Андрей Перелогов, Александр Бородай КОНЕЦ ЛИБЕРАЛИЗМА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Андрей Перелогов, Александр Бородай КОНЕЦ ЛИБЕРАЛИЗМА

ЛИБЕРАЛИЗМ — НЕ ПРОСТО экономическая система и даже не символ, а цельное мировоззрение, имеющее глубокие религиозно-мистические корни, прежде всего в иудаизме. Возникнув в XVI веке среди мигрировавших по всей Европе протестантов и марранов (притворных выкрестов), он прочно пустил корни в Англии, где его адепты сумели провести политическую и экономическую революции. Сотни тысяч англичан, убитых в гражданской войне или повешенных за бродяжничество во времена промышленной революции, стали первыми жертвами этой доктрины, провозглашающей "всеобщую свободу".

Веком позже либерализм получил социально-философское обоснование в трудах Гоббса, экономическое — в работах А.Смита и Д.Рикардо, юридическое — в трактатах Монтескье… Надо сказать, что писания первых адептов либерализма, несмотря на видимый рационализм, сильно отдают мистикой. Недаром Адам Смит, считающийся отцом мировой экономической мысли, с таким почтением говорил о "Невидимой Руке Рынка", явно подразумевая, что этой рукой водит само Провидение, основанное на ветхозаветных принципах Богоизбранности и Предопределения.

Либерализм, ставший на долгие века цивилизационной парадигмой западного мира, действительно в принципе отличался от всех ранее господствовавших на территории Европы типов мировоззрений и идеологий. Он принципиально индивидоцентричен, а государство рассматривает не как прообраз "Града Божия", а как продукт "общественного договора", призванного защитить одну "свободную" личность от агрессивных поползновений других "свободных" личностей. Недаром еще Томас Джефферсон сравнил функции государства с функциями ночного сторожа. Отметим, что уже на этом фундаментальном уровне ценности либерализма оказываются в жестком противоречии с российской традицией, воспринимающей государственность как сакральный символ, ставящей общественные интересы выше интересов отдельной личности.

Главным жизненным достижением каждого отдельного индивида проповедники либерализма видели получение максимального количества чистогана (наличие которого и служит основным мерилом предопределенности данного индивида к спасению), для чего ему и необходима максимальная же степень "свободы",— прежде всего "свободы" от мешающих достижению этой мистической цели традиционных, доставшихся от "дикого" феодального общества, внутренних норм (своеобразные этические ценности либерализма были прекрасно описаны знаменитыми западными учеными Максом Вебером и Вернером Зомбартом). Поэтому первые ярые сторонники "свободной конкуренции" не стеснялись наживать капитал на работорговле, колониальных войнах, геноциде слаборазвитых народов (вспомним историю североамериканских индейцев), или на чудовищной, "лагерной" эксплуатации менее ловких сограждан.

ВПРОЧЕМ, СВОЕЙ ХИЩНОЙ СУЩНОСТИ либерализм не утратил и сегодня. Наглядным примером служат американцы — защитники либеральных ценностей и свобод, с милыми улыбками на устах сравнивающие с землей сербские города и села. У США, мирового оплота либеральной идеологии,— нет иного варианта продления собственного существования, кроме проведения в жизнь интенсивной "политики канонерок". Причина в том, что сам либерализм не только как религиозное, но и как экономическое и политическое учение — уже умер и даже успел разложиться, пропитав запахом тлена все культурные продукты западной цивилизации.

Сейчас либеральная идеология выполняет роль "фигового листка", громкими словами о "рынке идеальной конкуренции" прикрывающем реальное господство олигополий, что становится особенно ясным при внимательном взгляде на финансовую систему, являющуюся основой западного образа жизни.

Говорят, что послевоенная политическая реальность закончилась на днях — когда блок НАТО в обход Совета Безопасности ООН организовал агрессию против Югославии. Но послевоенная финансово-экономическая реальность, оформленная Бреттон-Вудсским соглашением еще в1944 году, скончалась значительно раньше.

В конце Второй мировой войны ведущие политики и экономисты западных стран договорились о том, чтобы система золотого стандарта была заменена на золотовалютную, в которой привязка осуществлялась к доллару и к фунту, а уж последних к золоту. Но фунт быстро потерял свое значение мировой валюты, поскольку огромная Британская империя стала рассыпаться с ужасающей скоростью. Необходимо отметить, что статус доллара как мировой расчетной единицы, в ту пору был достаточно обоснован, так как США давали 40 % мирового ВВП. Тогда же был создан и Международный валютный фонд (МВФ), как механизм урегулирования отношений между входящими в соглашение странами, а не в качестве мирового политического и экономического арбитра.

Однако уже к концу 60-х годов ситуация резко изменилась. Доля США в мировом ВВП упала вдвое и продолжала уменьшаться ( на сегодняшний день она составляет 12-17%). В 1971 году президент Никсон был вынужден прекратить обмен долларов на золото, даже для центробанков стран, входящих в Бреттон-Вудсскую валютную систему, введя тем самым систему плавающих валютных курсов.

Этот шаг американского руководства был мотивирован, в частности, тем, что многие из этих держав уже имели положительное сальдо в торговле с США и стали использовать доллар как средство накопления, тем самым создавая предпосылки для размывания собранного за две мировые войны путем государственного ростовщичества золотого запаса этой сверхдержавы. Так в начале 70-х завершилась эпоха, которую называли "американским социализмом". Изменилась бюджетная и налоговая системы, был резко сокращен налог на личный доход (ранее доходивший до 92,5% с годового дохода свыше 2 млн. долл.), резко сократилось количество социальных программ.

А затем Запад пережил первый серьезный кризис — нефтяной, медленный и трудный выход из которого ознаменовался возникновением чрезвычайно могущественных, сверхзакрытых частных структур оперирующих огромными суммами виртуальных, кредитных денег. Из-под гладкого асфальта широко разре- кламированного "рынка идеальной конкуренции" потихоньку проросли первые инвестбанки и так называемые хедж-фонды (Hedge-funds). Это название происходит от термина "хеджирование", обозначающего страхование путем разделения рисков и возможной прибыли с привлеченными финансовыми партнерами. Однако реальная деятельность хедж-фондов оказалась прямо противоположна их наименованию.

К концу 80-х годов мировой рынок превратился арену рискованных игр между анонимными финансовыми группами. От воспетого Адамом Смитом рынка свободной конкуренции, где хаотично действующие воли отдельных субъектов создают единую составляющую прогресса, не осталось даже следа. Настоящим знамением "нового мирового порядка" стала атака на английский фунт и другие евровалюты, организованная в начале 1993 года группой хедж-фондов "Quantum", которой руководит известнейший спекулянт Дж.Сорос. Любопытно, что фонды Сороса, несмотря на известность их лидера, вовсе не являются самыми крупными в мире. По оценкам западных экспертов, их значительно превосходит, например, группа фондов Джулиана Робертсона под символичным названием "Tiger" (тигр).

По данным того же МВФ, действующие "пулом" полдюжины крупнейших хедж-фондов способны собрать для атаки на какую-либо национальную валюту поистине запредельную сумму — свыше 900 миллиардов долларов! Может статься, что такую атаку в одиночку не по силам отбить ни одной стране мира, включая Японию, обладающую самым крупными золотовалютными резервами (250 млрд. долл.).

Минимальные шансы противостоять банде космополитических финансовых олигархов, скрывающихся за звонкими названиями фондов, имеют даже тесно взаимодействующие страны "семерки". Все остальные, как показал недавний кризис в Юго-Восточной Азии и падение фондового рынка у нас на Родине, — лишь легкая добыча. Почему же США, яро защищающие экономический и политический либерализм во всем мире, не способны остановить возомнивших себя богами Соросов и Голдсмитов? Потому что не могут, или потому что не хотят?

Ответ прост — потому что не могут и потому что не хотят. Хедж-фонды в состоянии устроить импичмент не только Клинтону, но и Джорджу Вашингтону — воскресни тот из могилы. Кроме того, Америке пока относительно выгодны безумные операции мировой олигархии,— значительная часть награбленного оседает именно в США. Уже не секрет, что Сорос координирует свои действия против национальных валют с Госдепартаментом США, реализующим с помощью этого спекулянта свои геополитические проекты.

Необходимо отметить, что волны кризисов, организованных за многие тысячи километров от американского континента, все же докатываются до США и больно бьют по их фондовому рынку, очередная вспышка паники на котором чревата неприятными последствиями для реальной экономики. Но кому сейчас дело до реальной экономики? В мире, где мистической ценностью являются столбики запредельных цифр на экранах биржевых мониторов, мало кого интересует требующее долговременных вложений реальное производство… Портфельные инвестиции, фьючерсы, опционы — вот способ быстро и без проблем увеличить состояние на несколько порядков.

Россия на собственном опыте убедилась, что такое "портфельные инвестиции". В 1997 году российский фондовый рынок, благодаря попустительству Центробанка и Минфина на 80% контролируемый международными финансовыми группами, был самым быстрорастущим и, соответственно, самым перспективным в мире. А в 1998 году стал самым провальным. "Как пожелаем, так и сделаем",— говаривал в таких случаях герой Ильфа и Петрова.

Благодаря кратковременному процветанию фондового рынка часть огромных государствообразующих предприятий, создававшихся чрезвычайными усилиями всего народа, была переведена под контроль анонимных "иностранных инвесторов", которые торопливо занялись "снятием сливок", как правило, не вложив ни рубля в обновление основных фондов или развитие социальной сферы. Да, многим российским брокерам и банкирам достались крошки с барского стола в виде комиссионных. Например, группа таких дельцов выстроила в центре столицы роскошный дом под названием "Дакота", где квартиры продавались по цене 500 тысяч долларов и выше. Но неужели только ради этого "достижения" великая держава мучительно ломала всю экономическую систему, меняла свою роль на мировом рынке, по дешевке распродавая копившиеся десятилетиями богатства?

Итак, существует ли в мире политический и экономический либерализм? Ответ и на этот вопрос очевиден. Нет! Есть только парящие над миром, похожие на нетопырей и невидимые для радаров "Стелсы", да кучка сумасшедших "Березовских" всемирного масштаба, в горячке азартной игры ведущих человечество к хаосу и катастрофе.

И если осталась еще в мире сила, способная остановить нарастающее безумие, имя ей — Россия. Главное сейчас — не остаться пешками в руках финансовой олигархии, а постепенно восстановить государственную мощь и приложить все усилия, чтобы вернуть громадные суммы, вывезенные из России за прошедшие годы, заставить их работать на интересы нашей Родины, а не ее противников.

Андрей Перелогов,

Александр Бородай

Соврменные гостиницы города Киева 2 по технической оснащенности и оборудованию ничем не уступают крупным бизнес-центрам.