Александр Брежнев ПРИСЯГАЮТ ТОЛЬКО РАЗ
Александр Брежнев ПРИСЯГАЮТ ТОЛЬКО РАЗ
ДО ОТПРАВЛЕНИЯ ПОЕЗДА Львов — Москва остается десять минут, но пройти к вагону нет никакой возможности. Комендантский патруль продолжает стоять у самого состава, высматривая беглецов. Курсанты, хоть и переодеты в гражданку, хорошо понимают, что короткая стрижка и "кантики" на шеях выдадут их сразу. Вчера патруль уже "расколол" четверых курсантов, пытавшихся вырваться из Львова. Их остановили прямо возле вагона и проверили документы. Сейчас все четверо отдыхают на "губе". Курсанты Алексей и Евгений с тоской смотрят на часы. Через пару минут поезд должен уйти, а офицер с двумя патрульными солдатами не покидает своего наблюдательного пункта, видимо, решив дождаться отправления. Пропадают билеты, купленные на последние деньги, исчезают последние надежды на отъезд в Москву.
Сдаваться — не в правилах советских курсантов. Выход должен быть — и он найден. Евгений и Алексей переходят на соседнюю платформу, смешавшись с толпой, проходят в самый конец бетонной площадки, затаились, ждут. Поезд трогается. Патруль, постояв еще секунду, с чувством выполненного долга, повернувшись спиной, направляется к зданию вокзала, в комнату отдыха. Курсанты спрыгивают, перебегают пути, карабкаются на свою платформу. С благодарностью вспоминая преподавателей физкультуры, бегут стометровку по опустевшей платформе, настигают последний вагон. Машут перед лицом проводницы билетами, вбегают в тамбур, объясняют, что опаздали. Через несколько минут курсанты уже в своем вагоне, на своих местах. Побег удался. Далеко позади осталось родное Львовское училище и тот кошмар, который там творился последние недели.
О Львовском военно-политическом училище стоит рассказать особо. Наверное, нет в бывшем Союзе офицера, который бы не слышал ничего об этой известнейшей советской кузнице военных кадров. За полвека своего существования училище накопило уникальную научную и материальную базу.
В 1992 году, с развалом СССР, положение насквозь красного Львовского военно- политического училища резко изменяется. Происходит раздел Советской Армии. Громогласно заявляя о сохранении единых Вооруженных Сил, президенты стран СНГ втихомолку уже вовсю делят флоты, округа, гарнизоны, оружие и людей. С февраля, ничего не объясняя личному составу училища, Минобороны России прекратило финансирование Львовского ВПУ, перестали поступать директивы и приказы, связь прервалась.
В это время во Львов прибывает комиссия от Министерства обороны Украины, которая готовит училище к переходу под киевское командование. В ответ на возмущение офицеров представители Минобороны Украины выдворяют из кабинетов и увольняют, отобрав дела, начальника училища генерал-майора Пушнова и его заместителей. Их кабинеты блокированы украинскими солдатами. Снимаются со своих должностей недовольные преподаватели. Так во Львовском ВПУ, по сути, произошел переворот.
Вокруг уволенных офицеров сразу возникает тайное движение против киевских военных чиновников за переход под российскую юрисдикцию. Возглавляет "подполье"А. Марков, уволенный с должности преподавателя за скандал на аттестационной комиссии, где он прямо назвал украинских националистов фашистами. При поддержке Пушнова подполковник Марков тайно выезжает в Москву с письменным воззванием группы офицеров. Однако ни в Минобороны, ни в Главпуре никто ему ничего вразумительного не ответил.
Положение прояснил только генерал Руцкой, с которым Маркову удалось встретиться. Вице-президент России сказал с глазу на глаз, что Львовское ВПУ, по негласному соглашению на высшем уровне, "сдано" в собственность Украине. Поэтому официально предложить что бы то ни было тем, кто в связи с этим оказался безвольно передан в чужую страну, Москве нечего. Однако офицеры и курсанты легендарного Львовского училища оказались не из тех, кем можно бросаться, как бессловесными рабами.
В середине марта Марков возвращается во Львов, где котел уже бурлит и доводит до своих товарищей все, о чем услышал в русской столице. Почуяв что-то неладное, новое командование училища решило ускорить подчинение ВПУ Украине, назначив на 22 марта присягу. Обе стороны конфликта вынуждены были действовать немедленно и решительно.
Из расположения училища исчезают три курсанта выпускного курса. Беглецы — Андрей Тимофеев, Игорь Идобаев и Павел Макаренков — не желали по выпуску распределяться в украинскую армию. Все трое отправились в Москву. Вслед за этими первыми ласточками понеслись остальные. На следущий день из училища бежали еще семь курсантов, потом девятнадцать. Волна дезертирства нарастала, однажды, прямо с занятий, ушел на вокзал целый взвод в полном составе во главе с сержантами. Львовская комендатура сбилась с ног, отлавливая беглецов. Гарнизонная гауптвахта в считанные дни переполнилась до отказа курсантами. Но как только они освобождались после "отсидки", то в тот же день снова отправлялись в бега, теперь уже наученные опытом, а значит, неуловимые. Все направлялись в Москву.
К двадцатому марта в столице уже находилось свыше 150 львовских курсантов. Они были собраны там подполковником Марковым, который дал им распоряжение строиться каждое утро в девять часов перед зданием Главпура в форме. Этот развернутый строй преследовал каждый день главпуровских генералов, как привидение, но генералы так и не придумали, что делать с незваными гостями. Разогнать курсантов никто не решился, но и решать их проблемы никто не брался.
Наконец настал день присяги. Оставшийся личный состав построен на плацу училища. Сверкают начищенные бляхи ремней на парадных мундирах. Оркестр, знамена — все как положено, да только нет радости и торжества на лицах. Пасмурно львовское небо, хмуро на душе у стоящих в строю.
Выносят для присяги знамя. "Жовто-блакитный" украинский флаг. Каждый стоящий в строю помнит, что присягу он однажды уже принимал. Тогда рядом были счастливо плачущая мать, гордый за сына отец, с уважением пожимающий руку, друзья и подруги. Для всех он тогда стал настоящим мужчиной. Кем станет каждый сейчас с принятием новой присяги?
Смотрят курсанты на своих офицеров-командиров и преподавателей. Красные от стыда, опустив глаза, выходят из строя. Преклоняют колени, мямлят текст присяги, прячут от подчиненных взгляд. Рушится их авторитет, с каждым произнесенным словом исчезают уважение и честное имя. Лишь пятьдесят офицеров отказались от новой присяги.
Настал черед принимать присягу курсантам. Здесь случилось страшное. Пятьсот с лишним курсантов ответили гробовым молчанием на вызов из строя, отказались от предательства и остались верными первой присяге на верность СССР.
Мартовский скандал с присягой во Львове вынудил руководство украинского и российского Министерств обороны создать двустороннюю комиссию по урегулированию конфликта. Всем желающим курсантам и офицерам разрешено перейти на службу в Российскую армию.
История прославленного училища продолжилась в Москве. Тысяча перешедших на российскую службу курсантов были размещены в подмосковной Кубинке, где был создан курсантский факультет при бывшей ВПА имени Ленина, в то время Гуманитарной академии ВС. "Львовянам" пришлось пережить еще один трудный год. Учебный процесс шел практически на одном энтузиазме курсантов и преподавателей. Вся материальная база: учебники, наглядные пособия, тренажеры — все осталось в руках Украины. Самым сложным испытанием оказалась зима, которую курсанты провели на летних квартирах Кубинки. Лишь в середине 1993 года многострадальный, но не сдавшийся факультет был переведен в столицу, где постепенно налаживаются его учеба и быт. Сегодня "Львовский" факультет твердо стоит на ногах. Единственная в стране кузница военных журналистов была сохранена исключительно благодаря верности присяге, решительности и твердости курсантов и преподавателей, несмотря на предательства разных арбатских военачальников.
Александр Брежнев