сей день.

Славится Чжоучжуан и расписными изделиями из стекла. На внутреннюю сторону флакона или полого стеклянного шара с помощью тончайшей кисточки наносится рисунок. Возникают чудесные пейзажи, оживают персонажи старинных китайских романов: смелые герои и ослепительные красавицы.

И еще одна древняя традиция, связанная с лодками. Из поколения в поколение здесь передавалось умение управлять лодкой. Лодка управляется одним веслом, прикрепленным к корме. Лодочники, как правило, женщины. И если устанавливать где-нибудь монумент «Девушке с веслом», то лучшего места, чем Чжоучжуан, в мире не найти.

Население города – 23 тысячи человек. За чертой старого города возникает новый Чжоучжуан с современными кварталами. Строительство идет споро. Деньги от туризма помогают делать это. Но ни одна новостройка, ни одна современная реклама не проникает в старый город. Сюда даже воспрещен въезд автотранспорта. Рикши – как во времена, когда Чжоучжуан был еще островом – основной вид передвижения.

Сохранить красоту древнего города нетронутой – такова главная забота местных властей. И лучше других это понимает мэр города господин Чжоу. Он известный специалист по древней китайской архитектуре, романтик по натуре, человек, влюбленный в Чжоучжуан.

«Подобного места нет во всем Китае, – говорит он. – В декабре 1997 года Чжоучжуан включен в список памятников мирового культурного наследия ЮНЕСКО с легкой руки генерального секретаря ЮНЕСКО, который побывал в нашем городе. Его окрестили «Китайской Венецией». Пусть будет так. Я по приглашению побывал недавно в Венеции. Честно говоря, Чжоучжуан мне нравится больше».