От автора

От автора

Первое издание книги «Жертвы Ялты» вышло в свет 6 февраля 1978 года. С тех пор общественное мнение, пресса и радио не раз выражали интерес в связи с обнародованной в ней информацией. Вызванные книгой вопросы были поставлены на обсуждение в парламенте; министру иностранных дел было предложено провести публичное расследование дела.

20 февраля «Таймс» опубликовала передовую статью, в которой перечислялись обвинения в адрес министерства иностранных дел и подчеркивалась настоятельная необходимость для Великобритании хоть как-то загладить вину:

Английские официальные лица обвиняются в том, что они приняли неправильное решение, проводили неверную политику и тем самым способствовали смерти множества ни в чем неповинных людей. Им следовало бы… высказать парламенту и общественности свою точку зрения на насильственную репатриацию… Гарольд Макмиллан, бывший в 1944–45 годах министром-резидентом при командовании Средиземноморского театра, должен поддержать кампанию гласности своим немалым авторитетом, рассказав все, что ему известно… Однако и представители защиты, если таковая окажется, тоже должны быть выслушаны.

Через два дня министр иностранных дел отклонил запрос о публичном расследовании на том основании, что такой шаг может создать нежелательный прецедент, когда раньше времени будут введены в обращение материалы тайных архивов, засекреченные на основании Закона о тридцатилетнем сроке давности. Однако он добавил:

Расследование и проверка данных — это дело общественности. Если живы люди, имевшие отношение к этому вопросу, они имеют полное право комментировать документы; этим же правом может воспользоваться каждый.

В процессе изысканий материалов для этой книги я обратился к господам Браймлоу, Дину, Голсуорси и Макмиллану с просьбой предоставить мне информацию. Все ответили отказом. Как объяснил сэр Томас Браймлоу в письме от 21 августа 1973 года:

Я все еще государственный служащий, связанный законом о государственной тайне… Поэтому с сожалением сообщаю, что мне не пристало высказывать свое мнение…

Теперь этот предлог отпал, устраненный властью министра иностранных дел; но бывшие дипломаты и государственные деятели по-прежнему безмолвствовали. В письме в «Тайме» сэр Николас Читам, предшественник Джона Голсуорси на посту посла в Мексике, смиренно просил нарушить это молчание:

Как бывший коллега этих господ, имеющий некоторое отношение к русской белоэмиграции, я был бы глубоко заинтересован в их комментариях и объяснениях. Я уверен, что этот интерес разделяют многие ваши читатели.

Как раз в это время сэр Патрик Дин, посол в Вашингтоне в 1965–69 годах, а в 1973-м председатель Англо-говорящего союза, решил выступить в телевизионной документальной передаче о скрывающихся немецких военных преступниках. Дин, который когда-то был обвинителем на Нюрнбергском процессе, выразил сожаление по поводу того, что многим немцам удалось избежать суда. В Нюрнберг Дин приехал в 1946 году. До этого он выступал в роли одного из сторонников и инициаторов насильственной репатриации русских. Поэтому его появление в качестве обвинителя вызвало иронические комментарии в Англии, Германии и других странах. В уставе Международного Военного трибунала, принятом 8 августа 1945 года, в числе крупнейших военных преступлений названы:

нарушения законов войны или обычаев ведения войны. К таким нарушениям следует отнести убийства и дурное обращение с мирным населением… или военнопленными… либо их депортацию на принудительные работы…

Несмотря на это, как свидетельствует бывший коллега Дина, тот не выказывал

…каких-либо угрызений совести по поводу своего участия в политике, в результате которой более миллиона русских — мужчин, женщин и детей — были высланы без суда и следствия на смерть, муки и рабский труд *.

Но в 1978 году первые разоблачения содеянного Англией в 1945 стали настоящей сенсацией. Судя по этой реакции, подавляющее большинство англичан сожалеет о мерах, которые привели к столь бессмысленной жестокости. В ряду негодующих откликов особняком стоит заявление бывшего английского офицера Шона Стюарта:

Летом 1945 года моя рота получила приказ окружить (казаков), бежавших из лагерей в горы восточнее Лиенца. Насколько я помню, все мы считали, что те, кого мы ловим, заслуживают самого худшего. Так я думал тогда, так думаю и сейчас.

Казаков, окруженных ротой Стюарта и другими отрядами, 15 июня доставили на грузовиках в советский приемный пункт в Граце. Вскоре после того, как я прочитал отклик Стюарта, мне удалось разыскать участника этих событий. Сержант 56-го Рисского полка Дональд Лоуренс был в конвое бронемашин, сопровождавшем пленных. Вот что он рассказал мне.

Когда пленные прибыли в Грац, одна женщина рванулась к парапету виадука через реку Мур. Сперва она кинула в воду ребенка, потом бросилась вниз сама. Пленных, мужчин и женщин вместе, загнали в огромный, огороженный проволокой концентрационный лагерь. Сержант Лоуренс видел, как пьяные советские охранники на расставленных по всему периметру сторожевых вышках стреляли из автоматов в плотную толпу пленных. Одну женщину ему удалось тайком вывезти в своей машине назад в Лиенц. Сержант на всю жизнь запомнил этот кошмар.

Интересно, какова бы была реакция публики, когда бы с вышеприведенным заявлением выступил не Шон Стюарт, а немецкий офицер.

К счастью, большинство англичан, вероятно, присоединились бы к точке зрения профессора Робина Кемболла, специалиста по России и бывшего военно-морского офицера:

Эта мрачная, неприятная глава нашей истории слишком тяжела для честного английского сознания. Попытки уйти от ответственности и оправдаться незнанием последствий или «духом времени» лишь ухудшают дело… Наша политика… была совершенно непростительна, и чем выискивать иллюзорные извинения, достойнее, я полагаю, по-христиански принять этот факт таким, каков он есть, и нести наш крест в стыдливом молчании.

В июле 1978 года было составлено обращение к общественности об основании фонда для возведения в Лондоне Мемориала жертвам Ялты. Обращение подписали члены всех представленных в парламенте политических партий, видные ученые и общественные деятели. Мемориала как вечного напоминания об отвращении английского народа к тому, что было втайне проделано от его имени в 1945 году, и о глубоком сочувствии к миллионам страдальцев.

Николай Толстой

^{Сомерсет, август 1978.}