БОЛЬШЕ СКАЖЕШЬ — РАНЬШЕ ВЫЙДЕШЬ
БОЛЬШЕ СКАЖЕШЬ — РАНЬШЕ ВЫЙДЕШЬ
Александр Лысков
Из Лефортова освободили Янчева — подельника Ильюшенко.
От сотен тысяч уголовников, протирающих нары под следствием, мотающих сроки в праздных стационарах и в трудовых буднях зон, эти два мало чем отличаются. Они те же презренные “мужики” по воровской терминологии. Один прокурором работал до ареста. Другой деньгу зашибал. В газетах одного пышно называли коррупционером, другого — экономическим преступником.
Серые, известные, типичные личности нашего времени, утомленные допросами и пропитанные запахом параши.
Славная Лефортовская тюрьма еще помнит героев — узников 1993 года. Какие демонстрации бурлили возле этого “строения N 3” во дворе обычной пятиэтажки под прицелами подвижных телекамер вместо живых стрелков на вышках. Цветами встречали на выходе вождей народного восстания, слезами и клятвами.
А Янчев вышел на свободу со служебного входа, без шума — в кожаной куртке и джинсах, чем-то очень похожий на таких же рослых тюремных контролеров.
Техохранитель отворил ему дверку “мерседеса”, и Янчев уехал, совсем не обрадованный свободой, в весьма угнетенном состоянии. В отличие от мятежников, выбиравших между свободой и смертью на баррикадах, Янчеву пришлось выбирать между свободой в тюрьме и смертью духовной на воле.
На свободе он должен будет дать показания против Коржакова.
Еще год назад пролетел по Москве слух, будто у Янчева в камере “один генерал” — тогда еще властительный Корж — выколачивал важные сведения в пользу правящего семейства. Теперь это семейство из Янчева будет добывать компромат на Коржа. Поставлена цель — заложить “предателя”. В готовящейся против Коржакова акции Янчеву отводится одна из главных ролей. Оказавшись на свободе под подписку, косвенно согласившись таким образом на предложенную роль, Янчев как бы определился и в главном своем выборе — между “честным” воровским застенком и западловой свободой. Конечно, он подписал уже немало нужных документов и выдал не один компромат.
Ильюшенко же перестраховался из боязни, что даже если он “пойдет на искреннее сотрудничество” и согласится дублировать Янчева, то ему не вернут конфискованного имущества. По воровским законам он поступил благородно.
Со времени посадки Янчева и Ильюшенко прошло лишь два года, а размеры коррупции настолько возросли, что их грехи можно квалифицировать теперь по меркам подростковой преступности и отнестись к ним очень снисходительно. Теперь на таких, как Ильюшенко и Янчев, даже дело не заводят. Те взятки, из-за которых якобы сгорел Ильюшенко, теперь свободно вносят в декларации президент с премьер-министром.
Криминальная атмосфера в России стремительно сгущается. Если до уравнения понятий “хозяйственные злоупотребления” и “предприимчивость” с 1985 года до 1992 прошло семь лет, то теперь и преступления годичной давности кажутся достойными амнистии: достаточно полистать статистику переводов капитала за рубеж и досье на знаменитых укрывателей налогов…
Нетрудно представить, как за чайным столом правящего семейства вершится судьба особо приближенных и друзей. Этот список из ста человек закапан вареньем и подмочен, на нем крошки от торта. На букву “и” вычеркнут Ильюшенко, на букву “к” — Кобец.
Семейный совет решает, кто следующий.
Александр ЛЫСКОВ