Не обломанный эпохой
Не обломанный эпохой
КНИЖНЫЙ РАЗВАЛ
Евгений Степанов. Две традиции. - М.: Поэтическая серия "Библиотека журнала "Дети Ра", 2009. - 168 с. Поэт, прозаик, литературтрегер, кандидат филологических наук и член литгруппировки традиционал-авангардистов "Другое полушарие", Евгений Степанов парадоксальным образом, несмотря на свою бурную писательскую жизнь, представляет то "поколение сорокалетних", которое иногда называют "потерянным" или "молчаливым". "Две традиции", заявленные в названии стихотворного сборника, акцентируют внимание на "смешанной технике" поэтического письма - силлабо-тонике и верлибре. "Две традиции" - это и две исторические эпохи, получившие отражение в книге, две, если угодно, общественно-экономические формации, которые пытаются "своею кровью склеить" те, кто, подобно Степанову, возрос и сформировался в период позднего застоя. И ещё одного обломала эпоха,
А точней, не эпоха,
а чёрт знает что, - - написано это Степановым в 1991-м, написано "о том времени, о безвременье" но актуально до сих пор. Стихи представителя "молчаливых" цепляют непоказушной социальностью, искренней любовью к Родине и столь же искренней болью за неё.
Степанов, как известно, является ещё и издателем. Как ему удаётся гармонично сводить Феба с Маммоной amp;#8239;- загадка. Возможно, спасает самоирония: двадцать лет кряду -
офис работа
галстук точно удавка
сорочка пиджак
я хочу как Мюнхгаузен вытащить
себя из болота
вытащить себя из болота
я не могу никак Осознание факта, что ты amp;#8239;- в болоте, и есть первый шаг к вытаскиванию себя из. Внетекстовая реальность по-хорошему противоречит реальности поэтической. У Евгения Степанова получилось. Он себя вытащил. Его "инструкция по выживанию" в данной ситуации такова: не бояться уметь
над собою стебаться
не бояться пугливость
в себе умерять
улыбаться любить понимать
не бояться
понимать всё равно
час придёт умирать Что поражает в стихах Сте amp;shy;панова - это простота и какая-то самоуглублённая "тишина", отсутствие всяческой претенциозности, осознанное неучастие в жёваных-пережёванных постмодернистских играх amp;#8239;- ну, разве что просверкнёт иногда удетерон ("твоя душа-синичка села ко мне на ладонь"), да звякнет порой двустишье ("а в россии хам а в россии храм"), а то царапнет глаз вызывающее отсутствие знаков препинания и заглавных букв. Но разве ж это постмодернизм?!..
Ещё эти негромкие, невыпендрёжные стихи amp;#8239;- очень мужские, стоические даже, заставляющие вспомнить блоковское "всё равно - принимаю Тебя": Ни на кого не обижаюсь,
Хотя люблю ещё не всех. Не случайно, наверное, книгу открывает стихотворение "Поколение": а жизнь была как жизнь,
и шли бои без правил,
а жизнь была как смерть -
бесился пулемёт
не скажет глоба, нет,
не скажет вещий павел,
что было и что есть, и что
нас дальше ждёт. Вот такой "вещий павел" предназначен степановскому поколению вместо возвышенного и ярост amp;shy;ного Апостола. "Что ж, будем с этим жить, - словно говорит нам поэт. - И сами создадим и мифы, и легенды, и пророков": Ты сам избрал такую жизнь.
Избрал - не жалуйся, держись.
Избрал - забудь пути иныя.
Тебе с дорогой повезло.
И соловьёвская София
Обретена тобой светло. "Делай что должен, и будь что будет" amp;#8239;- таков степановский императив. И даже если все императивы и принципы на свете amp;#8239;- только "глупая отвага комара, севшего на щёку людоеда", всё равно надо продолжать, надо жить, жить, вытаскивать себя и ближних из болота - "и нисколько не пужаться сильной тётеньки с косой". И тогда, быть может, "и в обычных свинцово-пунцовых глазах заневестится унция света".
Татьяна ВИНОГРАДОВА